Координатор - Антон Павлов

Тётка на кассе походила на старую порочную владелицу публичного дома. Голос и манеры у неё были соответствующие…

— Ах ты, Господи, Жанна — дура! Спалила-таки мясо! — заорали из-за ширмы, и почти сразу запахло горелым мясом.

— Не орите на меня! — кричала, оправдываясь, надо думать та самая Жанна, спалившая мясо.

Андрей покачал головой и принялся есть пюре с мясом, запивая компотом с ягодками похожими на бомбошки от детской шапки. Вдруг звук «о-оу!» из ноутбука заставил его посмотреть на экран. На емейл пришло письмо.

Горелым мясом воняло как в крематории.

Андрей взглянул на отправителя и тему письма… Взглянул и понял, что аппетит пропал надолго. Он придвинул к себе ноутбук и оглянулся, не смотрит ли кто? Нет, работяги не обращали на опального начальника внимания и методично жевали пищу, как кони в стойлах…

Адресатом письма значился «Аркадий Иванович Трофимов». Тема письма была обозначена так: «В аду сейчас жарко и пахнет горелой человечиной».

Андрей подул на экран, чтобы убрать серый муар от дыма с кухни. Жирная повариха полезла на подоконник и тянулась до форточки, чтобы открыть её. Сзади уже слышались комментарии работяг в адрес её «попенгагена».

Андрей открыл письмо, мало что понимая, думая, как и всякий другой на его месте о розыгрыше. В ключе событий последних дней розыгрыша он ожидал только от Кима. Ведь это он любит пользоваться передовыми технологиями и подделывать голоса…

«Ким всё может… — Так начиналось письмо от Аркаши. Андрей вздрогнул, потому что получалось так, будто письмо прочитало его мысли. Это было абсолютно невозможно.

До Андрея медленно доходил смысл следующих строк:

«…Здравствуй, милый единственный старший брат! Это я, твой младший Аркаша. Писать очень трудно… Горят ноги. Нет — нет, не думай, я ещё не в аду. На подступах к нему, но ноги уже горят. Что будет за дверями, вообще не представляю. Сейчас так завоняло горелой человечиной, что меня вытошнило…

Кости мои в могиле почернели. Подгнивают уже. Мясо стухло и воняет. Глаза продырявили и выпили черви и копошатся теперь в черепной коробке…

Ты можешь спросить, зачем я тебе это пишу? Затем, чтобы ты начал ценить жизнь. Да, Андрей, ценить то, что бесценно! Там где я сейчас — ничего хорошего нет. Рай на земле, понимаешь? На небе — только ад. Всё, что есть у тебя: Настя, Катя, работа на „Заводе стекла“. Это и есть рай. И он не навсегда.

Ещё я хочу, чтобы ты простил меня за Анастасию.

Защити себя, Андрей. Ким — демон. Это говорю тебе я, твой младший брат Аркаша. Я могу это говорить, потому что я сам на подступах к аду.

Перестань выдумывать Бога и начни верить в себя.

Недавно видел нашу мать. Ох, и страшно ей досталось… Тоже готовится в ад… Может быть, и её отпустят на свиданку с тобой. Если увидишь мать, держись! Сразу говорю, дверной глазок в черепе выглядит жутко.

Итак, луч света в тёмном Трофимовском царстве! Тебе нужны доказательства того, что Ким демон?

Вот они:

— Любой демон пьёт сырую кровь. То есть где-то у Кима обязательно должны быть её запасы.

— Демон высасывает энергию из окружающих его людей. В его окружении учащаются случаи травматизма, самоубийств и прочих „случайных“ смертей.

— Демоны обожают гаджеты. Демоны любят пользоваться техническими новинками. Они могут за ночь написать сложнейший компьютерный вирус…

…Ещё дело такое, Андрей. Я мозгами своими пораскинул, когда приземлился на землю после полёта с балкона и вот что вспомнил: ты же не только из-за шарфика Насти завёлся.

Было ещё что-то, да?

Ты нашёл какие-то свидетельства моей моральной нечистоплотности?

Дело такое, Андрей. Нечистоплотность моя была, а вот доказательств, кроме шарфика, нет!

Клянусь тебе: был только шарфик! Ничего больше!

Ким каким-то образом стравил нас с тобой. Понимаешь, брат?

Попробуй посмотреть его компьютер.

— Теперь главное, Андрюша. Прислушивайся к своим ощущениям. Если повезёт, ты увидишь ауру Кима. Это сгусток чёрной энергии. Он выпивает её из окружающих…

Пожалуй, что всё.

PS: выдумал, пока писал письмо, стих. Вот послушай:

Защити жизни своей клад,Затащи своего демона в ад!

Я люблю тебя, Андрей. Твой брат Аркаша.

PPS: прости меня и прощай…»

*****

— Свободно, я спрашиваю?! — резкий окрик.

Андрей подскочил на месте. Он очнулся от грубого голоса Кима. Посмотрел на него снизу вверх.

В столовой остались только он, Ким и поварихи — радостные, будто им выписали премию.

— Что?

— Андрей Иванович, вы глухой или от дыма угорели? Я говорю, дайте мне сесть! Что здесь у вас такое? — Ким плюхнулся с подносом, на котором в тарелке лежала груда чёрного горелого мяса. Рядом стояли два стакана томатного сока. Ким перехватил взгляд Андрея на горелое мясо и улыбнулся. — Поварихи хотели выкинуть. Говорят, там канцерогены. Есть же дуры в русских селеньях! Да, дуры?!

Поварихи заулыбались, стали прихорашиваться. Андрей не верил своим глазам. Только и оставалось, что вспомнить слова Крайнева о харизме, которая чудеса творит. А Ким ткнул в экран ноутбука, чуть не пробив его толстым указательным пальцем. — Что это у вас? Дайте прочитать.

— Не дам. С чего бы? — пробормотал Андрей, хлопая крышкой ноутбука. — Приятного аппетита, Ким Борисович.

— Дайте сюда. Я ваш начальник. Я могу забрать у вас служебный компьютер. Давайте.

— Руки уберите, — прошипел Андрей. Он взял ноутбук двумя руками и отвёл в бок.

Ким нахмурился. Глаза его светились насмешкой.

— Если тронете компьютер, я разобью его о вашу голову, — прошептал Андрей.

— Хамите, Андрей Иванович. Не цените вы человеческого к себе отношения, — Ким с хрустом жевал мясо. Того и гляди харкнет слюной вперемешку с горелками. — Нужно из вас человека делать, пока не поздно, нужно! Пока вконец не оскотинились вконец. Ни капли смирения в вас нет, Андрей Иванович.

— Идите вы, Ким, куда подальше, — сказал Андрей, встал и вышел из столовой.

— Ну-ну, Андрей Иванович… Ну-ну, — Ким залпом выпил стакан томатного сока и вытер губы белоснежной салфеткой. Скомкал её и бросил на разнос.

Со стороны казалось, что на салфетке кровь.

6

Очень модно одно время стало выражение «я в шоке». Словосочетание произносилось очень эмоционально, словно бы говорящий действительно побывал в этом самом шоке и теперь хвастается. Я в шоке от вас. Я в шоке от происходящего.

Андрей шёл через цех и думал о письме Аркаши из ада.

Навстречу Андрею нёсся мастер цеха мехобработки стекла. Мастер был в шоке и показывал Андрею идти за ним.

Несчастье сближает людей молниеносно. Андрей кивнул и побежал вслед за цеховым мастером.

Станки стояли. Рабочие обедали после управленцев, уходили на обед немного раньше, если представлялась такая возможность. И уж тем более никто не хотел оставаться возле станков во время обеда. Ведь вполне могли заставить работать не за деньги, а за совесть. Это как в армии: кто курит на перекур, кто не курит — продолжает работать. Сложные современные станки молчали, похожие на мёртвых терминаторов.

Мостовой кран завис над местом трагедии. Здоровенный крюк на цепи казалось так и ждёт, чтобы на него насадили тушу мяса. Андрей подбежал к месту происшествия и увидел перевёрнутую пирамиду со стеклом. Пачка разбитого синеватого стекла была испачкана кровью. На остром не обработанном торце стекла свисал кусок кожи. Она свернулась в трубочку как бумага на солнце.

Андрей бросился к рабочему. Тот загибался от боли и держался за сплющенный носок ботинка. Парень замахал руками.

— Не мне! Не мне! Вот ему помогите! — он показал влево от себя.

Андрей взглянул в ту сторону и еле удержал солянку в желудке.

Возле колонны лежал человек.

Если бы Андрей хотел бы описать этого парнишку, он бы не стал говорить о ручейке крови, вытекающей из под него и стекающей в отстойный канал. Он не стал бы говорить про свисавшие полоски кровавой кожи. Про сплошной синяк, в который превратилось лицо и грудь рабочего. Он бы только сказал: На парня упала тонна стекла.

— Дайте мне ваш ремень, Андрей Иванович! — крикнул мастер.

Андрей ни слова ни говоря повиновался, выдёргивая ремень из штанов и отдавая его мастеру. Тот быстро отпустил палец, которым зажимал разорванную артерию на руке рабочего, и обхватил ремнём руку на пару сантиметров выше места, из которого толчками выходила синеватая кровь.

— Где же этот врач, блин! — мастер сорвался с места и показал на парнишку, казавшегося куском мяса, завёрнутого в синюю робу. — Посидите с ним, Андрей Иванович. Что-то боюсь я, врач не успеет. Эй ты, мудило грешное, идём со мной.

— Полегче, — огрызнулся работяга с передавленной стопой. — Меня тоже зацепило? Вовка рохлю вдоль пирамиды загнал. Чуть меня тоже не убил.