Замок ледяной розы (СИ) - Снегова Анна

Наконец, я вздохнула и собралась сделать шаг назад… Но мой взгляд притянуло какое-то слабое свечение в правом углу комнаты – там, где под окном был письменный стол.

Розовое свечение.

Я тут же узнала камень Эмбер, валяющийся среди книг и свитков. Тот самый хрусталь, при помощи которого она могла общаться через расстояния. Вспомнила её слова о том, что секрет своей магии она доверила только самым близким людям. Так вот почему мне казалось, что Рон разговаривает сам с собой… Он разговаривал с ней.

На секунду меня обожгла обида, но я постаралась её прогнать. Я же не буду такой эгоисткой, чтобы ревновать и думать, что Рон – моя собственность и ему можно дружить только со мной?..

Но помимо воли я вдруг снова подумала о том, что бы я делала, если бы моего друга, моего единственного друга забрали у меня. Честно говоря, не получилось этого даже представить. Наверное, это было бы, словно сердце вынули из груди и там образовалась такая пустота, которую ничто на свете не сможет заполнить.

Я тряхнула головой.

Такого никогда не случится! Я в лепёшку расшибусь, но не позволю. Наша дружба слишком крепкая и настоящая. Это не изменят ни Эмбер, ни герцогиня, ни какие-то там чужаки с собачьими кличками… Ведь верно же?

Я отступила в сумерки своей комнаты, и дверь снова срослась со стеной, как будто ничего и не было.

Спасибо тебе, Замок!

На душе у меня снова стало спокойно. Я умылась, переоделась и забралась в кровать в своей длинной, до пят, белой ночной рубашке. Свернулась под тяжёлым одеялом в комок и постепенно погрузилась в сон, прижимая руки к груди – будто пыталась удержать живущее там тепло.

(5.5)

Я проснулась на рассвете от нехорошего предчувствия. Тревога столкнула с постели, хотя я никогда не встаю так рано.

Наспех оделась и побежала туда, куда несли ноги. А ноги несли на конюшню.

Когда я сломя голову выбежала из тенистого коридора спутанных зарослей к огороженной, посыпанной песком площадке, то испугалась до чёртиков. Испугалась того, что могла бы увидеть, проснись я чуть позже.

Потому что Эд открывал низкие дверцы и выпускал из стойл наших снежных оленей. Опасливо, тут же отскакивая с их пути.

А прямо напротив, спиной ко мне, широко расставив ноги, как моряк на палубе, что готовится встретить шторм, стоял Бульдог. И в руках его была та самая чёрная трость – он держал её перед собой, как оружие, направляя пёсьей головой прямо на оленей.

Завидев чужака, первым выскочил, конечно, Снежный. Я пыталась крикнуть, предупредить его, попросить скорее убегать отсюда, но голос отказался меня слушать. Да и не стал бы он бежать, когда за его спиной была Вьюга.

Вместо этого он, выставив рога, понёсся прямо на человека, в котором безошибочно распознал противника…

И упал на колени, натолкнувшись на невидимую стену.

Из глаз пса в навершии трости ударили алые лучи, сплетая сложную вязь какого-то заклинания, что повисло в воздухе и будто щит распахнулось перед Бульдогом…

А потом этот щит стал сетью и упал на оленя, спеленал его с головы до ног. Снежный взревел от боли. Этот звук отозвался у меня прямо в сердце.

На помощь другу уже мчалась Вьюга – и я никогда не видела столько гнева в её добрых и нежных глазах. Сейчас и её постигнет та же участь, поняла я.

И тогда, не долго думая, я прыгнула вперёд, преодолела оставшиеся пару шагов до Бульдога и вцепилась обеими руками в его правую руку, повисла на ней всем телом. Мне помог эффект неожиданности – этот человек был так поглощён творимой им магией, что каким-то чудом не заметил моего приближения. Трость упала на песок, алые глаза погасли. И тут же растворилась сеть на Снежном.

- Вьюга, уведи его в лес сейчас же! – закричала я, изо всех сил пытаясь заставить любимицу сделать так, как я велю. Наверное, у меня в кои-то веки получился «командный голос», потому что она подтолкнула Снежного в шею, тот с трудом поднялся на ноги, пошатываясь, бросил один неуверенный взгляд на Вьюгу, а потом оба они сорвались с места и унеслись прочь. Перемахнули ограду и в мгновение ока исчезли из виду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бульдог, опомнившись, стряхнул меня с руки. Я упала на колени в песок.

- Напрасно вы вмешались, юная леди! Я намеревался заняться вами чуть позже, но если вы так настаиваете…

Ко мне подлетел Эд, схватил меня за плечо и больно сдавив, заставил встать.

- Ваша милость, девочка просто слишком любит животных! Уверен, она не хотела вас оскорбить! – извиняющимся, подобострастным тоном заговорил он с Бульдогом. А потом зашипел мне в ухо громким шёпотом: - Кэт, иди-ка ты отсюда! Это тебя не касается. Мистер Шеппард здесь по приказу Его Величества, и у него есть полное право…

- Его «полное право» вступит в силу только через трое суток! Я внимательно читал манифест. Пусти её, полудурок!

Рон оттолкнул брата, и я с облегчением упала ему в руки. Колени тряслись и ноги совершенно не держали меня.

- Они… уже в лесу! Я успела… успела… - вот и всё, что смогла выговорить дрожащими губами.

- Тише, тише, всё будет хорошо… - проговорил Рон, гладя меня по волосам. - Ты в порядке, Рин?

- Д-да…

- Что здесь произошло? – спросил Рон, резко поворачиваясь к Бульдогу и одновременно задвигая меня себе за спину. Льдом в его голосе можно было заморозить солнце, наверное. А тот уже давно поднял трость и всё это время невозмутимо разглядывал нас, как актёров на сцене, играющих занятный спектакль.

- О! Мы всего лишь мило поболтали с вашей юной гостьей. На тему любви к природе. Кстати, помнится мне, в нашу первую встречу вы звали её как-то по-другому. «Кэт», если я не ошибаюсь?..

- Вас не касается! Мне повторить вопрос?

Рон начинал выходить из себя. Плохо. Очень плохо. Кажется, Бульдог именно этого и добивается.

А тот вдруг сделал вид, что задумался, и прижал к губам указательный палец.

- Хм… значит, мисс Лоуэлл… Где же я мог слышать эту фамилию? Ах да! Это не те ли Лоуэллы, которые уже трижды перезаложили своё поместье Королевскому Банку? Тогда у меня не очень хорошие известия для юной барышни. Судя по всему, если её отец не выкупит закладную на дом до мая месяца, день рождения мисс Кэти будет встречать на улице.

Даже не знаю, что меня ударило сильнее. То, что дела отца настолько плохи, или то, что Бульдог, оказывается, так хорошо навёл обо мне справки, что даже знает, когда я родилась.

Рон вспыхнул, как костёр, в который подлили масла. Как некстати, что он совершенно теряет свою невозмутимость, когда дело касается меня!..

- Рин, не слушай его! Этот бред, который он тут наговорил, может сбыться только в том случае, если никто не выступит поручителем. А у семьи Лоуэллов есть друзья…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Простите, молодой человек! – Бульдог прервал его и улыбнулся аккуратной улыбкой, в которой мне почудилось удовлетворение. Как будто Рон говорил именно то, чего он от него добивался. – Вы не учли одного нюанса. Королевский Банк не обязан принимать поручительство. Мистер Лоуэлл слишком часто допускал просрочку выплаты процентов по закладной. Больше скажу – я практически не сомневаюсь, что просьба о поручительстве будет отклонена. Представьте, я готов совершить небольшое должностное преступление и рассказать вам, что даже подаренная Лоуэллам внушительная сумма, если вы уже думаете об этом, не исправит положения. Почтенный мистер Лоуэлл в самое ближайшее время будет объявлен банкротом. Полагаю, в нашем ведомстве вот-вот начнётся процедура заморозки его счетов…

Да кто же он такой, этот Бульдог?! Что за «ведомство»? Я почувствовала, что ноги отказываются меня держать. Этот человек основательно подготовился к приезду в замок. Он знает всю подноготную нашей семьи. Вот только зачем ему это?.. Что ему за дело до разорённого семейства, гостящего у графа?..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Если только… - вкрадчиво продолжил Бульдог.

- Если только? – повторил Рон, отпуская меня и делая шаг к нему.