Восемь комедийных характеров. Руководство для сценаристов и актеров - Скотт Седита

Маленькая навязчивая идея чревата большими последствиями

Очень часто проблема или навязчивое переживание появляется у Чудака с самого начала серии. И никуда не исчезает до самого конца, что бы ни происходило вокруг. Вспомним, например, серию «Сайнфелда», где Крамер никак не может простить Ньюмана, который якобы загадал желание ему во вред, задувая свечи на именинном торте.

КРАМЕР: Я пришел к нему на день рожденья, а он, прежде чем задуть свечи, покосился на меня.

ДЖЕРРИ: Просверлил взглядом?

ДЖОРДЖ: Испепелил?

КРАМЕР: Сглазил! (Передергивается.)

(Обратите внимание на расширенный триплет.)

Чудак всегда носится с какой-то идеей, почти как тревожный Невротик. Вспомните Абеда из «Однокурсников» – вот кто точно живет в придуманном мире. Его главная страсть – кинофильмы, которые он постоянно цитирует, приправляя малоизвестными фактами о кино и мечтая превратить свою жизнь в бесконечный фильм.

На этой одержимости можно замечательно сыграть хоть серию, хоть сцену. Подумайте, чего желает ваш персонаж, и пусть это желание поглотит его целиком, не давая воспринимать слова других персонажей и происходящее вокруг. Это не значит – перестать слушать, это значит – реагировать лишь на относящееся к овладевшему вами (вашим персонажем) желанию. А потом извлеченную информацию выборочно пропустить через призму восторженности или детской непосредственности.

Не изменяй себе

Чудаки – люди безапелляционные. Причем сами они себя излишне категоричными или бестактными не считают – просто говорят что думают. Они не стесняются признаваться в том, о чем другие бы умолчали, потому что в их, Чудаков, вселенной так принято – не вилять и не кривить душой.

ДЖО: Фиби, не хочешь помочь?

ФИБИ: Я бы с радостью… Но не хочу.

(Обратите внимание на перевертыш.)

Однако, в отличие от Язвы/Хама, Чудак режет правду-матку не со зла. Наоборот, скорее из добрых побуждений. Эта прямота дает нам представление о его взглядах, убеждениях, культуре – будь то другая вселенная, дальние страны или астрал. А еще высказывания Чудаков порождают конфликт, поскольку, вопреки благим намерениям, могут показаться невежливыми и даже неуместными. Достаточно вспомнить Фила Данфи или Майкла Скотта. Или, например, Лесли Ноуп, жизнерадостную, неутомимую заместительницу директора в «Парках и зонах отдыха», которая почти всегда находится где-то на своей волне.

ЛЕСЛИ: Почему я так хочу построить этот парк? Наверное, потому что Америка способна создать что-то получше мусорной свалки. Это в России можно играть на свалке, как в парке. Приводить детей… «Смотри, Влад, булыжники. Давай играть, будто это картошка. Николай, хочешь искупаться в грязи?» А тут нельзя. Ясно? Потому что мы – страна мечтателей, и моя мечта – построить парк, куда в свой очередной день рожденья я приведу весь персонал Белого дома. И они скажут: «Президент Ноуп, это потрясающий парк! Теперь мы понимаем, за что вас избрали первой женщиной-президентом США».

Однако при всей своей прямоте и безапелляционности эти персонажи открыты и не склонны судить других, поскольку за окружающими они никаких чрезмерных чудачеств не замечают. Их девиз: «Живи и давай жить другим», и того же они ожидают от остальных. Ими движет непосредственность. У них отсутствует внутренний фильтр. Что на уме, то и на языке. Вот Джесс из «Новенькой» объясняется с девушкой Ника:

ДЖЕСС: Я пропускаю птиц на дороге. У меня уйма одежды в горошек. Я хотя бы раз в сутки имею дело с блестками. Я весь рабочий день разговариваю с детьми. И мне очень странно, что ты не ешь сладкого. Меня это бесит. Ну прости, что не изъясняюсь, как Мерфи Браун[16]. И твой брючной костюм меня убивает. Я бы приделала к нему бантики или еще какую-нибудь милую чепуховину, но это не значит, что я мягкотелая дурочка.

Чудаки живут своей неповторимой жизнью и ни за что не извиняются. Потому что в их сознании, в их вселенной такое странное для нас поведение – норма. Все свои поступки они записывают в «жизненный опыт» и ни о чем не жалеют. Крамер не сокрушается из-за отсутствия приличной работы. Фил не досадует, что его замыслы один за другим рушатся. Джек не стесняется жить за счет Уилла. Карен без помех закидывается таблетками, хлещет мартини и лоботрясничает. Фиби смущение неведомо в принципе.

РЭЙЧЕЛ: Я никогда раньше не приглашала парня на свидание.

ФИБИ: Никогда не приглашала парня на свидание?

РЭЙЧЕЛ: Нет. А ты?

ФИБИ (совершенно серьезно): Тысячи раз.

(Обратите внимание на пунктуацию и расширенный триплет.)

Замыкает ряды безапелляционных Чудаков на редкость прямой и непосредственный Шелдон Купер из «Теории большого взрыва». Шелдон – «сверхботаник» и молодой гений, вращающийся на какой-то собственной орбите. Стоило сценаристам осознать, что Джим Парсонс умеет выпаливать замысловатые, полные научных терминов тирады на одном дыхании да еще гомерически смешно, как реплики его персонажа Шелдона сразу разрослись.

ШЕЛДОН: Возьмем постоянную Планка. Считается, что она произвольная, но в действительности произвольного в ней нет и в помине. Малейшее изменение, и вся жизнь вокруг нас летит в тартарары. Бам! Представьте себе все то же самое, но с обратной энтропией, и чтобы причина со следствием поменялись местами. Вселенная будет уже не расширяться от центра, нет, а отодвигаться от вероятностного пространства. Бам! В этом пространстве мы – словно Алиса в Зазеркалье, которой Черная Королева предлагает сухарик, чтобы утолить жажду. Бам! Конечно, в этой другой вселенной, назовем ее «вселенная-прим», имеется свой Шелдон, назовем его «Шелдон-прим»…

Чудаки – потрясающие и непредсказуемые персонажи. О своих невообразимых увлечениях и подвигах они часто отзываются пренебрежительно, потому что для них это «обычная жизнь». Никаких сожалений, никаких обвинений, никаких угрызений совести. Невозможно угадать, что у них в голове сейчас и куда они вывернут потом.

А в вашем окружении найдется Чудак Не От Мира Сего?

Рекламная пауза

Что творится в голове у Чудака

Сейчас я покажу вам, как работает мышление у Чудака. Предположим, Пат беседует с Чудачкой об ожидающемся прибавлении в семье общей подруги.

ПАТ: Слышала, у Салли будет ребенок?

ЧУДАЧКА: Правда? Здорово!

ПАТ: Нужно устроить ей вечеринку по случаю. Можно, например…

Пока Пат делится планами по поводу вечеринки, Чудачка уходит в привычный астрал и рассуждает следующим образом: «Праздники для будущих мам – это здорово. Люблю праздники. И малыши – это здорово. Малыши милые. Мартышек напоминают. Мартышки любят бананы и качаться на деревьях. Я бы тоже не против покачаться на дереве. У некоторых деревьев такие интересные листья. Как называется дерево с такими длиннющими листьями?»

ПАТ: …и тогда можно нам двоим скинуться на коляску. Что думаешь?

ЧУДАЧКА: Как называется дерево с такими длиннющими листьями?

Все это происходит в считанные секунды. Помните, что Чудака то и дело уносит потоком сознания. Его реплика может относиться к чему-то, что мелькнуло в разговоре 15 минут назад, потому что он по-прежнему об этом думает. И это лишь один ключик для актера и сценариста к происходящему в голове Чудака.

Другой ключ – выстроить Чудаку предысторию. Понимать, откуда берется его чудачество и как оно преломляет его представления о мире. Отталкиваясь от этой предыстории в словах и поступках своего Чудака, попытайтесь посмотреть на него со стороны и разобраться, что «странного» видят в нем «нормальные» люди. Не забывайте, львиная доля работы над этим персонажем заключается в том, чтобы сойти с наезженной колеи и посмотреть на мир под совершенно непривычным углом.

Возвращаемся к просмотру…

Часть третья

Чудак Не От Мира Сего… и не только

Как я уже говорил, иногда Чудака нетрудно перепутать с Дуралеем. Но имейте в виду, это два совершенно разных характера, с неповторимыми, специфическими свойствами. Дуралей – невежда, а Чудак все прекрасно знает, понимает и даже просчитывает. Только в другой системе координат. Как, например, Фил Данфи.

ФИЛ: Я крутой папа, это моя фишка. Я современный, я пользуюсь Интернетом, я шлю эсэмэски. ППКС – подпишусь под каждым словом. ЧТД – что и требовалось доказать. СПС – спасите!

Фил не глуп, просто подходит не с той стороны. В данном случае – со стороны взрослого, который вторгается в мир подростков… и, по обыкновению, попадает впросак.

Тем не менее и среди Дуралеев найдется несколько таких, которые временами впадают в чудачество. И Вуди из «Веселой компании», и Роза из «Золотых девочек» периодически вспоминают города своего детства. Возвращаясь мыслями в эти места, они переносятся туда, где никто из их нынешних собеседников не был. Они уходят в прошлое, в свою собственную вселенную и – в случае Вуди и Розы – также в «дальние земли».