Удар судьбы - Дэвид Дрейк

Велисарий покачал головой.

— Ни один раджпут не подчиниться этому приказу, и Дамодара это знает. Если он пошлет вместо себя кого-то другого, то посыльных убьют раджпуты. И вероятнее всего и самого Дамодару, если они решат, что это он отдал такой приказ. Кроме того…

Велисарий уставился через реку вверх по склону. Он не пытался следить за поединком между Шангой и Валентином. Он просто искал глазами Дамодару.

Эйд облек его мысли в слова.

«Человек, который достаточно долго ездит верхом на тигре, сам начинает думать, как тигр».

— Это чистое сумасшествие! — рявкнул начальник шпионской сети малва. Он гневно смотрел сверху вниз на Дамодару и показывал пальцем на вражескую армию, стоявшую на другом берегу реки в полумиле от них. — Пока вы теряете время на это легкомыслие, римляне убегают!

Командующий малва, удобно устроившийся на подушке, не отвечал несколько секунд. Его глаза оставались прикованы к двум мужчинам, яростно сражающимся в нескольких дюжинах ярдов. Когда он наконец ответил, говорил он спокойным мягким тоном.

— Это спорный вопрос, Исанаварман, — Дамодара бросил взгляд вниз по склону. — Ни при каких обстоятельствах я не прикажу своей армии форсировать реку против этого противника. — Его тон стал тверже. — Я определенно не намереваюсь отдавать такой приказ сегодня. Не после наших потерь от этих адских ручных пушек.

Он посмотрел на начальника шпионской сети. Смотрел холодно и сурово.

— О существовании которых меня не информировали. Люди, чьим долгом является знать о таких вещах.

Шпион даже не дернулся. Но отвернулся. За его спиной трое его подчиненных попытались сделаться невидимыми — настолько, насколько возможно.

— Лучшие шпионы в мире не могут обнаружить все, — пробормотал Исанаварман.

Начальник шпионской сети недовольно посмотрел на Нарсеса. Евнух сидел на подушке рядом с Дамодарой. Слева от Дамодары. По индийским традициям на этом месте обычно располагается главный гражданский советник господина.

— А твой римский домашний любимец тебя предупредил? — спросил Исанаварман, почти рыча. — У него есть свои шпионы.

— Всего несколько человек, — заметил Дамодара. Командующий малва снова следил за поединком. — Ничего подобного орде шпионов, которых Нанда Лал дал в твое распоряжение.

Начальник шпионской сети скрипнул зубами, но ничего не сказал. Да и что можно было сказать?

Нанда Лал являлся начальником над всеми шпионами империи малва и считал Исанавармана своим лучшим агентом. Нанда Лал назначил его начальником шпионской сети армии Дамодары именно по этой причине. Из-за географического расположения горной системы Загрос Дамодара командовал независимо. Его армия была единственной не под непосредственным зорким оком правителей из малва. Поэтому Нанда Лал послал Исанавармана со множеством шпионов, чтобы следить не только за врагами, но и за самим Дамодарой.

Так что можно было сказать?

Дамодара нашел слова.

— Для разнообразия сделайся полезным, Исанаварман. Опроси выживших йетайцев. Выясни все, что можешь об этих ручных пушках.

Исанаварман уже собрался что-то ответить, но Дамодара не дал ему.

— Сделай это. Я — главнокомандующий этой армии, а не ты. Ты — начальник шпионской сети. И все.

Господин из малва поднял руку и обвел ею окружающие их войска. Почти все были раджпуты, за исключением нескольких сотен кшатриев — тех, которые доказали свою доблесть и поэтому тоже оказались среди зрителей. Большинство кшатриев находились в лагере, прекрасно зная, что раджпуты не позволят им присутствовать.

Исанаварман обвел взглядом массу солдат. Там также собралась примерно тысяча йетайцев. Но начальник шпионской сети не мог не заметить, что йетайцы разбросаны среди массы раджпутов маленькими группками. Часто это были отдельные воины, которые дружелюбно болтали с товарищами-раджпутами. Раджпуты с некоторым презрением относились к варварству йетайцев. Но в этот день они показали себя достойно, и никто не сомневался в смелости йетайцев.

— Сделай это, — повторил Дамодара. Он снова холодно посмотрел на начальника шпионской сети. — Уходи сейчас, Исанаварман. Здесь тебе не место.

Начальник шпионской сети ушел. Агенты Нанды Лала на самом деле не сбежали, но и не мешкали. Они не могли не заметить, как холодно и сурово смотрели на них другие люди. Глаза тысяч воинов-раджпутов, которые никогда не любили шпионов малва — ни в какое время и ни в каком месте — и определенно не здесь, не в этот доблестный день.

Когда они ушли, Дамодара склонился к Нарсесу. Взгляд командующего все еще был прикован к поединку между Валентином и Раной Шангой, но казался несколько рассеянным, словно мысли Дамодары витали в другом месте.

— Думаю, у него больше нет орды шпионов, — тихо произнес он.

Как и всегда, Нарсес фыркнул, и это прозвучало великолепно.

— У него есть трое, которые пришли вместе с ним, и имеются еще два. Всем остальным плачу я. — Дамодара кивнул.

— Значит, сегодня ночью. Думаю, так будет лучше всего.

— Это будет идеально, — согласился Нарсес. — Сегодня сражение шло на грани поражения. Конечно, великая победа для малва, но и цена немаленькая. Хитрый римский полководец послал кавалерийское подразделение на наш лагерь. Жуткая бойня. Большие потери.

Нарсес согнул указательный палец. Аджатасутра, который сидел в десяти футах от него, встал и подошел поближе.

— Сегодня ночью, — прошептал Нарсес. — Если возможно, сделай все сам.

Аджатасутра не фыркал. Он никогда не фыркал. Странно, но это была одна из причин, по которой он нравился Нарсесу. Но в тонкой улыбке наемного убийцы не было и следа юмора.

— Эти надменные снобы уже много лет не пользовались кинжалом, — тихо сказал он. — Все эти годы они отдыхали в Каушамби, читали отчеты, в то время как несчастные агенты типа меня участвовали в авантюрах, от которых волосы встают дыбом, в компании с усталыми старыми евнухами.

Нарсес широко улыбнулся, также эмоционально, как фыркал. Это выражение на его лице рептилии появлялось нечасто и успокаивало не более, чем открытый рот кобры. Но улыбка оставалась у него на лице еще несколько минут.

Он развеселился, думая не о змеях, а о других животных. Тиграх и людях, которые выбирают езду на них.

Нарсес посмотрел на Дамодару. Теперь взгляд командующего малва был направлен на сражение, и в нем не осталось ничего туманного.

«У него самого вполне могли быть тигриные полоски», — подумал Нарсес.

В сказаниях бардов, в стихах поэтов истина приобретает розовый оттенок. На самом деле больше, чем оттенок. Факты поединка один на один между двумя великими воинами становятся чем-то чисто легендарным.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});