Зимовка на «Торосе» - Николай Алексеев

Второй существенный момент организации маршрутов — продовольствие. Какой же это несносно тяжелый и громоздкий груз!

Основным нашим питанием служили мясные консервы, хлеб, копчености, масло и сыр. Все это очень вкусно и питательно, но вес — вес придавливал всю нашу энергию. Шутка сказать, что гидрологический отряд, выходя на работу на 5 дней, вынужден был тащить 75 кило продовольствия. А если бы надо было уходить за 50—60 километров и на месяц или больше! В общем тут тоже необходима коренная реорганизация. Пока что поварам «Тороса» было поручено заняться изобретением, чтобы приготовить нам хороший пеммикан, а на юге надо хорошо продумать вопрос об изготовлении для гидрографов высококачественных пищевых концентратов. Ведь снабжаются же ими наши летчики.

Еще одна маленькая деталь. Ящичная упаковка нашего продовольствия имела совершенно одинаковую тару, независимо от сорта продуктов. Таким образом, по внешнему виду нельзя было различить, находятся ли в данном ящике мясные консервы, молоко, мыло или рыба. Эта мелочь доставила нам большие неприятности.

В отношении транспорта мы получили богатый опыт. Наши сани, сделанные из легких лыж, оказались выше всяких похвал. Собственный их вес не превышал 5 кило, они были очень легки на ходу и устойчивы. Конечно, для собачьей упряжки они не годились, но за этим мы и не гнались.

Новый год встретил нас штилем при температуре —26°. Это было уже совсем хорошо, и экспедиция энергично взялась за заготовку триангуляционных знаков. Свой выбор мы остановили на легкой трехногой пирамиде с обшивкой ее верхней трети. Наш людской «пешешествующий» транспорт поставил определенное условие, что все знаки не должны превышать по весу 25—30 килограммов. Работа быстро подвигалась вперед, но с 8 января опять начались снежные штормы, загнавшие зимовщиков на корабль. Ветер достигал силы урагана, но температура хотела, кажется, окончательно дискредитировать нашу зимовку. 8-го числа мы имели —4°, и около этого уровня температура держалась несколько раз в течение всего месяца. Наша попытка выморозить руль и винт потерпела фиаско. Несмотря на то, что толщина льда достигла уже 150 сантиметров, вода постоянно просачивалась между деревянной обшивкой судна и льдом и заливала нашу майну. В конце концов мы просто сделали сквозную кольцевую прорубь вокруг кормы судна и ежедневно очищали ее от образующегося за ночь льда.

Хотя зима и была в полном смысле слова «сиротской», наши запасы каменного угля таяли довольно быстро. Основным потребителем его являлась береговая баня, служившая одновременно и прачечной. Каждую пятидневку приходилось доводить до степени кипения не менее тонны льда, что, конечно, требовало весьма изрядного количества топлива. Из опасения, что мы можем оказаться без топлива летом, пришлось печи в кают-компании, машине и красном уголке перевести на отопление нефтью. Так как это мероприятие являлось временным, мы не устраивали никаких форсунок и нефтепроводов, а просто в топке сделали специальные противни с высокими бортами, засыпали туда шлак вперемешку с вышедшей из употребления грязной обтиркой и поливали такой «пирог» нефтью. В течение получаса печь гудела от обилия пламени, после чего в нее вновь подливалась нефть. Расход последней оказался в общем совсем незначительным. Печи нагревались несколько хуже, чем от топки углем, но при существовавшей «жаре» снаружи тепла было вполне достаточно.

В конце января, несмотря на постоянную облачность, темнота начала заметно сереть. Где-то, еще далеко за горизонтом солнце совершало свой невидимый путь, приближаясь к нам на север с каждым днем.

23 числа мы вышли на первую разведку, выяснить возможность развозки знаков через пролив Фрама к полуострову Де-Колонга. С вершины острова Боневи нижняя часть небосклона казалась уже и не серой, а даже белой, но общие условия видимости заставляли желать много лучшего. Весь архипелаг как будто бы кто-то подменил, настолько изменились его очертания после трех месяцев почти непрерывных пург. Весь рельеф сгладился, привычные для нас ориентиры в виде огромных черных валунов утонули в глубоком, плотном снежном покрове. Как ни надоело нам отсиживаться на корабле, но разворачивать весенние работы было еще рано.

Ненормально высокая температура устроила нам, наконец, совершенно неожиданный и злой сюрприз. 26 января вокруг «Тороса» на льду выступила вода слоем до полуметра, залившая все то, что находилось не на борту. Поплыли мороженые овощи, которыми мы подкармливали свиней, хозяйственное мыло, тара, лес и пр. Трудно было согласиться, что это не мираж, но нам в январе месяце в архипелаге Норденшельда пришлось баграми вытаскивать из воды плавающие в ней ящики. Конечно, этому факту в значительной степени помогли те сотни тонн снега, которые скопились вокруг корабля и заставили погрузиться в воду лед, но при хороших морозах «наводнения» в таких случаях все же не бывает.

Возвращение солнца

Морозы. Прилет самолета. Развертывание работ

Февраль пришел к нам со свирепым и очень длительным штормом. С 2-го по 12-е число ветер неистовствовал с силой от 8 до 10 баллов при средней температуре воздуха в —25°. На корабле шла обычная жизнь с мелкими работами и учебой. Каждый выход на лед был сопряжен с огромными трудностями. Если вахтенные метеорологи могли добираться к своим приборам по протянутой проволоке, то людям, назначаемым на возку пресного льда, приходилось прокладывать себе дорогу ощупью. Наш суточный расход льда был сравнительно невелик, но все же в первый февральский шторм пришлось дважды совершить этот поход. Несмотря на все принятые меры предосторожности, лица «возников» каждый раз оказывались обмороженными.

13 февраля ветер утих. После беспрерывной полярной ночи показалось, что стало уже совершенно светло, хотя солнце еще и не поднималось над горизонтом. Пока команда очищала корабль от снежных гор и запасала пресный лед на случай повторения длительной пурги, я в сопровождении трех человек направился на вершину острова Боневи подготовить взрывами аммонала ямы для установки нашего самого большого, триангуляционного знака.

Мороз держался ниже —32°. Снеговой покров в тундре был невелик, вследствие чего грунт промерз настолько сильно, что лом и кирка были совершенно бессильны справиться с ним. С трудом удалось сделать скважины для зарядов по 300 граммов аммонала, Громкие удары взрывов раздались в морозном воздухе, как бы приветствуя возвращение к нам дневного светила. Именно сегодня небо из красного приобрело цвет расплавленного золота, и вдруг из-за гор поднялся ослепительный шар. Мы как очарованные смотрели на эту картину. Что может быть прекраснее света, солнца, дня, жизни? Хотелось думать, что живительные лучи солнца сейчас же принесут с собой тепло; люди поворачивали к нему свои лица, но, увы, вместо тепла с юга тянул легкий бриз, от которого наши носы и щеки моментально белели. Очень долго еще надо будет ждать, прежде чем солнышко вместе со светом даст также и тепло, по которому мы соскучились ничуть не меньше, чем по свету.