Галерея мужских пороков - Арина Холина

— У тебя совесть есть? — упрекнула ее Маша.

— Не уверена! — Алиса прыгала от возбуждения. — Как пишется «Клуни»?

— Остынь! — Маша дернула ее за руку. — Не повторяй мои ошибки!

— Да ладно! У меня есть это зеркало, с его помощью я могу обогатить свои знания о мире…

— И особенно о длине пениса Бреда Питта? — съехидничала Маша.

— Так это самое главное!

— Тебе обязательно надо успокоиться, — очень жестко посоветовала Маша. — Если ты будешь злоупотреблять своими возможностями — например, каждый вечер подсматривать, как занимается любовью Джонни Депп, тебя могут лишить прав.

— Каких прав? Гражданских? — опешила Алиса.

— Прав пользоваться этим артефактом, — пояснила Маша. — Вдруг ты начнешь шантажировать людей? Мало ли что придет в голову человеку, которого больше всего в жизни интересуют пенисы знаменитостей? Ты бы приняла такого на работу?

— Понятно, — помрачнела Алиса. — Что у нас на ужин?

Глава 17

На следующий день позвонил Олег. Она была ему рада, но сказала, что ближайшие два дня ужасно занята вечером — деловые встречи. Секс на первом свидании — это как машина в кредит: ты ее уже получил, но формально она все еще не твоя.

Она позвонила ему сама и предложила съездить на выходные в Париж. Он удивился. А она этого и ждала. Девушки обычно только мечтают о таких предложениях. Париж — город любви, пятизвездочная гостиница, прогулки по Монмартру, уличные кофейни… С кофейнями Алиса была согласна — всегда приятно посидеть в теплый денек на улице, поболтать, обсудить прохожих… Хотя кафе были и в любом другом городе мира — и ничуть не хуже парижских. Монмартр она вообще недолюбливала — слишком уж высоко забираться: пока вскарабкаешься, все вдохновение порастеряешь. А насчет какой-то особенной романтической атмосферы, так ее Алиса ощутила лишь на бульваре Клиши — там, где салоны с проститутками. В остальном по части любовного настроения Париж, с ее точки зрения, мало чем отличался от Лондона, Мадрида или Нью-Йорка.

Она предложила именно Париж только потому, что он был близко, она его хорошо знала, и там сейчас довольно тепло.

— Ну… — промямлил Олег.

— У меня уже билеты на руках, — гордо сообщила Алиса. — Туда и обратно.

— Ну… Э… Хорошо.

Алиса ликовала. Это было красиво — пригласить любовника, не жиголо, в Париж. Она купила билеты, а он, разумеется, оплатит гостиницу — он же пацан! — покормит ее в ресторане, и к нему вернется мужское самообладание.

А уж она-то покажет ему самые злачные местечки — такого он еще не встречал в своей жизни. У нее в рукаве был козырь.

Олег повесил трубку и замер. Алиса его огорошила. Обычно это он приглашал девиц в Париж — или в Лондон, и они визжали от восторга, а Алиса предложила слетать на выходные во Францию так буднично, словно звала его в кино вечером. Ну, ладно. Уже согласился. Главное, она вроде пока его не напрягала — у нее то дела, то еще что-нибудь… Хорошо, когда девушка работает… Может, забить на всех этих, типа, моделей и переключиться на деловых женщин? Как это он раньше не догадался?

В Париже они прогулялись, прошвырнулись по магазинам, поужинали, и Алиса сказала, что они приглашены в гости.

Гости и были той самой козырной картой — потому что их пригласила самая безумная женщина на планете Земля. Жюли было тридцать семь, в университете она учила русский — хотела читать на языке оригинала «Доктора Живаго», работала переводчицей и на кафедре в Универе, а когда умер ее отец — очень богатый человек, Жюли отовсюду уволилась, купила поместье под Парижем — ничего особенного, рядовое такое поместье, сделала там огромадный лофт и превратилась в звезду светской хроники.

Сегодня была готическая вечеринка «черный галстук» — без маскарадных костюмов не приближаться на пушечный выстрел.

— Вот, надо это надеть! — Алиса вынула из чемодана пиратский наряд для Олега.

— Ты смеешься? — он сделал шаг назад.

— Ладно! Оставайся в номере, посмотри Трейс ТВ, а я поеду на самую модную вечеринку сезона!

Алиса отвернулась и сняла с плечиков костюм вампирши. Олег подумал-подумал и согласился.

Такси обошлось им в изрядную сумму, но платил Олег, так что Алиса не расстроилась. В зале был настоящий угар: девушки в корсетах и пышных юбках до пола, молодые люди в цилиндрах и фраках на голое тело, грохочет «Кьюар», зал освещают красные лампы…

И все пьют «кровь» — смесь сахара, клюквенного сока и желатина, как делают для кино и театра, но только с водкой и мартини. На столах выплясывают стриптизерши, бармены — в черных стрингах. Наверное, Жюли скоро разорится, но оно того стоит.

— Где мы? — пробормотал Олег.

У всех, кто здесь присутствовал, не было тормозов — Жюли собрала самых отчаянных тусовщиков и тусовщиц, поэтому ночь должна была быть жаркой: на столах уже протянулись белые дорожки, текилу пили прямо из горлышка, а танцы были настолько грязными, что даже Жюли смутилась.

— Ты изменилась, — на английском сообщила Алисе специалист по русскому языку.

— А у тебя губы стали больше, — поддела ее Алиса.

— Коллаген чертов, и зачем я его вколола? — расстроилась Жюли. — Каждый раз, когда приходит налоговая декларация, я несусь к пластическому хирургу!

— С ума сошла? — расхохоталась Алиса.

— Я теперь президент папиной фирмы — финдиректор проворовался, его посадили, а я не хочу терять свой образ жизни, — призналась Жюли. — Прихожу, на всех ору, и дела идут хоть кое-как.

— То есть ты работаешь? — удивилась Алиса.

— Это не работа, а рабство, — на русском ответила Жюли. — Я не могу переспать с твоим другом? — Жюли снова перешла на английский.

— Пошла на фиг! — возмутилась Алиса.

— Ладно, но я буду фантазировать на его счет, — предупредила ее она.

С Жюли, которая тогда на плохом русском представлялась как Юля, Алиса познакомилась на втором курсе журфака. Француженка приехала в аспирантуру, но, кажется, теоретический русский интересовал ее намного меньше, чем практика общения с красивыми мальчиками — Жюли почему-то всегда интересовали мужчины в возрасте от двадцати до двадцати двух. Алиса тогда уже работала в «Глянце» — внештатным корреспондентом — и таскала Жюли на тусовки, а та за это угощала ее «манхэттеном» и «маргаритой».

Из России Жюли привезла глубокое похмелье, трехмесячного зародыша, который развился в девочку Наташу, и прекрасный московский выговор, от которого сейчас не осталось и следа.

— Машина приехала, — сказала Алиса Олегу, который валялся на диване в окружении «вампирш».