Боевая Академия: Книга Судьбы (СИ) - "Непьющий философ"

Звонок в дверь прервал ее нелегкий выбор. Оказалось, что сосед напротив, который неожиданно обнаружил у себя полное отсутствие соли, и не имел желания бежать за ней в магазин. Притворив входную дверь, женщина направилась на кухню, но стоило повернуться спиной, как дверь снова открылась, и чья-то фигура бесшумной тенью скользнула в ванную.

— Вот, возьмите.

— Спасибо, завтра куплю — отдам.

— Да ладно, мне не жалко.

Повернув защелку замка, Елена Петровна вернулась в гостиную. Мимо прошла Юля, все также погруженная в тетрадь.

— Вам ванна сейчас не нужна?

— Нет, иди.

Прошло ровно пятнадцать секунд.

В ванной зашумела вода. Решив не звонить, Елена Петровна снова направилась на кухню, чтобы поставить чайник. Внезапно за ее спиной что-то шевельнулось. Не успела женщина оглянуться, как раздалось влажное "чпок", и ее ноги оказались приклеены к полу порцией липкой паутины. В следующую секунду в спину уперлось что-то острое.

— А я еще думаю — почему это здесь свет горит? — невозмутимо заметила Милашка. — Решила, что воры. Вы кто такие, и что здесь забыли? И где Луиза?

**************

Ощущая, как в его голове эхом отдаются крики, Дима топал по коридору общежития, тряся головой, и пытаясь сориентироваться в пространстве. Все то, что им пришлось пережить за год общения с Богдановым, были просто цветочки по сравнению с тем, что они с Гвеллином только что полчаса выслушивали в свой адрес. Самыми нежными там были "ошибочно эволюционировавшие макака и бабуин", а также угроза "расчленения на все возможные органы, продажа их перекупщикам, и покупка двух специальных учебников для детей с синдромом Дауна, чтобы хоть те выросли полноценными членами общества". Даже армейский сержант и рядом не стоял с разъяренным преподавателем по артефактам.

Но кто больше всего добил — так это байкер Кабан. Во время "экзекуции" он сидел в стороне, поглаживая Библию, а когда Богданов наконец-то успокоился, заговорил сам. Еще полчаса заняла проповедь о Боге и Дьяволе, как они сеют нечистые помыслы в душу человека, и почему нужно молиться, очищая свой разум и принимая Божьи заветы, как смысл жизни.

— А все ты виноват, — только и смог сказать гном, когда они вконец опустошенные и раздавленные, как физически, так и морально, выходили из триста девятой аудитории.

— Вообще-то, это была твоя идея, — не остался в долгу второкурсник.

— А ты что, меня отговорить не мог?

Единственный плюс был в том, что выпустив пар, накапливаемый несколько дней, Богданов как-то быстро отошел, и решил не наказывать нерадивых студентов. Тем более, что и байкер вроде не имел претензий, только попросил возместить ущерб за повреждение своего железного коня. Правда то, почему преподаватель до этого вел себя странно, Дима так и не понял, а спрашивать побоялся. Впрочем, ему уже было все равно.

Гвеллин свернул к своему блоку, который делил с Даэррином и другими гномами, а Дима остановился у дверей двести тринадцатой комнаты, открыл дверь, и…

Что-то тяжелое обрушилось ему на спину, судя по ощущениям, сковорода. Второкурсника буквально унесло в сторону, врезавшись в диван, он упал, на какой-то момент потеряв сознание. А когда открыл глаза, то увидел над собой слегка смущенное лицо.

— Это вы, Дмитрий? — Елена Петровна прищурилась, не торопясь опускать сковородку.

— А кто еще, блин? — чувствуя, как между лопаток разливается синяк, Дима на всякий случай отполз в сторону, и поднялся. — Вы что, совсем уже?

— Простите, я была так зла, что решила, что вы любовник моей дочери, — женщина вздохнула. — Это ведь неправда, да?

— Если вы насчет Луизы, то она меня ни капли не привлекает, — будь Дима в своем обычном настроении, он бы взбесился от такого несправедливого обвинения, но сейчас не осталось сил даже для этого. — Мы просто соседи, и все.

Сковорода с грохотом упала на пол.

— Как соседи? — прошептала женщина. — Но она же говорила, что живет тут только с Катей и Алисой… То есть, с Элис… — она вдруг всхлипнула, и села на диван. — Вот я дура, а?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дима осторожно приблизился, и первым делом убрал сковороду обратно в духовку, где ей было и место.

— Почему это?

— Дима… — Елена Петровна посмотрела на него таким взглядом, что у него что-то защемило в сердце. — Скажи, только честно: моя дочь врала мне все это время?

Парень замялся.

— Ну, если разобраться, что именно вы подразумеваете под враньем.

— Только что в квартире, которую она для меня сняла… Какая-то женщина, оказавшаяся боевым магом, сказала, что ее муж снимает квартиру для Люды, потому что у них любовная связь… Я не захотела верить, и поспешила обратно в общежитие, чтобы дождаться Люду, и завтра же расспросить ее об этом. И увидела, как ты заходишь в блок, который она делит только с девушками, заходишь, как к себе домой. Сначала решила, что ты вор…

— Вор?

— Да, тот, что в общежитие комнаты обносит. Но потом взглянула на все иначе.

— И зачем мне было приходить к вашей дочери, если ее здесь нет?

— Да, и ты еще слишком молод, поэтому… Господи! Теперь понятно, почему физрук тогда проявил к ней такой отношение! И сдал мне квартиру намного дешевле! Это была ее квартира! И он — ее любовник! У которого жена — боевой маг! Которая в курсе всего, но не имеет ничего против! — пораженная своими открытиями, Елена Петровна закрыла лицо руками. — Поверить не могу!

Не зная, как реагировать на все это, Дима нервно переминался с ноги на ногу. Внезапно в дверь блока осторожно постучали.

— Да?

— Экспресс-доставка, — объявил курьер, молодой парень в форменной куртке и кепке. — У меня посылка для некой Луизы Прониной, артефакт "Боевой Скелет" В класса, комната двести тринадцать. Правильно?

— Правильно, — Дима машинально огляделся, ожидая увидеть где-то рядом близнецов, но их в поле видимости вообще не наблюдалось. — Заносите.

Спустя некоторое посылка заняла свое место в углу комнаты. Расписавшись, и дождавшись, пока курьер не уйдет, староста решительно толкнул дверь в комнату парней, и тихо выругался, глядя на пустые кровати. Ни Вани, ни Валеры.

— Что это? — притихшая Елена Петровна с невероятным изумлением рассматривала артефакт. — Зачем он Люде?

— Затем, что ваша дочь уже год, как собирает артефакты, и продает их на черном рынке без лицензии, — злобно буркнул Дима. — И не только безобидные игрушки, а и вполне серьезное боевое оружие. Мы хотели подарить ей "Боевой Скелет", чтобы она довела его до ума, и это должен был быть сюрприз. Поэтому Катя увезла ее подальше, чтобы доставка подарка осталась в тайне.

Он уже понял, что придется рассказывать все, как есть, но сам же и пожалел, когда с лица женщины отхлынула вся краска, и оно начало наливаться мертвенной бледностью.

— Хочешь сказать, что моя дочь — преступница?

— Пока еще нет. Но если бы вы запретили ей быть преступницей — она бы ею стала, причем даже с удовольствием.

— Что ты хочешь этим сказать? — хрипло спросила Елена Петровна. — Ты ведь не обвиняешь меня в том, что…

— Нет, — Дима провел рукой по лицу, чувствуя, что еще чуть-чуть — и он вырубится, сраженный страшной усталостью и всеми впечатлениями сегодняшнего дня. — Но факт остается фактом — Луиза делает все, что вы с ее отцом считаете неправильным, страшным или отвратительным. Не назло вам, а просто потому, что для нее это вполне нормально. Поэтому она вам и врала, поэтому и не хотела, чтобы учились здесь. Если хотите знать, она с самого начала пыталась сделать так, чтобы вас исключили. Потому что знала — вы обязательно начнете лезть в ее жизнь, начнете указывать, как ей жить и что делать. Она уникальна, наша Луиза, настоящий гений, она не раз выручала нас, она наш лучший друг и верный товарищ. И поэтому мы ценим ее такую, какая она есть, со всеми ее странностями и ошибками, также как и Алису. А вот вы упорно не хотите этого делать, даже несмотря на то, что она ваша дочь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})