Горячая свадьба - Владимир Григорьевич Колычев

него за спиной.

Гуляев вздрогнул то ли от страха, то ли от неожиданности, а может, и от того и другого. И нажал на спусковой крючок. Ружье выстрелило, и тут же бахнуло в ответ.

Майя своими глазами увидела, как шевельнулся рукав футболки, пробитый пулей. Еще быть чуть-чуть ниже, и пуля прострелила бы Семену плечо. А могла пробить и сердце. Но, похоже, Семен и не понял, что произошло. Он снова выстрелил, на этот раз прицельно. И тут же преломил стволы, собираясь перезарядить ружье. Майя не растерялась и, схватив его за плечи, потянула к земле. Он присел, вместе с ним опустилась и она. В ответ стреляли, Майя ощутила завихрение воздуха над головой, похоже, пуля прошла в нескольких сантиментах от макушки.

Семена трясло от страха и волнения, но это не помешало ему перезарядить ружье и тут же выстрелить. В ответ больше не стреляли. Да и силуэты куда-то исчезли. Дрожащими руками Семен перезарядил ружье и снова раз за разом выстрелил в пустоту.

— Эй, нет там никого! — крикнула Майя.

Но Семен уже не мог остановиться. Его будто заклинило, и он стрелял до тех пор, пока не опустел патронташ. И тем не менее, Майя смотрела на него как на героя.

Сначала вдалеке прозвучали выстрелы, затем появились плешивый и остроносый. Последний держался за щеку, даже в темноте Родион заметил кровь на его пальцах.

— Да не смеши ты людей своей царапиной! — цыкнул на него плешивый.

Родион невесело вздохнул. А ведь он почти растянул узлы на веревках, еще минут пять-десять, и он бы высвободил руки.

— Мочить их всех надо было!

— Кого мочить? Не видели они нас!

Родион, конечно, понимал, о чем разговор. И ведь плешивый прав, коротышка и верзила в момент их появления находились в отключке. А потом их связали и мордой вниз.

— Давай!

Плешивый снова схватил Родиона за шиворот, но остроносый не торопился присоединяться. Сначала он приклеил к щеке носовой платок, затем уже взялся за дело.

Родиона отнесли к его же машине, погрузили на заднее сиденье, остроносый сел рядом, а плешивый — за руль.

— И что дальше? — спросил остроносый. Он обращался к своему напарнику, но смотрел на Фомина — чуть ли не с ненавистью.

А Родион в ответ мог бы подмигнуть ему — чуть ли не с радостью. Пока его несли, путы на руках совсем ослабли, он уже сейчас мог высвободить руки.

— А что дальше?

Ключи от машины плешивый вытащил вместе с расческой, сейчас ему ничего не стоило завести двигатель.

— Может, договоримся? — спросил остроносый, срывая полоску ленты с губ Родиона.

— О чем договоримся? — зыркнул на него плешивый.

— Слышь, капитан, давай так, мы исчезаем, как будто ничего и не было!.. А ничего и не было! — Остроносый уже колотился в истерике.

Осталось только забиться в припадке от безысходности. Не такой уж он профессионал, каким казался. Возможно, Варшавин нанял этих двоих на так называемом рынке рабов с четвертого километра Ярославского шоссе.

— Давайте договоримся, — кивнул Родион. — Вы сдаете мне Варшавина, и вам ничего не будет.

— Не знаем мы никого Варшавина, — мотнул головой остроносый.

— Дружок твой знает, я слышал.

Это ведь плешивый ударил Родиона. Во всяком случае фамилия Варшавина прозвучала из его уст.

— Да это он так сказал!..

— Но кто-то же вас нанял.

— Может быть, и Варшавин, мы этого черта и знать не знаем.

— Да заткнитесь вы!

Плешивый остановил машину, повернулся к Родиону, заклеил ему рот, и, зыркнув на своего дружка, снова взялся за руль.

— Мочить его будем! — озлобленно сказал он.

— А как же подстава?

— Да пофиг! Мочить его надо! А подстава… Ну пусть застрелится, — ухмыльнулся Плешивый.

Скотч ослаб, Родион всего лишь выдул воздух через рот, и он отлип.

— Облажались вы, мужики, — сказал он. — И с подставой облажались, и вообще. Видели вас. Искать вас будут и найдут. За мента спрос особый, до конца своих дней сидеть будете. На пожизненном режиме сидеть нельзя, там весь день стоят, ночью только прилечь можно, на пару часов…

— Гарик, а ведь он правду говорит! — заголосил остроносый.

— На самом деле можно договориться.

— Ну, мы знаем человека, через которого идет заказ… — замялся остроносый. — Звонили ему сегодня.

— Номер телефона?

— Гарик знает.

Плешивый Гарик снова остановил машину. На этот раз он вышел, открыл заднюю дверь, схватил Родиона за шиворот. Сначала он сбросил его на обочину дороги, а затем вытолкнул в поле — в заросли кукурузы. Падая, Родион едва не попытался подставить руки. Выскользнули они из пут, но Гарик совсем рядом, и у него пистолет. Нельзя показывать ему, что руки свободны.

Гарик порывался выстрелить немедленно, но, подскочивший к нему остроносый, повис у него на руке.

— Да не гони ты коней! Давай подумаем!

Плешивый оттолкнул приятеля, но стрелять в Родиона не стал. Зато навел ствол на своего напарника.

— А чего тут думать? Сейчас мент завалит тебя, а потом… потом он просто исчезнет.

— Гарик, ты чего? — попятился остроносый.

Плешивый находился в уязвимом положении, остроносый и вовсе вышел из игры, но Родиона смущала дистанция возможной атаки, слишком уж далеко было до главной цели. С одного рывка до Гарика не дотянуться, а второй могла оборвать быстро выпущенная пуля. Но внимание Гарика привлек шум подъезжающего автомобиля.

— Да шучу я, шучу!.. — пошел он на попятную. — Что там у нас?

Он повернулся к дороге, остроносый выдернул из-за пояса пистолет.

Машина остановилась, из нее кто-то вышел.

— Кто вы такие? — донесся до слуха Родиона встревоженный голос Маслюка.

— Мочи его! — крикнул Гарик.

— Почему я? — возмутился остроносый.

Гарик сам вскинул руку, но выстрелить не успел. Родион был уже на ногах. Остроносого он оттолкнул плечом, а Гарика, подпрыгнув, ударил подушкой ладони по правому запястью, выбив из руки пистолет. И тут же ударил остроносого ногой под пупок. Плешивый ударил локтем, но его рука оказалась в захвате. Взяв его на болевой прием, Родион снова пустил в ход ногу, провел удар на добивание. Остроносый упал, но пистолет из руки не выпустил. И даже попытался навести его на Родиона. Но подоспел Маслюк с шашкой наголо. И если бы остроносый не бросил оружие, он бы точно отсек ему руку.

Родион с благодарностью глянул на Маслюка. Зря он ему не доверял, напрасно подозревал. Маслюк, может, и жадный, но не подлец.

Касаткина брали без ухищрений. Новоиспеченный подполковник открыл дверь своей квартиры, переступил порог, в этот момент он не мог контролировать ситуацию на лестничной площадке, поэтому Родион зашел ему за спину. Тот и