Отрок. Покоренная сила (Часть 5-6) - Евгений Красницкий

«Как его зацепило, даже про пополнение спрашивать не стал. Шерлок Холмс, туды его…»

— И со скотиной непонятно. — Продолжил Митька. — Что это за хутор такой: три коровы, а лошадей целый табун? Это в степи так может быть, а здесь табунов не держат.

«Всё правильно, сежант Даймон, только не ваше это дело. Вы, уважаемый, конечно, родственник через крещение, но эта проблема настолько деликатная… И приказать заткнуться нельзя — обидится… Придется отвлекать, ну что за жизнь, блин!»

— Ладно, Мить, разберемся. Ты лучше вот о чем подумай — скоро нас больше сотни станет. Придется должности полусотников вводить. Ты как, согласишься?

— А откуда пополнение?

— Боярыня Гредислава Всеславна семь десятков парней дает. Так что, ты подумай пока: как полусотней будешь командовать, кого вторым полусотником посоветуешь, как учебу наладить. Ну и прочее, потом обсудим. А теперь — Мишка повернулся к Роське — поведай-ка нам, десятник Василий, что это ты такое Корнею Агеичу в лесу сказал, что он даже повторить не может?

— Да я как лучше хотел… Ты же сам учил… — Роська явно не ожидал вопроса и слегка растерялся. — Я же ничего такого… Книжными словами…

— И что же ты господину сотнику книжными словами сказал?

— Ну я глянул, как те по болоту от нас уходят и говорю: «Господин сотник, траектория перемещения объектов, как минимум, не адекватна», а он мне: «Пасть зашью!»

От неожиданности Мишка чуть не расхохотался Роське в лицо — научил на свою голову! Дрогнувшим от едва сдерживаемого смеха голосом спросил у Дмитрия:

— Мить, ты что-нибудь понял?

— Да ну его! — Неожиданно зло отозвался Митька — Он уже всех своей книжной премудростью извел. Ребята из его десятка уж и не знают: толи приказывает чего-то, то ли просто ругается. А дядька Илья и вообще говорит, что Роська сумасшедший и его надо в темный погреб посадить, пока на людей кидаться не начал.

— М-да… Теория, мой друг, суха, но вечно зеленеет древо жизни! А теперь, Вася, скажи Мите то, что ты хотел сказать господину сотнику, но нормальным — не книжным — языком.

— Так это… Долго было объяснять, а ты сам говорил, что научные термины…

— Ничего, — перебил Мишка — мы потерпим. Рассказывай.

— Ну, по болоту же как ходят? Друг за другом и от одной кочки к другой. А эти рядышком бежали и по прямой. Значит болото мелкое, дно твердое, трясин нет. Они же пешком весь путь прошли, значит, устали, а мы верхами ехали. Догнали бы и живыми взяли. А Корней Агеич меня облаял и велел Бурею стрелять — для самострелов-то уже далеко было. Вот и получили одних покойников.

— Дурак! — Прокомментировал Митька. — Надо было просто сказать: «Болото мелкое, догоним». Вот и все.

— Если такой умный, — огрызнулся Роська — так чего же молчал?

— А у нас в степи болот днем с огнем не сыщешь, я в болотах не разбираюсь.

— Отставить! — Мишка подпустил в голос командирского рыка. — Молчать обоим! Слушать меня!

Оба спорщика мгновенно умолкли и уставились на своего старшину.

«Приживается дисциплинка-то!»

Во-первых, то, что ты, старший десятник Дмитрий в болотах не разбираешься — не оправдание! Жить и воевать тебе придется здесь, поэтому придется научиться разбираться и в болотах и в лесах и во всем, чего у тебя в степи не было.

Во-вторых, сотник Корней, после ранения в лицо, плохо видит вдаль. Ему и так трудно было разобраться, а тут еще ты, Роська, влез не по делу. Скажи спасибо, что тебя только облаяли, мог бы и по шее огрести, причем, за дело.

В-третьих, ты наврал. Беглецы болото знали хорошо и шли по нему правильно, так что, траектория их перемещения была совершенно адекватной условиям местности.

И, наконец, в-четвертых. В строю и в бою командовать и докладывать надо коротко, четко и такими словами, чтобы было понятно сразу, а не приходилось раздумывать: что это я такое сейчас услышал? Книжные слова — для книжных бесед и мудрых размышлений, а у воинов речь своя — веками выработанная и кровью проверенная. Из всего сказанного следует вывод… Какой вывод, десятник Василий?

Роська шмыгнул носом, переступил с ноги на ногу и мрачно констатировал:

— Я сам был неадекватным.

— А попроще?

— Дураком выставился…

— Вот именно! Так всегда и бывает, когда хочешь умнее всех выглядеть. А потому, слушай приказ! Десятнику Василию запрещаю пользоваться книжными словами в строю и в бою!

— Слушаюсь, господин старшина!

— Старшему десятнику Дмитрию приказываю обучить десятника Василия воинской речи и правилам ее употребления.

— Слушаюсь, господин старшина!

— Ступайте… умники.

«Вот так, сэр. Великий, могучий, живой великорусский… Никакого великорусского языка еще нет, а проблемы уже есть. А дальше будет еще круче. Сколько русских языков будет в ХХ веке? Бытовой, возвышенный, официальный, „канцелярит“, архаичный, ненормативный… Имя им — легион. А еще чуть ли не каждое поколение собственный сленг добавляет. Демократы к власти пришли — англицизмы поперли… Блин, о чем думаю, других забот у меня нет…

Зато теперь стало понятно, почему я тогда в лесу так легко отделался. Один из пятерых явно был картографом или кем-то в этом роде. Очень уж правильно определено направление и расстояние до Выселок, и план Ратного достаточно профессионально выполнен. Из четверых остальных двое могли быть опытными бойцами, а двое новичками. Вовсе, ведь, не обязательно, для корректировки старой карты, давать в сопровождение картографу одних ветеранов. Будь там одни опытные бойцы, они меня пропустили бы, так, что я ничего и не заметил бы, или повязали, быстро и бесшумно, если имели задание взять языка.

Скорее всего, я наехал на картографа или на новичка и у того сдали нервы. Потом, один из ветеранов выдал себя голосом, когда прикрикнул на раненого. Он же не знал, что я на звук стрелять умею, может быть и про самострел не знал. Ну, а второму ветерану просто не повезло, вполне мог меня зарезать. Остались в живых два новичка или картограф и новичок. Потому-то и не попали в меня из луков, и бежали к болоту без всяких хитростей — следы не путали, засаду устроить не пытались. И на болоте подставились под выстрелы».

* * *

Мать Мишка нашел на привычном уже месте — на лавочке возле боковой стены старого дома — и в привычной же компании — приказчика Спиридона. Мать все так же скромно сидела, пристроив на коленях какое-то шитье, а вот Спиридон уже не стоял, а сидел рядышком, и рубаха на нем опять была другой — красной.

«Ну, пижон! Сколько же он тряпок с собой привез? Прямо как мамаша дяди Федора из Простоквашино: два платья уже надела, осталось еще два надеть. И рубахи-то не простые — из дорогих импортных тканей, с богатой вышивкой. И чего он к матери клеится, девок вокруг мало, что ли? Семейная женщина, старше его лет на… черт его знает на сколько, минимум лет на десять.

А ведь она его дурит! Так вот млеть: глазки в землю, ручки на коленках, улыбочка застенчивая — девке неопытной пристало. Нечем же ее этому петуху удивить, сама в столице выросла. Все она понимает и цену всем его кобеляжным заходам знает. Чего ж тогда? Или молодость девичью вспомнить захотелось? Как там принц Гамлет королеве Гертруде указывал?

Ни слова про любовь!В лета, как Ваши,Живут не столько сердцем,Сколь умом.

Но и Спиридон не мальчик, должен понимать неадекватность (блин, вот привязалось) ее поведения. Подыгрывает ей в хорошо известной им обоим игре? Черт их баб поймет».

Мишка высунулся из-за угла, дождался, пока Спиридон его заметит и, скорчив зверскую рожу, погрозил приказчику кулаком. Снова спрятался за угол, переждал пару минут и опять выглянул. Спиридон намек понял, и мать уже сидела на лавочке в одиночестве, но недовольной этим обстоятельством не выглядела и встретила Мишку приветливо.

— Как съездил, сынок? Листвяна место под огороды одобрила?

— Все хорошо, мама, и место удачное, и проехать можно на телеге без труда.

— А дед с Лавром надолго с пивом засели?

— Да, думаю, уже до конца — прямо из-за стола спать пойдут.

Мать вздохнула и слегка поморщилась, демонстрируя традиционное женское отношение к мужским посиделкам с пивом, и вдруг огорошила сына вопросом:

— Ты зачем Спиридона прогнал, поговорить о чем-то хотел?

«Глазки в землю, а все видит. Ну, бабы!»

— Рассказать тебе кое-что хочу. — Мишка присел на лавочку возле матери. — Есть у арабов такая книга «Тысяча и одна ночь» называется. В этой книге всякие сказки и занимательные истории описаны. Есть там история про трех братьев, нашедших на берегу моря закупоренный кувшин, в котором сидел джин. Джин это демон такой…