Луна без курса - Майкл Коннелли

– Телма, не говорите. Это вас Карч? Человек по фамилии Карч?

Губы на миг перестали шевелиться, последовал легкий кивок.

– Телма, мне очень жаль.

– ...стрелял в меня из моего пистолета...

Голос ее звучал еле слышно.

– Телма, не говорите. Я вызову помощь. Лежите здесь, я сейчас. Сможете держать это?

Касси подняла левую руку женщины и положила на скомканные платья. Когда разжала пальцы, рука начала падать. Касси дотянулась до пластиковой корзины для белья и придвинула ее. Перевернула и плотно прижала к боку Киббл. Снова подняла левую руку и положила локтем на корзину. Потом прижала ладонью к импровизированному компрессу. Вес громадной руки Киббл удерживал ладонь и компресс на месте.

– Полежите здесь, Телма, – приказала Касси. – Телефона в доме нет. Мне нужно дойти до машины. Я вызову помощь и тут же вернусь. Ладно?

Она подождала и увидела, что челюсть Киббл задрожала – раненая пыталась сказать что-то.

– Не отвечайте! Берегите силы. Помощь скоро прибудет.

Касси стала подниматься, но увидела, что губы Телмы продолжают шевелиться. Она была преисполнена решимости что-то сказать. Касси наклонилась к ней поближе.

– Он знает...

Касси ждала, но ничего не последовало. Она повернулась и взглянула на Киббл:

– Знает? Что?

Киббл посмотрела ей в глаза, и Касси догадалась, что она пытается сказать что-то важное.

– Карч? Телма, что он знает?

И снова наклонилась к ней.

– Твоя дочь. Он... взял ее фотографию.

Касси отшатнулась, будто от удара. Взглянула на Киббл испуганно, встревоженно. Потом посмотрела на стоявшую возле нее наволочку так, словно там находилась бомба, готовая взорваться в любой миг. Схватила ее, перевернула и вытряхнула содержимое. Взяла один из альбомов, который называла школьным, и распахнула. Первой фотографии за прозрачным пластиком не было. На нем черным фломастером было написано сообщение, от которого у нее замерло сердце.

БЕЗ ПОЛИЦЕЙСКИХ

702-881-8787

Касси прекрасно поняла, что это означает.

– Поезжай...

Касси подняла взгляд от альбома к Киббл.

– Поезжай немедленно... забери ее...

Касси секунды две глядела на нее, потом кивнула. Вскочила и выбежала из чулана, взяв только альбом с телефонным номером.

37

Держась на расстоянии трех кварталов, Карч следовал в «линкольне» за белым «вольво», отъехавшим от школы «Страна чудес». Как он и ожидал, путь оказался недолгим. «Вольво» ехал по Лукаут-Маунтин-роуд почти до гребня холма, потом свернул на подъездную аллею дома в стиле двадцатых годов, стоявшего далеко от дороги. Карч замедлил ход и, когда поравнялся с домом, увидел женщину и девочку с ранцем, идущих к парадной двери. Поехал дальше, миновав квартал, и развернулся. Повел машину обратно и остановился на другой стороне улицы, напротив подъездной аллеи, где стоял белый «вольво». Женщина с девочкой уже скрылись в доме.

Карч увидел объявление о продаже дома и другое, поменьше, гласившее, что купчая составлена. Подумал, что к общей картине добавилась еще одна часть. И если он получит возможность спросить Касси Блэк, она ответит, что все началось с этого объявления. Касси увидела его и принялась действовать.

– Вот и вся недолга, – произнес он.

Карч часто поступал так в последнее время – комментировал вслух происходящее, когда никто не мог его слышать. Но относился к этому спокойно. То была фамильная черта. Раньше, сидя в спальне, он слышал, как отец разговаривал с собой перед зеркалом в соседней комнате. Это означало, что он манипулирует монетами между суставами пальцев – сразу обеими руками – или практикуется в карточных фокусах. Отец всегда говорил, что скороговорка так же важна в фокусе, как все, что делаешь руками. Слова тоже нужны для отвода глаз.

Услышав выкрик, Карч взглянул на дом. Девочка вышла наружу. Она переоделась, теперь на ней был хлопчатобумажный комбинезон и рубашка с длинными рукавами. Она гоняла по двору мяч с изображением божьей коровки и находила в этом занятии какой-то повод для криков. В проеме парадной двери стояла женщина и наблюдала за ней. Карч ждал, и наконец женщина вернулась в дом. Видимо, убедилась в безопасности и неприступности двора.

Карч взглянул на часы и стал ждать, когда она вернется снова посмотреть на девочку. Он хотел получить представление об этих интервалах, знать, сколько времени в его распоряжении. Дожидаясь, снова подумал о Касси Блэк. Он верил, что скоро получит козырь в той игре, которую они ведут. И последняя сдача карт будет происходить не на ее столе, а на его.

Женщина вышла через шесть минут. Карч тем временем также считал проезжавшие машины. Проехало всего три. Предсказать появление машин было невозможно, но он решил, что ему нужно управиться за две-три минуты.

Взяв с соседнего сиденья отчет «Ренессанса», Карч еще раз посмотрел на имя. Вышел из машины и пересек дорогу, оглядывая на ходу соседние дома, нет ли свидетелей. Никого не увидел. Карч решил, что для него зажегся зеленый свет и медлить нельзя.

Девочка подняла взгляд от мяча, когда Карч приблизился на несколько футов к штакетному забору, служившему украшением, а не мерой безопасности. Штакетник был чуть выше колена Карча. При необходимости Карч мог протянуть руки и схватить ребенка.

Девочка ничего не говорила. Просто перестала играть и смотрела на него.

– Как дела? – спросил Карч. – Ты Джоди Шо, так ведь?

Девочка оглянулась на дом, но матери в дверях не увидела. Снова посмотрела на Карча.

– Так ведь?

Она кивнула, и Карч сделал последние несколько шагов к забору. Руки он держал в карманах, эта поза подсознательно воспринималась как не угрожающая.

– Я так и подумал. Понимаешь, твой папа отправил меня из конторы привезти тебя на сюрприз-вечеринку.

– Что за сюрприз-вечеринка?

Карч вынул руки из карманов и подошел вплотную к маленькому забору. Принял позу бейсболиста-принимающего, чтобы уменьшить разницу в их росте. Все же лицо его находилось над забором. Он посмотрел поверх головы девочки на парадную дверь. Женщины там не было, но Карч понимал, что времени у него в обрез. Глянул через левое плечо, через правое. Соседей не было видно. Машин тоже. Зеленый свет все еще горел.

– Это вечеринка, которую он устраивает для твоей мамы. Он не хочет, чтобы мама знала о ней. Но там будет очень весело. Будет очень много твоих друзей и даже представление фокусника.

Карч протянул руку к ее правому уху, и откуда ни возьмись в руке оказалась двадцатипятицентовая монета. Вынимая из кармана руку, он держал ее между средним и безымянным пальцами в классическом трюке Гошмена Пинча. Девочка взглянула на монету, и ее рот растянулся в изумленной улыбке.

– Вот это да!

– А с этой стороны что?

Он достал монету из ее левого уха. Девочка теперь широко улыбалась.

– Как вы это делаете?

– Если я скажу, мне придется... знаешь, если поедешь со мной к папе, то обещаю: мы научим тебя этому. Ну что, Джоди? Едем? Он ждет тебя, крошка.

– Я не крошка. И мне не разрешают ездить с чужими.

Карч мысленно выругался и снова взглянул на парадную дверь. По-прежнему никого.

– Знаю, что не крошка. Это просто такой оборот речи. А потом я не совсем чужой. То есть мы с тобой встречаемся впервые, но я давно уже знаю твоего папу, а он – меня. Достаточно хорошо, чтобы поручить мне привезти тебя на вечеринку.

Карч взглянул в последний раз на парадную дверь. Он знал, что слишком задерживается. Его время истекло. Зеленый свет сменился красным.

– В общем, папа очень ждет тебя в конторе, чтобы...

Он выпрямился и протянул руки через забор.

– ...ты могла крикнуть «Сюрприз!», когда приедет мама.

Карч взял девочку под мышки и поднял. Он знал, что главное – утихомиривать ее на пути в тридцать футов, от забора до машины. И только. А потом в этом не будет необходимости. Повернулся и быстро зашагал через улицу к «линкольну».

– Мама? – робко произнесла девочка.

– Ш-ш-ш... – быстро произнес Карч. – Не нужно, милочка, чтобы она знала. Это испортит сюрприз.

Подойдя к машине, он открыл заднюю дверцу и посадил девочку внутрь. Захлопнул ее и вскочил на переднее сиденье. Получилось, понял он. Схватил ребенка без происшествий, никто этого не видел. Включил скорость и поехал вниз по Лукаут-Маунтин-роуд.

– А танцы будут на сюрприз-вечеринке? – спросила Джоди с заднего сиденья.

Карч повернул зеркало заднего обзора так, чтобы видеть девочку. И тут услышал вдали вопль. Стекла в дверцах «линкольна» были подняты, так что точно определить, откуда донесся этот звук, было невозможно. Он снова передвинул зеркало и увидел женщину, выбежавшую на улицу в пятидесяти ярдах позади. Она смотрела вслед «линкольну», стиснув кулаки и прижав их к вискам. Карч поспешил включить стереопроигрыватель.

Он снова взглянул в зеркало. Женщина все еще вопила посреди улицы, но проигрыватель в машине заглушал ее голос. Фрэнк Синатра пел «Это жизнь».