Мир Аматорио. Доверие - Мари Мур

хлопнув за собой дверью. Десмонд же не собирается разгуливать по отелю нагишом? Надеюсь, что нет.

Быстрым шагом я иду по коридору и выхожу в небольшой холл отеля. Из окон, обрамленных серыми шторами, открывается вид на парковку. Перед главным входом находится стойка регистрации, а с другой стороны расположена лестница, ведущая к номерам отеля на втором этаже. Рядом с ней стоит снековый автомат, и я приближаюсь к нему. Выбираю Mike and Ike, две упаковки тарталеток Reese's и воду без газа. Оплачиваю и собираюсь отправиться обратно в номер.

– Мисс Лазарро, – обращается ко мне парень за стойкой регистрации. – Для вас письмо.

Прижав к груди сладости, я замираю на месте. Письмо? Для меня?

Я понятия не имею, кто его мог для меня оставить. Кроме Десмонда, никто не знает, что я заселилась в этот отель. Даже Даниэль.

Предчувствие чего-то нехорошего завязывается тяжелым узлом в животе, и я спрашиваю не своим голосом:

– От кого письмо?

– Не знаю. Я недавно принял смену. Это письмо уже здесь лежало, – менеджер показывает мне белый конверт, на котором написано мое имя размашистым, крупным почерком.

На негнущихся ногах я приближаюсь к стойке и беру конверт. Раскрываю его, вытаскиваю записку и.. роняю упаковку с тарталетками на пол. В голове раздается отдаленный гул, перерастающий в звон, который становится все громче и громче. В ушах невыносимо звенит, и я болезненно зажмуриваюсь.

Он вернулся.

– Мисс, с вами все в порядке? – сквозь шум в голове я слышу голос администратора.

Нет. Ни черта со мной не все в порядке.

В чертовой записке всего три слова: «Я рядом. Скучала?». Три слова. И от каждого по спине пробегает холод, а сердце бьется с удвоенной скоростью.

Я испуганно оглядываюсь по сторонам. Вполне вероятно, что он здесь. И скорее всего прямо сейчас наблюдает за мной.

Со лба скатывается капелька пота, и я смахиваю ее рукавом толстовки. Мне опасно одной тут находиться.

Я подрываюсь с места и несусь в номер, по пути спрятав конверт с запиской в заднем кармане джинс. Как только я оказываюсь в комнате, бросаюсь к Десмонду и прижимаюсь к его груди.

– Скоро привезут пиццу, – говорит он, но, заметив мой обеспокоенный вид, тотчас хмурится. – Крис, что случилось?

Он испытующе на меня смотрит, и в моей голове вертится слишком много мыслей. Я должна все ему рассказать. Десмонд обязан знать, что сделал псих Уильямсон в ночь Хэллоуина. Десмонд обязан знать, что помощник Уильямсона мне угрожал. Десмонд обязан знать, что я получила записку.

Я должна все рассказать. Я дала Десмонду обещание. Мы решаем наши проблемы вместе.

Я собираюсь исполнить свое обещание, но вдруг мое горло сжимается. За несколько секунд перед моими глазами проносится воспоминание. Я мысленно возвращаюсь в тот день, когда должно состояться судебное слушание по делу Грейс.

Я выпроваживаю из дома мистера Бромфилда – адвоката семьи Аматорио, и с силой захлопываю дверь перед его носом. Во мне все клокочет от гнева.

Как адвокат посмел предложить мне денег после всего, что натворила Грейс? Он на самом деле считал, что способен купить мою правду? Он думал, что я буду лгать на суде и говорить, что сестра Десмонда пыталась меня защитить от Джеймса Уильямсона, в то время как она хотела меня пристрелить?

У меня такое ощущение, будто кто-то невидимый ударил под дых. Я борюсь за воздух и делаю глубокие вздохи. Мне нужно успокоиться. Сегодня сложный день, и мне ни к чему взвинченные нервы. Мне предстоит выступить на суде в качестве свидетеля. А еще я впервые увижу Десмонда после проклятой ночи Хэллоуина. Господи…

Я иду на кухню, наливаю в стакан воды и в миг осушаю его. Меня до сих пор трясет.

Вдруг раздаются несколько стуков во входную дверь, и я нервно вздрагиваю. Мои ладони моментально сжимаются в кулаки. Если это вернулся Бромфилд, то я… Я вылью на него кувшин с водой!

Схватив стеклянную емкость, я несусь ко входной двери и распахиваю ее. И весь мой внутренний гнев тотчас сменяется растерянностью.

Это не Бромфилд.

– Полагаю, вы мисс Лазарро?

Я часто моргаю и опускаю кувшин. На пороге дома стоит незнакомый мужчина примерно тридцати лет на вид. Его наручные часы и деловой костюм кричат о богатстве.

– Кто вы? И что вам от меня надо? – резко спрашиваю я.

– Обойдемся без имен. Все, что вам нужно знать – я личный помощник Джеймса Уильямсона, – он оценивающе на меня смотрит. – И по вашему взгляду я понял, что вы его знаете, не так ли?

Помощник Уильямсона.

Острая боль пронзает живот, словно кто-то вонзил в него нож. Я пытаюсь закрыть дверь, но незваный гость выставляет ногу в проем.

– Я не отниму много вашего времени. Джеймс просил меня передать, что никто не должен знать, что он сделал ночью тридцать первого октября. Против него не должно быть выдвинуто ни одного обвинения.

– Я не собираюсь лгать на суде, – говорю я сквозь зубы и дальше пытаюсь закрыть дверь, но он просовывает плечо в проем и не дает мне этого сделать.

– Вас никто не просит лгать на суде. В деле Джеймс проходит, как потерпевший. Грейс Аматорио выстрелила в него…

– Этот подонок пытался меня изнасиловать! – кричу я.

– У вас нет никаких улик и доказательств. В противном случае мы подадим на вас иск за клевету…

– Джеймс жестоко избил Десмонда!

– Это мог сделать, кто угодно из учеников академии. У вас не хватит сил доказать причастность Джеймса к избиению Десмонда. Зато у нас есть результаты независимой экспертизы, где сказано, что машина Десмонда была повержена перед заездом. Вы знаете, что это такое, мисс Лазарро? Это покушение на преднамеренное убийство.

– Машину повредила Грейс, – возражаю я. – Она сама мне в этом призналась.

– С