Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

— Что? Где? Ты в порядке? Что случилось с твоей одеждой? — обнял его отец, внезапно волнуясь за своего сына. Даниэл напрягся в ответ на этот жест, но сумел его перенести, пока отец его не отпустил.

— Он был на тропе, когда я шёл к дому Кэйт. Он остановился, и осмотрел меня, прежде чем пойти дальше. Двигался куда-то сюда.

— Ты их предупредил? Почему у тебя ушло так много времени на возвращение?

Даниэл поведал оставшуюся часть своей истории, опустив случившееся в дома Сэйеров, а также любое упоминание о своих странных видениях и чувственных восприятиях. Даже рассказывая, он время от времени мог видеть окружавшую отца ауру. Он стал трудиться вдвое упорнее, закрывая дверь в своём разуме, пока не перестал видеть даже это.

— Тебе повезло, что ты не поранился при падении, — сделал наблюдение Алан Тэнник. — Ты мог бы легко удариться о скалу и вышибить себе мозги.

— Знаю, Пап, — устало сказал Даниэл.

Алан взъерошил сыну волосы, и Даниэл едва заметно вздрогнул.

— Иди, умойся немного, а я расскажу твоей матери, где ты был. Встретимся внутри.

Хэлэн попридержала вопросы до окончания ужина, но задавала их бесконечное множество. Даниэл сумел избежать её объятий, хотя его мать несколько раз странно на него посмотрела. Семья Тэнников всегда была сплочённой, и они часто обнимались, когда здоровались или прощались друг с другом, даже между отцом и сыном.

Физическое истощение позволило Даниэлу легко сослаться на усталость, чтобы пораньше встать из-за стола, и забраться в его маленькую кровать. Однако после этого сон долго не шёл к нему. Он упрямо держался вне досягаемости, а в голове у Даниэла продолжали время от времени происходить вспышки случившегося.

Пока он лежал в кровати, тёмные эмоции преследовали его, депрессия и отчаяние, ибо он знал, что его будущее с Кэйт было полностью разрушено. Он потерял то, что было для него важнее всего, а его жизнь ещё толком и не началась. А ещё хуже было чувство вины, ибо хотя он случившегося и не желал, Даниэл знал, что какой-то его части это понравилось.

«Проклят, совершенно проклят».

Он гадал, не будет ли милосерднее, если надзиратель заберёт его.

* * *

Рассвет пришёл, игнорируя его мнение на этот счёт. Он заснул с крепко захлопнутой дверью в своём разуме, а теперь, когда очнулся, казалось, что эта дверь исчезла. Быть может, он вчера вообразил все те странные видения.

Однако как только эта мысль мелькнула у него в голове, дверь распахнулась, и на него снова навалился вал информации. Его мать готовила на кухне — он видел её так же ясно, как если бы стоял рядом с ней. Отец был снаружи, неуклюже шагая к сараю на холодном воздухе. Вне дома лежал огромный мир, и Даниэлу показалось, что вдалеке он увидел свет…

Он снова закрыл дверь чистым усилием воли. Свет мог быть лишь надзирателем, и тот наверняка искал его. Надзиратель хотел исключить порочного человека из числа добропорядочных.

Даниэл вспомнил события предыдущего дня, и его разум отпрянул, просто отрицая случившееся. Его поймали, загнали в угол, и использовали, но он, несмотря на свои намерения, также получил от этого удовольствие. Даниэла снедало отвращение к его собственной моральной нечистоплотности. Его старое представление о себе исчезло, сломанное подобно жалкой иллюзии, каковой и являлось. Раньше он полагал себя хорошим человеком, не идеальным, но, по крайней мере, добрым, с честными намерениями и любящим сердцем, которое можно было бы предложить кому-то… предложить Кэйт. Теперь же он знал правду, он не слишком упорно удерживал Брэнду Сэйер от желаемого. Он оказал лишь формальное сопротивление, а затем дал ей именно то, что она хотела… что он хотел.

«Три раза?! Да я не лучше животного».

Отодвинув ненависть к самому себе в сторону, он встал, и присоединился к родителем за завтраком. Ему нужно было работать, и работа не станет ждать, пока он будет лежать и стенать весь день.

Если родители и заметили его особо мерзкое настроение, то ничего не сказали. День прошёл с шокирующей нормальностью, и последующие дни были примерно такими же. Миновала неделя, а он всё ещё был свободен. Даниэл привык держать свой разум закрытым, и странные видения уже почти не беспокоили его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он проверял это время от времени, чтобы посмотреть, не почудилось ли ему всё случившееся, но каждый раз его разум легко раскрывался, и он обнаруживал свою голову наполненной странными ощущениями. Он не был сумасшедшим. Что бы с ним ни случилось, оно было реальным.

Две недели спустя он начал задумываться о том, что, возможно, жизнь сможет продолжаться. Его мечта о жизни с Кэйт наверняка растаяла, но в жизни были и другие вещи. Его настроение улучшилось, пока следующим утром отец не попросил его отвезти дров в дом Сэйеров. После того, как Мистер Сэйер исчез несколько лет тому назад, у них появился обычай рубить каждый год дополнительные дрова для Брэнды и её дочери. Для того и нужны соседи.

— Если ты не против, я бы предпочёл сегодня остаться с овцами, — сказал Даниэл.

Алан Тэнник посмотрел на сына так, будто у того отросла вторая голова:

— Ты что, заболел, сын?

— Нет, я просто волнуюсь. Видел вчера волка, — сказал Даниэл. Он не мог вспомнить, когда последний раз лгал отцу, но правду сказать ему не мог.

— Я буду держать ухо востро, — сказал его отец. — Иди, и задержись ненадолго, чтобы поздороваться с Кэйт, — закончил он, подмигнув Даниэлу.

Не зная, что ещё сказать, Даниэл кивнул:

— Да, сэр.

Два часа спустя он почти добрался до дома Кэйт. Даниэл решил попытаться оставить дрова поблизости, рядом с домом, не объявляя себя. Он думал, что у него есть неплохие шансы оставить их, не дав никому знать о своём присутствии. Позже он сможет сказать, что постучал, но никого не было дома.

Однако Кэйт была во дворе, и поприветствовала его прежде, чем он смог сбежать:

— Привет, Даниэл! — сказала она со светлой и жизнерадостной улыбкой, которая подчёркивала угнездившуюся в нём тьму.

— Привет, Катрин, — ответил он.

Использование полного имени заставило её нахмуриться. Не то чтобы оно ей не нравилось, но она не могла вспомнить, когда Даниэл последний раз им пользовался.

— Что не так, Даниэл? — спросила она.

— Ничего, — солгал он. — Папа послал меня привезти тебе и твоей маме дров, вот и всё.

— Сейчас я ей скажу, — сказала Кэйт, направляясь обратно в дом. — Сложи их вон там, будь добр.

Даниэл смотрел, как она шла к дому. «Тебе не нужно ей говорить. Просто позволь мне оставить дрова, и уйти».

Чуть погодя из дома вышла Брэнда Сэйер.

— Кэйт, я хочу, чтобы ты сбегала для меня в город, — твёрдо сказала она своей дочери.

— Но Мама! — возразила Кэйт, переводя взгляд с Даниэла на Брэнду, и обратно. — До этого ты говорила, что хочешь, чтобы я помогла в…

Брэнда бесцеремонно перебила её:

— Я передумала. Поспеши, чтобы это не заняло слишком много времени.

— Но ты не сказала мне, чего ты хочешь.

— Муки, — отрезала Брэнда. — Уверена, у Элис Хэйс она будет, — добавила она. Мистер и Миссис Хэйс держали в Колне небольшую лавку.

Пока женщины спорили, Даниэл неуклонно работал, разгружая телегу. Он не отрывал глаз от работы, даже когда чувствовал на себе взгляд Кэйт. Она надеялась на поддержку, на какую-то ремарку, которая сможет задержать её уход, по крайней мере настолько, чтобы они могли поговорить, но Даниэл отказывался смотреть на неё. Его единственной целью было разгрузиться, и убрать как можно скорее.

Кэйт ушла до того, как он закончил, но Брэнда наблюдала за ним с хищным блеском в глазах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Иди сюда, — сказала она ему, когда он выложил последнее полено.

— Нет уж, спасибо, — упрямо ответил он, направляясь к сидению телеги.

— Ты бы предпочёл, чтобы я рассказала Кэйт? — сказала она с крыльца.

Он замер на месте.

— Или я могла бы сказать твоему отцу, что ты проявил неуважение, пока был здесь. Думаю, тебе следует подумать о своих манерах, Даниэл, — легко сказала она, будто её слова не были угрозой.