Ключ к волшебной горе - Антон Леонтьев

Теряя, мы обретаем! Что за глупая фраза! Полина бесцельно бродила по московским улочкам и переулкам. Она знала, что жить осталось совсем немного. Платон наверняка сдержит свое слово, и сегодня ночью ее заберут.

Она оказалась около парадно освещенного здания Концертного зала имени Чайковского. Кумачовая растяжка гласила: «Бенефис Максимилиана Триссарди».

Макс! Как же она могла забыть об этом! Он приехал в Москву. Полина бросилась в фойе, но представление уже подходило к концу.

Полина, ежась на февральском морозце, стала дожидаться окончания концерта. Макс Триссарди, он ведь когда-то обещал ей помочь. И, похоже, этот момент настал!

Славко мертв, Славко мертв, Славко мертв... теперь некому защитить ее и Володю. Единственный человек, которого она любила, умер. Она знает это наверняка.

Наконец нарядно одетая публика начала покидать концертный зал. Переминаясь с ноги на ногу, Полина стояла и ждала. Но кого она ждет? Если Макса, то он наверняка покинет здание через служебный вход!

Она обогнула здание, проникла во двор, где стояло несколько черных автомобилей. Прошло пятнадцать или двадцать минут. Двери раскрылись, появилось несколько человек.

– Великолепно, маэстро, это просто великолепно! – твердил кто-то на плохом немецком. – Публика была в восхищении! Москва покорена вашим талантом, маэстро!

Полина прислонилась к стене, холод вонзался в ее спину мириадами тонких иголок. Дверцы автомобиля услужливо распахнули, и тут Полина увидела Макса.

За прошедшие десять лет он практически не изменился – все тот же стройный молодой человек с длинными светлыми волосами, только морщины стали резче, а взгляд – печальным. На плечи Триссарди была накинута богатая купеческая шуба. Вслед за ним несли корзины с цветами.

– Макс! – Полина бросилась к нему. Люди, окружавшие его, оттолкнули Полину.

– Ох уж эти поклонницы, – произнес кто-то. – И даже сюда добираются!

– Макс! – закричала изо всех сил Полина. – Разве ты не узнал меня? Это же я, Полина!

Макс, который к тому времени уже был в автомобиле, резво выскочил обратно на улицу, шуба сползла с его плеч: он был в черном фраке.

– Полина! – сказал он в удивлении. – Пропустите ее немедленно!

Он обнял Полину. Она произнесла:

– Макс, помоги мне, прошу тебя! Они охотятся за мной и моим сыном! И ты – единственный человек, к которому я могу обратиться!

CII

Свита Макса зашумела, несколько человек, явно представители НКВД, засуетились, один из них быстро исчез, видимо, побежал докладывать начальству о непредвиденном происшествии.

– Конечно, я помогу тебе, – сказал Макс. Он увлек Полину в салон автомобиля.

– Маэстро, – попытался возразить кто-то, но Макс захлопнул дверь и велел водителю ехать в гостиницу.

– Полина, я страшно рад видеть тебя, – произнес Триссарди. – Я часто думаю о тебе, вспоминая то, как ты помогла мне и Андре. Но каким образом ты оказалась в Москве?

– Сейчас это неважно, – перебила его Полина. – Макс, нам придется изменить маршрут. Сначала мы заедем ко мне домой. Мне надо забрать сына.

Триссарди предпочел не задавать лишних вопросов, он приказал водителю ехать по адресу, который сообщила ему Полина. Когда они оказались около ее дома, она взлетела по лестнице, отомкнула дверь – Володя встречал ее в прихожей.

– Мамочка, – сказал он, кидаясь к Полине. – Я думал, что ты больше не придешь. Телефон звонит не переставая, но я не брал трубку.

Аппарат в самом деле разрывался, трезвоня. Полина схватила свой паспорт, свидетельство о рождении Володи, кинула в сумку кое-какие вещи.

– Володя, мы уезжаем, – сказала она. – Одевайся как можно быстрее, нас ждет автомобиль.

Через три минуты они покинули квартиру. Когда Полина оказалась внизу, наперерез ей кинулся вахтер.

– Полина Львовна! – заорал он. – Стойте!

Полина с Володей юркнули в автомобиль, где их ждал ничего не понимающий Макс.

– А теперь мы едем в гостиницу, – произнесла Полина. – Володя, познакомься, это Макс.

Триссарди шумно вздохнул:

– Ах, Полина, у тебя уже такой большой малыш, а мы с Андре только мечтаем о ребенке. Но в нашем положении, как ты сама понимаешь, это вряд ли возможно. Хотя из меня получился бы отличный отец!

Они подъехали к гостинице «Москва», первой пролетарской гостинице на тысячу мест, гордости столицы, возведенной пару лет назад по личному распоряжению товарища Сталина и проекту, им же и утвержденному. Теперь и Страна Советов могла принимать гостей по высшему разряду, не хуже, чем прочие метрополии мира.

Макс занимал один из номеров-люкс. Они прошли через холл, и Полина чувствовала на себе пристальные взгляды. Казалось, на нее глазели все – постояльцы, работники гостиницы и охрана.

Лифт вознес их наверх. Максимилиан постучал в дверь номера, та распахнулась: их встретил Андре, любовник Триссарди, – темноволосый худой мужчина с узким лицом и тонкими пальцами скрипача, сверкающими перстнями. Он был облачен в лазурный шелковый халат, расшитый розовыми и золотистыми ирисами. Андре явно не ожидал увидеть Макса в сопровождении женщины с ребенком.

– Это Полина, ты ведь наверняка ее помнишь, – целуя Андре, прощебетал Макс. – Именно ей мы обязаны нашей свободой.

– Ах, Полина! – воскликнул, всплеснув руками, Андре. – Как я рад! Макс вспоминает вас каждый раз. Он прав – без вас он ни за что бы не достиг славы, ни за что бы не стал Максом Триссарди! Вы живете в Москве и решили нас навестить?

Макс захлопнул дверь и, сбрасывая шубу, сказал:

– Андре, Полине требуется наша помощь. Так что давай выслушаем ее!

Они прошли в гостиную, обставленную тяжелой плюшевой мебелью. Полина в изнеможении опустилась в кресло. Андре непонимающе уставился на нее, а затем капризно заметил:

– Макс, почему ты не предупредил меня о визите Полины и ее очаровательного малыша! Мы что, пойдем в ресторан? Но там отвратительно готовят, еще хуже сервируют только в Лондоне! Какой у вас чудесный сыночек!

Макс вынул из золотого портсигара тонкую папиросу и закурил. Он спросил:

– Полина, я ужасно рад видеть тебя и всегда готов помочь, но к чему такая спешка? Мне кажется, ты от чего-то бежишь. Я прав?

– Ты прав, – вздохнула Полина. – Макс, в ваш номер никто не может ворваться?

– Ворваться? – изумленно произнес, выгибая тонюсенькие брови, Андре. – Но, Полин, мы граждане Французской республики! Кто посмеет ворваться сюда?

В этот момент в дверь осторожно постучали. Элегантно зажав между двух пальцев сигарету, Макс подошел к двери и открыл ее.

– Господин Триссарди, ваши цветы, – раздался приглушенный голос.

Макс поморщился и ответил:

– О нет, прошу вас, у меня аллергия на терпкие запахи.

Кто-то продолжал настаивать и явно пытался заглянуть в номер. Наконец Макс захлопнул дверь и задумчиво произнес:

– Что-то они чересчур назойливы. Как будто... Как будто хотят схватить тебя, Полина. Так что же случилось?

Володя задремал на диване. Полина накрыла его шотландским пледом и сказала:

– Макс, ты говорил, что поможешь мне, если настанет такой момент, когда мне будет нужна твоя поддержка. Этот момент настал.

– Я не отрекаюсь от своих слов, – заверил ее Триссарди. – Но в чем дело, Полина? Сдается мне, что ты в опасности. На тебя идет охота?

Зазвонил телефон, Андре подхватил трубку и жеманным голосом сказал:

– Резиденция мэтра Максимилиана Триссарди! Вы говорите с его личным секретарем!

Выслушав чей-то грозный голос, он ойкнул, побледнел и повернулся к Полине:

– Полин, это вас! Кто-то по-французски представился заместителем генерального прокурора! Во что вы втягиваете нас с Максом!

Полина взяла трубку. Она услышала вопль Платона:

– Что ты делаешь? Ты с ума сошла? Думаешь, что сумеешь избежать кары за преступления? Полина, немедленно покинь номер! Ты слышишь? Не вынуждай нас применять крайние меры!

– Платон, – сказала она безжизненно. – Ты лишил меня всего, чем я гордилась, всего, что у меня было. Теперь ты хочешь забрать моего сына и мою жизнь. Я не позволю тебе сделать это. Ты уверен, что твои крайние меры одобрят на самом верху? Международный скандал гарантирован, если кто-то посмеет ввалиться в номер Максимилиана Триссарди, всемирно известного пианиста и композитора, и арестовать меня, жену врага народа.

– Вдову врага народа! – прорычал Платон. – Твой благоверный покончил с собой, испугавшись справедливого и сурового советского суда. И тебе от меня не уйти, Полина, ни тебе, ни твоему отродью! Ты...

Полина положила трубку. В голове зашумело, нахлынули воспоминания. Славко мертв... Значит, предчувствие было верным. Но он не мог покончить с собой, Славко не такой человек!

– Полин, милая моя, вам плохо? – участливо осведомился Андре. – Да на вас лица нет. Ах!

Он едва успел подхватить Полину, когда та потеряла сознание. В себя она пришла на кровати в спальне. Она слышала, как Макс говорит с кем-то по телефону. Он зашел в комнату и сказал: