Кудесник (СИ) - Земляной Андрей Борисович

А ещё, пограничникам от щедрот Тульского КБ, достался прицел к ручному пулемёту, который повышал эффективность огня в разы если не на порядок.

Вообще разработка именно нового оружия происходила постоянно. Что-то по инициативе инженеров, что-то по просьбе всяких военных ведомств и так далее. Так что очень часто достаточно было вдумчиво поковыряться в оружейных завалах разных КБ, чтобы подобрать нечто удовлетворяющее самый дурацкий запрос. А если нет, так найти что-то, что поможет объяснить оружейникам что-же от них требуется. И особенно это касалось КБ Тульского завода, где разрабатывали действительно интересные модели многие, из которых были лучше, чем АКМ. Но военное ведомство, по какой-то причине, не желало видеть в войсках ничего кроме изделий Калашникова и Макарова, словно те были дарованы свыше древними богами.

Виктор сделал многое чтобы сломать эту систему, и первые результаты уже были. Карабин СВДУ и пистолет-пулемёт ТКБ 102 уже проходили проверку в войсках КГБ, а прицел к ручному пулемёту и крепление на ствольную коробку, было в кратчайшее время принято на вооружение. Кроме того, была приобретена лицензия на пистолет Браунинг Хай Пауэр, и первая партия уже поступила на вооружение Девятки. Но кроме пистолетов, у трёх офицеров с собой были чемоданчики с закреплённым там тульским пистолетом-пулемётом, что резко повышало огневую мощь. Парни сделали правильные выводы после нападения палестинцев, и были что называется во всеоружии.

Сам Виктор считал, что ему больше ничего не угрожает. У финансистов масса более важных проблем, а в СССР не так много людей которых можно подписать на такое дело. Даже украинские поклонники третьего рейха, были выдавлены из Союза, а те, кто не уехал, отправлены на поселение на Крайний Север по вновь пересмотренным приговорам. Оставались лишь исламские радикалы, но таких в СССР было совсем мало, и их в большинстве уже прикопали по тихим местам. Так что в принципе такая плотная охрана и не нужна. Но руководство всегда решает ушедшую проблему, и чем проблема дальше ушла, тем эффективнее.

Виктор сделал себе пометку, разобраться с оружием для экипажей бронетехники, и вспомнил о всё ещё висящей задаче по организации глобальной системы позиционирования. Ей занималось КБ Прикладной механики под руководством Решетнёва, которое только что переехало из Красноярска в подмосковный Реутов. Кроме них в кооперацию было включено КБ Лавочкина, который с некоторых пор занимался космосом и НИИ прикладной математики и вычислительной техники, МинВТ.

Они три месяца не могли решить сколько спутников им нужно для покрытия поверхности Земли, и на каких частотах аппараты будут работать.

Когда Виктор об этом узнал, он приехал к Глушкову, и несмотря на очень дружеские отношения, объяснил ему, что именно они все получат если будут волокитить тему. В конце концов они не единственные, кто могут вытянуть этот вопрос. А вот лишение их статуса разработчика такой знаковой темы очень быстро отразится на их положении и как итог на фонде заработной платы и других премиальных фондах. Например, фонда жилья, или санаторно-курортного. И всё это случится не когда-то там в далёком будущем, а прям со следующего месяца. И не только у него, а у всех привлечённых организаций, так как то, что происходит ещё не саботаж, но уже требует от Николаева, как начальника Информационного управления Верховного Совета, мер прямого реагирования.

При слове «фонды» Глушков поскучнел, а когда услышал «саботаж», так и вовсе скукожился и лицом стал больше похож на лимон. Но в недельный срок все неувязки были разрешены словно по волшебству, и итоговый документ лёг на стол Виктору. Он сделал несколько правок по высотам спутников, и частотам передатчиков, помня, как всё было организовано в системе ГЛОНАСС и отдал документ на коллегию Совмина, где работе был дан ход. Всё остальное – приказы и распоряжения, согласование графиков запусков, и тестовые прогоны аппаратуры уже находились вне его сферы ответственности, вплоть до момента приёма всей системы в эксплуатацию. Но всё равно Николаев держал руку на пульсе подпинывая творцов и мечтателей, для ускорения процесса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

На систему глобального позиционирования были завязаны десятки других проектов, включая оборонные, но всю картину будущего комплекса держал в голове только Виктор.

КБ Микояна, Мясищева, ЛИИ Громова и НПО Молния, готовили к полёту четвёртый вариант многоразового корабля БОР, поднимая его с помощью ракетоносителя Космос, собираясь вывести весовой и габаритный макет спутника связи. Вообще вся система многоразового корабля была нужна не только для вывода полезной нагрузки но и для инспекции спутников, вышедших из строя, что в разы удешевляло всю программу, и конечно для получения детальной информации о летающих спутниках других стран, а при необходимости и их уничтожения.

Поскольку Виктор точно знал, что гиперзвуковой самолёт – разгонщик сделать в ближайшие пятьдесят лет нереально, то он продавил перевод проекта в исследовательскую область. Высокотемпературные материалы, общая конструкция и прочее. А разгонную ступень будут делать на основе только что принятого на вооружение Ил-76, который для этой цели подходил лучше всего. Но КБ Ильюшина уже получило задание допилить 76 до грузоподъёмности 80 тонн, и практического потолка в пятнадцать тысяч метров, что позволит запускать Бор с разгонной ступенью.

Виктор отложил блокнот, и потёр глаза пальцами, снимая напряжение. Парни сидели листали газеты и журналы кроме двоих, которые внимательно слушали что происходит вокруг. А за окном сверкала вода, и виднелся проплывающий мимо берег.

- А что там с буфетом? Никто не инспектировал?

- Я был. – Олег, чуть тяжеловесный, и мощный, с длинными руками и толстой шеей, поднял руку словно школьник. – Кофе вполне приличный, сок чуть разбавлен, спиртного не пробовал, шашлык пахнет хорошо, но я бы не советовал. Судя по всему, мясо старое и жилистое.

- Принял. – Виктор кивнул, встал, и спрятав блокнот в карман, вышел из салона и направился к буфету. Народ в основном жевал бутерброды, запивая кофе, а самые нетерпеливые уже распивали коньячок, закусывая теми же бутербродами. Вообще буфет был неожиданно богатым, что было редкостью для речфлота, но всё проясняла табличка с текстом что обслуживанием пассажиров занимается выездной буфет от ресторана Прага. В ситуации жёсткой конкуренции с кооперативным общепитом, рестораны искали новые, ещё не занятые ниши для заработка.

В компании двух офицеров Виктор взял кофе, парням чай, и тарелку бутербродов с красной икрой и балыком. Заплатил за всё чуть больше пяти рублей, что было немало для рабочего низкой квалификации, но вполне подъёмно.

Николаев только успел что откусить от бутерброда, и запить глотком горячего кофе с молоком, как мимо столика прошлась девушка одетая в лёгкое летнее платье из светло-голубого шёлка с широкой юбкой, в оборках, тонкие шёлковые чулки и белые аккуратные туфли – лодочки. У девушки были замечательные светлые волосы, обрамлявшие красивое чуть вытянутое лицо северного типа, с прямым носом, и мягкими розовыми губами. А большие, широко раскрытые синие глаза, смотрели куда-то за горизонт словно видели что-то сквозь корабельную переборку. Немигающие незрячие глаза, не мешали девушке ловко огибать людей, снующих у буфета, и сделав полукруг по палубе она подошла ближе к столику, и несколько картинным жестом поправила волосы на лбу.

- Вы позволите мне присесть?

Охрана вполне естественно напряглась, увидев такое непонятное явление, но Виктор сделал короткий жест.

- Спокойно парни. Давай послушаем что скажет нам дама. Ведь не за кофе вы сюда пришли?

Глава 19

Для очень многих, даже очевидный прогноз – прямая угроза.

Лаврентий Берия.

Состоялся телефонный разговор между Генеральным Секретарём ЦК КПСС товарищем Леонидом Ильичом Брежневым, и председателем компартии Китая товарищем Мао Цзе Дуном. Разговор проходил в дружеской и конструктивной обстановке. Стороны высказали удовлетворение подписанием и ратификацией договора о государственной границе между КНР и СССР, и выразили уверенность, в том, что инциденты подобные случаю на острове Даманский больше никогда не повторяться.