Пес войны - Валерий Рощин

Сподвижник Масхадова носил звучную кличку Барс и с большой бандой удерживал горное село. Бои на его подступах продолжались три дня — не помогали ни штурмовые удары с воздуха, ни дружные залпы артиллерии. Вечером Александр получил приказ незаметно проникнуть со своей группой в расположение сепаратистов и уничтожить их главаря — Барса.

Нейтральную полосу шириной метров восемьсот они преодолевали ползком, так как были уверены: бандиты оснащены не хуже армейских подразделений федеральных войск. Имелись у них и приборы ночного видения, и специальные ночные прицелы… Когда до сельской окраины оставалось метров сто, перед группой оказалась неглубокая балочка. Вот тогда-то, форсируя это незначительное препятствие, Сашка и умудрился наступить на что-то мягкое, аморфное… Раздался громкий и жуткий стон. Отряд моментально занял оборону у края овражка, опасаясь, что звук выдал их присутствие вблизи вражеских дозоров. Но тогда им помог сам Бог — до «чехов» этот хриплый вопль не донесся.

Они даже не стали обследовать лежащие на дне лощинки останки — все и так было предельно ясно по зловонию, источаемому распухшим трупом. Случайно наступив на его грудную клетку, Баринов выдавил из нее воздух, и тот, который несколько дней назад гордо именовался человеком, испустил свой страшный последний крик…

Александр тяжело вздохнул, затушил в пепельнице окурок и, отвернувшись к стене, попытался заснуть.

Глава седьмая

Владивосток

На сей раз Газыров не стал созывать экстренного совещания. Глубокой ночью, после звонка заместителя по безопасности и его доклада о смерти помощника, он медленно добрел до кухни, достал из холодильника водки и до наступления рассвета опорожнил бутылку.

Руслан догадывался, чьих это рук дело. Мало того, отныне сознание терзало подозрение и по поводу странного, малообъяснимого выстрела по его автомобилю. «Ну, с помощником дело ясное — меня заставляют поторопиться, ускорить поставку четырех вагонов, — размышлял он, глядя сквозь окно на сизое, хмурое утро. — А какой был смысл устраивать аварию машины?.. Что изменилось бы, окажись я тогда на месте дурнушки Любки? Ничего! И уж тем более не произошло чего-то из ряда вон после рокировки секретарей — сидела в приемной толстеющая, блеклая и пугающая клиентов Любка, а сейчас мой офис украшает безукоризненной внешностью молоденькая, смышленая Элеонора…»

— Какие соображения по поводу этого происшествия у милиции? — справился глава компании у Хасана, приехав на работу как всегда к девяти утра.

— Практически никаких, — вздохнул тот, провожая босса до кабинета. — Они считают, что это самоубийство. Осмотр тела, лестничной клетки и подъезда ничего не дал. Тесак принадлежит помощнику — жена его признала. Отпечатки на нем только самого владельца…

— Самоубийство!.. — усмехнулся в ответ Газыров.

— Да, чуть не забыл… Случилась там по ходу опроса соседей маленькая зацепка…

— Что за зацепка?

— Местные пацаны выдели, как он приехал вечером на машине, зашел в подъезд… А следом, якобы, сразу же прошмыгнул еще один мужчина, вышедший обратно спустя минут пятнадцать.

— А до квартиры, стало быть, помощник не дошел?..

— Не дошел.

— Как отреагировала на эти показания следственная бригада?

— Никак. У них имеется прекрасная версия, и всякие там сомнительные домыслы несовершеннолетних, грозящие очередным висяком их не интересуют.

Руслан и ранее прощал Элеоноре множество различных упущений, но после того как раздел ее и лицезрел обнаженной рядом со своим креслом в кабинете — стал относиться с ровной лояльностью и даже с некоторым отеческим добродушием. А уж после пьяной ночи и бурного утра в его квартире патрон и вовсе разомлел, растаял… Он прощал секретарше переваренный кофе и опоздания на работу. А сегодняшним утром, пока в офисе никого кроме них не было, подошел вплотную, когда она готовила легкий завтрак и, выудив откуда-то квадратную коробочку, загадочно молвил:

— Ну, Элечка, пришло время для обещанного мною сюрприза.

— Что это? — спросила девушка, растерянно принимая подарок.

— Открой и примерь, — громко рассмеялся Газыров.

Она осторожно приоткрыла коробочку… На черном бархате покоился великолепный золотой браслет, украшенный россыпью бриллиантов. Точно завороженная, Элеонора смотрела на это чудо — никогда еще не доводилось ей получать столь роскошных и дорогих подарков…

— Я умею быть благодарным, — шептал он ей на ухо. — Тебе нравиться мой сюрприз?

— Да, очень…

— Возможно, я сегодня попрошу тебя об одном одолжении… Ты ведь не откажешь?

«Чего не могут добиться мужчины, должна сделать слабая женщина. Но мне то, каково выбирать? Или вернуться от „непробиваемого“ Газырова с пустыми руками, или попытаться выполнить задачу теми самыми „любыми путями“… И что не сделаешь ради такого мужчины, как Александр!..» — незаметно вздохнув, сокрушалась она, любуясь безумно дорогим украшением.

— Ну, так что, Элечка?.. Ты согласна?

— Согласна…

Вновь раздался телефонный звонок.

— Это беспокоит знакомый Руслана Селимхановича…

— Подождите одну минутку, — секретарь узнала говорившего без акцента «знакомого», звонившего, кажется, не в первый раз.

Пользуясь отработанным приемом, она прошла к шефу и доложила о звонке. Тот снял трубку и, сдержанно поздоровавшись, стал внимательно слушать говорившего. Девушка, удаляясь, снова не стала плотно прикрывать дверь и, заняв удобную позицию для наблюдения, включила громкую связь…

— Вы хотели, чтобы я позвонил…

— Нам необходимо срочно встретиться…

Лишь только познакомившись, они условились не называть себя в телефонных беседах и не упоминать ничего конкретного. Подобного вида контакт предусматривал лишь назначение экстренной встречи.

— Зачем? Мы же, кажется, обо всем договорились и решили к той теме больше не возвращаться, — недовольно буркнул позвонивший.

— Во-первых, одна из ваших главных проблем неожиданно разрешилась… — таинственно намекнул на что-то Газыров.

Несколько секунд абонент молчал, потом растерянно молвил:

— Он действительно предупредил о следующем визите, но больше не появлялся… И не звонил… Так это вы помогли уладить дело с подполковником Корни…

— Не нужно фамилий! — напомнил кавказец.

— Да-да, конечно… Так он уже не придет? — голос русского все еще был настороженным, но с нотками зарождающегося оптимизма. — И никаких данных для их «конторы» не потребуются?

— Давайте без подробностей. Увидимся в «Восточной кухне», — обсудим… Тем более, что у меня созрело другое предложение — более мягкое, что ли… Или, скорее, приятное…

— Хорошо, — согласился незнакомец. — Когда?

— Ну, предположим, через часок.

— Хорошо, — повторил тот. — Я приеду…

Буквально через минуту — лишь только секретарша успела выключить громкую связь и склонить голову над каким-то документом, сияющий Руслан Селимханович выплыл из кабинета с сигаретой в руке и, наклонившись, поцеловал ее в затылок.

— Элечка, зайди ко мне на минутку…

Она послушно встала и направилась вслед за ним. Газыров прошел в кабинет, пропустил ее и плотно прикрыл дверь.

— Ты помнишь наш утренний разговор? Сделай для меня маленькое, несложное одолжение. Это касается одного моего знакомого…

Нехороший холодок волной прокатился по ее спине, но виду Элеонора не подала, а продолжала стоять посреди огромного кабинета.

— Скоро мне предстоит встретиться с очень важным господином, — с жаром начал объяснять суть «несложной» просьбы Газыров. — Ты должна отправиться со мной и понравиться ему… Понимаешь меня? Там будет много спиртного, отменной горячей закуски… Мы посидим, выпьем, поговорим… Подливай ему почаще, улыбайся и веди себя раскованно… ну, в общем, как ты умеешь… Потом я не на долго оставлю вас в этом уютном местечке. Понимаешь?

Она уже давно обо всем догадалась. Два противоречивых чувства сошлись в душе и боролись друг против друга не на шутку. Первым было обычное человеческое достоинство, взбунтовавшееся против подобного обхождения: на, мол, золотую штучку с дорогими камешками и укладывайся под кого укажу! Никогда и никому Элеонора не дозволяла так себя унижать и обращаться с собой словно с вещью. Да, ей часто приходилось раздеваться перед публикой «Южной ночи», но при этом она всегда оставалась недоступной для похотливых рук; всегда сама выбирала, кому подарить свою ласку и нежность.

Мысли путались и сбивались; на глазах навернулись слезы…

Расплакаться не давало осознание близости разгадки той таинственной личности, занимавшейся поставкой оружия Газырову. В том, что «важный господин» и был той самой личностью, она не сомневалась. И для скорейшего окончания этого чертового задания, девушке приходилось смириться с нынешней неприглядной ролью… В какой-то миг, безропотно стоя перед шефом, и раздумывая о чем-то, она просто оглянулась назад — на свою жизнь, которая и до этого не баловала удачами и которая со стартом этой идиотской миссии стремительно менялась к худшему…