Хозяйка найденного сада - Кристина Юрьевна Юраш

няня. – Очень полезная, между прочим, информация. Я бы почитала! 

- А если узнают, что драконы на самом деле разумны? Я же защищал эту научную работу при всей коллегии магов. – А если люди узнают! Слуги расскажут, и все будут знать? 

- Не переживайте, мы никому не скажем, что вы идиот, - вздохнула нянюшка, неся фарфоровую кружечку с кофе и усаживаясь в кресло.

Она сделала глоток и поморщилась. 

 – Фу, какая гадость! – выдавила она. – Ужасная, отвратительная гадость! 

Потом сделала еще глоток и снова поморщилась. 

- Дрянь несусветная! Что только люди в нем находят? – спросила нянюшка, кривясь и болтая ложечкой. 

- Не знаю, но я нашел волос, - произнес мистер Квин, подозрительно рассматривая чей-то волос на свет. – Седой!   

- После такого, он может принадлежать кому угодно! – воскликнула нянюшка. – Эх!  Налью-ка я себе еще немного этой несусветной но увлекательной гадости! 

Я слушала их через слово, пытаясь понять, что я сейчас чувствую. Ненависть смешалась с любовью, доверие с недоверием, и это было невыносимо! 

- Мадам, - послышался тихий голос Марианны. Она тихонько подкралась ко мне, пока все были увлечены руганью. - У меня тут письмо…  Не могли бы вы мне его тихонько прочитать. Но потом…

 - Как? Вы продолжаете переписываться? - удивилась я, видя мятое письмо в ее руках.

- Ну как переписываться? - замялась Марианна, осторожно доставая целую стопку писем, перевязанных лентой. Я их еще не читала, поэтому не отвечала… 

Я осторожно встала, видя, как нянюшка яро доказывает свое знание драконов седовласому магу. И сейчас он покраснел, поскольку нянюшка была не только знатоком мужчин. 

Только вы вышли в коридор, Марианна посмотрела на меня масляными глазами. 

- Ну что там? – спросила она, пока мы искали укромный уголок. Письма были длинными.

- Моя таинственная и прекрасная леди! Если бы я был бы волен над своим сердцем, которое мне было вверено судьбой, то я бы распорядился им не иначе, как подарив его вам. Картина моего сердца все так же неизменна, пусть ваше молчание и ранит меня страшнее стрелы. Ваш драгоценный образ, который я поклялся беречь всю жизнь, заставляет мое сердце биться чаще. Вы, как портрет, который впечатался в мое сердце, отныне и довеку. Я слишком горд, чтобы умолять вас о взаимности, но приказать своему сердцу не смею…  Я не смею ему перечить… Вы вольны делать так, как считаете нужным, но если в вашем сердце есть хотя бы искра любви, то прошу вас, зажгите ее для меня парой строчек, о которых я мечтаю, – прочитала я первую записку, чувствуя, что начинаю завидовать Марианне. 

У меня не было таких красивых писем, поэтому я читала с чувством и с выражением. А закончив, мечтательно вздохнула.

- Ух-ты! Красиво-то как! – так же мечтательно вздохнула Марианна. – Непонятно, но очень красиво! Че он хочет?

- Чтобы вы ответили ему, - пожала я плечами.

- Че? И все? – спросила Марианна, глядя на исписанный лист. – И вот нужно было марать столько бумаги, чтобы спросить, какого я не отвечаю? Нет, ну надо же! Вы только на него посмотрите! Целый лист исписал! 

Казалось, она разошлась ни на шутку. 

- Руки есть – жены не надо! Тоже мне! Кабыздошек! Нашел дурочку! Места он не находит! Его место рядом с женой! А справа или слева, пусть сам определяется! – обиженно заявила Марианна. 

- Может, я не буду читать дальше? – спросила я, поглядывая в сторону окна. Мне ужасно хотелось проведать свой сад. 

- Нет, нет, нет, - взмолилась Марианна, заглядывая в глаза. – Вы читайте! 

- О, я никогда не думал, что от пары строчек будет зависит моя жизнь. Я чувствую, как сердце встает, когда в комнату входит слуга… -  начала я следующее письмо, поглядывая на Марианну, которая слушала это, как шелест листьев. 

-  Переведите мне с вашего языка на наш, простой! – попросила Марианна.

- Он надеется на ответ, - пожала я плечами, лаская взглядом каждую строчку, словно они были посвящены мне. 

- И все? А буков-буков то сколько понаписал! Ей-боги! Заняться ему нечем! Сидит себе, перо слюнявит! Написал бы просто: «Че не отвечаешь?», - развела руками Марианна. 

Остальные письма «Че молчишь?», «Нет, ну что ответить сложно?» и «Я тут извелся!», я вернула Марианне. Оставалось еще одно письмо. Самое первое. 

- Ну, - потерла руки Марианна, нехорошо усмехаясь. – Что наш кабыздошек гулящий пишет? Тоже мне! Хвостом виляет каждой бабе! Я бы на месте жены хвост ему чик-чик! Мне хвостом вилять не надо! 

В ее голосе было столько гнева и недовольства, что я думала, о стоит ли читать это письмо. 

- ... скажу вам то, что является страшной тайной. Я готов вверить ее вам. Может, разум мой и противится этому, но сердце шепчет, что вам можно доверить тайну. Я уже месяц, как вдовец. Мою супругу пристрелили, но я не вправе сообщать об этом всем. Чтобы не бросить тень на ее семью и на нашу, отец решил, что мы дождемся положенного срока и объявим ее скончавшейся родами, - прочитала я.

- И? – спросила Марианна. – Вы просто когда читаете, я тут же спать начинаю! Теперь понятно, как у вас принято девок в постель затаскивать. Пока всю эту нудотню слушает – засыпает. А ты ее хвать и все! Делов-то! 

- Его жену пристрелили. Он вдовец, - заметила я, удивляясь и ужасаясь одновременно. 

- Ой, - тут же выдохнула Марианна. – Бедненький лордик. Он, оказывается, вдовец… 

Меня схватили за руку и с азартом потащили к себе в комнату.

- Будем писать ответ! – прокашлялась Марианна, которая в этот момент казалась такой забавной. – Так! Пишите! Лорд! Я вся ваша! Забирайте! Платье белое, фата длиннющая, карета с цветочками и … 

- О, мой дорогой друг, - написала я. – Я приношу вам глубочайшие соболезнования в связи с преждевременной и трагичной кончиной вашей супруги. Надеюсь, что словами о ней, я не потревожила покой вашего сердца, не причинила вам боль? Примите же мои слова скорби. И пусть они облегчат вашу участь. Обещаю сохранить вашу тайну. Я пишу вам, так как не смею отказать в ответе. И всем сердцем и всей душой с вами. Не откажете ли вы мне в любезности ответить на это письмо? Марианна.

Я прочитала его вслух.

-