Точка зеро - Стивен Хантер

Далее, Карл Крейн, двенадцать лет в армии, воздушно-десантные войска, 5-й батальон особого назначения, подрывник, связист, санитар, известный также под прозвищем «Клоун Крекер» за свою каменную внешность и полное отсутствие чувства юмора. Тип средних габаритов, имеющий за плечами достаточно боевого опыта, чтобы в одиночку одержать победу в любой войне. «Серебряная звезда», крест «За боевые заслуги», «Бронзовая звезда» с двумя значками за мужество в бою, «Боевой значок пехотинца», три командировки в Ирак, одна в Афганистан.

Все разбилось вдребезги, когда Крейна обвинили в изнасиловании — женатый мужчина, с двумя детьми и любящей женой в Джапитере, штат Флорида. Затем три года в «Грейвульфе», потом снова запашок скандала и увольнение. Его допрашивали дважды, по поводу стрельбы без разбора во время работы в охранном подразделении «Грейвульфа», но он наотрез отказался сотрудничать со следствием, справедливо указав на то, что начальство ни разу даже не сделало ему замечание.

И, наконец, Адонис — или, быть может, Геракл. Действительно любопытный тип. Майкл Боджер, Мик, в выпускном классе считался одним из лучших футбольных защитников среди школьных команд Америки. Его взяли в спортшколу Алабамы, и казалось, впереди открылась верная дорога в профессиональный футбол, однако после первых шести матчей звездный новичок напился вдрызг на вечеринке и отправился покататься со своей бывшей одноклассницей на желтом «Корвете», одолженном у одного из приятелей. Он врезался в дерево, разбив машину, себя и девчонку. Машине и девчонке это столкновение стоило жизни, от дерева тоже ничего не осталось, и Мику пришлось уйти из школы.

Боджер поступил в средний колледж, поиграл во втором и третьем дивизионах; в Лос-Анджелесе, пытаясь стать актером, приобщился к наркотикам и девицам легкого поведения; и в конце концов, после событий 11 сентября, пошел в армию. На какое-то время Мик нашел свою нишу: быстрый перевод в войска особого назначения, курсы снайперов, подрывного дела и связи, в бою прирожденный лидер, настоящий сержант Рок.[45] Вся грудь в наградах, и казалось, что он прослужит двадцать лет в «зеленых беретах», после чего станет консультантом по вопросам безопасности.

Но тут появился «Грейвульф» с премией в двести тысяч долларов по случаю подписания контракта, и Боджер, который никогда не имел денег и горько сожалел об упущенных возможностях, не смог отказаться. Теперь он оказался на своем месте — контрактник с рекламного плаката, суровое лицо, короткий ежик светлых волос на голове, тело древнегреческого бога, ум, храбрость.

Но Мик также сорвался с катушки и начал палить направо и налево на улицах Багдада. Его по-тихому уволили, хотя и с приличным выходным пособием, и он остался в «зеленой зоне», где быстро завоевал себе репутацию определенного рода. Мика подозревали в причастности к различным неблаговидным делам, в том числе торговле наркотиками и оружием и попытке переправки наркотиков за границу. В Багдаде его дважды допрашивали агенты УБН, и в конце концов в этом городе ему стало слишком жарко. Он перебрался в Кабул, стал мальчиком на побегушках у нескольких наркобаронов, испытывавших проблемы с безопасностью, и предположительно отложил четыре-пять миллионов в швейцарском банке. В Кабуле он знал всех и вся, и если кому-то решительно и категорически требовалось сделать что-то к назначенному сроку, Мик Боджер был именно тем, к кому следовало обратиться.

Почему эта троица застряла в Кабуле? Война — их бизнес, и он приносил неплохие деньги. Все трое вернулись в Соединенные Штаты пять месяцев назад, через международный аэропорт Майами, безопасным кружным путем через Стамбул, затем в Англию, и только оттуда перелет во Флориду. Госдеп поставлен в известность, УБН — также, и время от времени отдел нравов полиции Майами навещал Боджера и его дружков, но находил лишь троих богатых бездельников, развлекавшихся выпивкой и девочками. Однако затем все трое исчезли… приблизительно тогда же, когда началось все это дело с Зарси.

Они вполне могли превратить ангар в решето и прикончить девятерых незнакомых людей — не ради удовольствия, а потому, что это их работа и за нее хорошо платили. Но кто мог их нанять? Они работали в замкнутом мире, обслуживая разведывательные ведомства и международные преступные группировки, изредка какого-нибудь миллиардера, не стесненного в средствах, которому нужно быстро выполнить одно грязное дельце, и черт с ними, с расходами.

Главный вопрос: на кого они работают?

«Как мило было бы побеседовать с этими джентльменами и выяснить, что у них на уме», — подумал Ник, прикидывая, как это можно осуществить. Какие увлекательные истории могли бы поведать эти трое…

Но… у него не имелось ничего помимо смутных подтверждений теории Свэггера о «контрактниках». Этого недостаточно, чтобы задержать троицу или объявить их в розыск. И все-таки можно распространить среди правоохранительных органов запрос, отослать в Центральное управление информацию относительно этой троицы, — и может быть, удастся что-то обнаружить на этих наймитов смерти.

Хендерсон, штат Невада,

13255, Магнолия-авеню,

09.15 следующего дня

Маленький дом с засыпанной щебнем площадкой вместо лужайки и кактусом вместо декоративных кустарников, один из десятков подобных в Хендерсоне, огромном пригороде Лас-Вегаса, жарился на ослепительно палящем солнце. На дорожке перед домом стояла «Хонда Сивик» с отскобленной наполовину наклейкой «…жить в ВВС!» на бампере, которая в нетронутом виде предположительно призывала: «Идите служить в ВВС!»

Они постучали, и дверь открыла молодая женщина с болтающимися на шее только что снятыми наушниками, подключенными к висящему на шортах смартфону. Коротко подстриженные волосы, светлые от природы, и красивая кожа, хотя саму ее, к сожалению, красивой назвать нельзя. Но она определенно обладала приятной внешностью, без той устрашающей красоты, что способна отпугнуть многих.

— Мисс Домбровски? — спросила Чендлер, показывая значок.

Полицейские значки всегда означают неприятность, даже если на самом деле они таковой не являются. Домбровски отшатнулась, словно получив удар, заморгала, разом растеряла всю уверенность и пробормотала:

— Э… да?

— Я специальный агент Чендлер, а это следователь Свэггер. Мы из Федерального бюро расследований. Изучаем события, которые произошли несколько месяцев назад в оперативном центре 143-й экспедиционной эскадрильи в Криче. Пожалуйста, мы можем немного поговорить с вами?

Чендлер вела себя учтиво, однако тон ее не допускал возражений, и молодая женщина, помрачнев еще больше, отступила в сторону, пропуская незваных гостей в дом.

— Прошу прощения, я вся вспотела, — сказала она. — Занималась на велотренажере.

Затем женщина пустилась в бессмысленные объяснения по поводу того, что в одиннадцать ей нужно быть в книжном магазине «Бордерс», а вечером она должна успеть в торговый центр, поэтому время заняться спортом остается только утром, но выкроить время все труднее и труднее… но на самом деле ей было все равно, как и гостям из ФБР.

Они сели: Домбровски — в кресло, двое следователей — на диван. Кофе? Нет? Сок, вода, что-нибудь попить? Нет? Так в чем же все-таки дело? И наконец: «Мне нужен адвокат?»

— Нет, — успокоила ее Чендлер. — Мы просто не хотим упустить никаких мелочей. Выдвинуты определенные обвинения в связи с запуском одной ракеты. Возможно, никакой ракеты не было, просто прогремел случайный взрыв в городе, где это в порядке вещей. Однако другое ведомство попросило нас во всем разобраться, что мы и делаем. Вчера провели весь день в оперативном центре, беседовали с пилотами, дежурившими в указанное время, полковником Нельсоном и капитаном Пиплсом. Не хватало только вас, а поскольку вы проживаете поблизости, мы решили зайти для составления полной картины. Вы, что называется, «не интересуете правосудие», и в настоящий момент в отношении вас не производится никаких юридических действий. Возможно, такое положение дел изменится, однако в этом случае вы будете надлежащим образом проинформированы обо всем, и вам предоставят возможность воспользоваться помощью защитника.

Домбровски угрюмо кивнула. Сглотнула комок в горле, затем сказала:

— Я не смогу вам ничего рассказать.

— Ну, вряд ли можно считать это хорошим началом, — делано изобразила разочарование Джин.

— Если и были какие-либо ошибки, нарушения и преступления, во всем виновата я одна, и только одна. Я не стану давать показания против своих коллег и командиров. Если у вас есть какие-то доказательства и вы собираетесь привлечь меня к ответственности, я не буду защищаться и давать показания. Если мне придется сесть в тюрьму, я сяду. Я тщательно все обдумала, и больше мне нечего сказать. Вы производите приятное впечатление, и вряд ли вы здесь, чтобы мне навредить, однако вот так обстоят дела.