Приключения Весли Джексона - Уильям Сароян

Я привел ее к себе домой. Писатель сидел в гостиной и читал. Джо и Виктор уже легли. Я спросил писателя, что же мне с ней делать. Он сказал, ей нужно принять ванну и лечь спать - можно в гостиной на кушетке. Я ей так и сказал, пусть она примет ванну, и дал ей одну из своих пижам. Мы с писателем приготовили ей постель на кушетке. Скоро она вышла из ванной и легла спать.

У нее было нежное личико со вздернутой верхней губой, что придавало ей по-детски недоуменный вид, и масса мягких, густых, падающих на плечи светлых волос. Она была вся такая маленькая, беленькая, с детскими ручонками и по-детски маленькими ножками. Но что особенно проняло мое сердце, это ее большие, широко раскрытые голубые глаза - изумленные глаза испуганной девочки посредине сумасшедшего и жестокого мира. Писатель закрыл дверь в гостиную, и я попросил его пройтись со мной по улице, так как хотел с ним поговорить о ней. Но он сперва прошел в ванную и позвал меня; оказывается, девушка выстирала всю свою одежду и повесила сушить.

Мы вышли на улицу, и я стал рассказывать о ней писателю:

- Она подошла ко мне на площади Пиккадилли, совсем как настоящая проститутка. Я не поверил своим глазам и повел ее в Сент-Джемс-парк, и там мы с ней поговорили. Ей почти семнадцать, но выглядит она моложе. Она убежала из дому, потому что семья у них очень бедная и она не может ужиться с матерью, а отец умер. Как вы думаете, она правду говорит?

- Достаточно на нее посмотреть, - сказал писатель, - Конечно, она не лжет.

- Ну так что же мне с ней делать?

- Женитесь на ней.

Мы шли по улице, и я вспоминал девушку, и то, что она мне рассказывала, и ее глаза, которые пристально смотрели на меня, и ее чистенькие ручки после ванны, и маленькие ножки, - и, черт возьми, наверное я не знал, но мне казалось, что это моя девушка. Мне казалось, что вот я нашел ее наконец, и мне оставалось только увериться. Она была как раз такая, какой должна была быть по моим представлениям, и мне оставалось в этом убедиться.

Но я должен был также выяснить, нравлюсь ли ей я сам.

Я напомнил писателю об армейских порядках относительно солдат, которые женятся на англичанках: начальник гарнизона назначит обследование, которое будет тянуться два или три месяца, потому что они всегда рады расстроить англо-американский брак, а попробуй-ка обойдись без разрешения начальства; словом, все это ужасная волынка.

- А вы просто женитесь, и все тут, - сказал писатель.

- То есть как это?

- Проверьте прежде, подходит ли она вам. Узнайте, подходите ли вы ей. Можете вы так полюбить друг друга, чтобы пожениться и иметь детей и прожить всю жизнь вместе? Забудьте о начальстве. Скажите мне, что вы решили, и я что-нибудь придумаю.

- А что вы по-честному о ней думаете?

- По-моему, она изумительная. Из всего, что я понял в ней - это ваша жена. Вам обоим здорово повезло.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Весли и Джиль посещают миссис Мур, которая благословляет свою дочь на замужество

Конечно, это была моя девушка. Мы провели неделю в прогулках и разговорах, и все, что я себе позволял, это подержать иногда ее руку в своей. Ни разу я ее не поцеловал и не тронул, потому что был в нее влюблен так, как бывают влюблены друг в друга дети. Она познакомилась с Виктором Тоска и Джо Фоксхолом, и все хорошо понимали, как обстоят дела. Чтобы не усложнять положения, мы решили ничего не сообщать о ней персоналу Мэншна, так что ей приходилось вставать спозаранку, убирать с кушетки свою постель и не показываться, пока не подадут завтрак, а тогда мы все садились за стол, и она завтракала вместе с нами.

Однажды после обеда я поехал с Джиль к ней домой в Глостер, чтобы познакомиться с ее матерью.

Они жили в грязном ветхом домишке на грязной улице, и там было еще пятеро детей, из которых только один парнишка был старше Джиль - брат ее, приехавший в отпуск из армии.

Он был примерно одних лет со мной, немножко похож на сестру, но парень он был угрюмый. Нищета его угнетала.

- Что вам нужно от моей сестры? - спросил он.

- Я хочу на ней жениться.

Скоро из другой комнаты к нам вышла ее мать. Нельзя сказать, чтобы она была некрасива - просто это была бедная, усталая женщина, много пережившая в своей жизни.

- Вы кто будете? - спросила она.

- Меня зовут Весли Джексон.

- А дочка моя вам на что?

- Я приехал, чтобы просить у вас ее руки.

- А содержать ее вы сможете?

- Да, смогу

Она предложила мне сесть. Мы все присели и поговорили, и она задала мне кучу вопросов о моей семье, и вероисповедании, и о всяких других вещах, о которых хотят знать матери, когда кто-нибудь хочет жениться на их дочери. Казалось, она проявляет больше любопытства ко мне, чем беспокойства о судьбе своей дочери, но она была совсем не плохая женщина, просто бедная и потерявшая надежду на какое-нибудь улучшение в жизни семьи. Все-таки было видно, что она была когда-то красивой женщиной и недурной матерью, но обстоятельства сложились слишком неудачно для нее. Парень, который был в отпуске, постепенно стал держаться куда приветливее, и мать Джиль наконец спросила:

- Когда вы собираетесь жениться?

- Да хоть сейчас.

- Ей еще нет семнадцати.

- Я думаю, вы могли бы написать мне какую-нибудь бумажку,

- Что вы хотите, чтобы я написала?

- Ну хотя бы так? "К сведению всех, кого это касается. Настоящим одобряю брак моей дочери Джиль, рожденной тогда-то и тогда-то, там-то и там-то, с Весли Джексоном, рожденным в Сан-Франциско 25 сентября 1924 года". И ваша подпись.

Она подошла к столу, достала семейную Библию, пачку линованной писчей бумаги, бутылочку чернил и перо. Открыла страницу Библии, где она записывала даты рождения и смерти членов своей семьи, написала нужную бумажку и подала мне.

"К сведению всех, кого это касается. Настоящим одобряю брак моей дочери Джиль, рожденной 11 сентября 1926 года в Глостере, Англия, с Весли Джексоном, рожденном в Сан-Франциско, Америка. Моя девичья фамилия - Скотт, место рождения - Данди. Мой муж Майкл был ирландец, но пресвитерианского вероисповедания. Он был рыбак, погиб в море шесть лет тому назад. Пэг Мур. Глостер, 17 марта 1944 г.".

После этого она протянула руки к своей дочери, и Джиль с плачем бросилась к ней, они расцеловались, магь слегка похныкала и высморкала нос, потом обняла меня, и мы с ней тоже нежно поцеловались. Потом Джиль поцеловала брата, который был в отпуске, и по очереди расцеловалась с двумя младшими сестрами и двумя младшими братьями, и тут мы с ними простились.

На обратном пути к вокзалу я в первый раз обнял свою невесту, и на глазах у меня выступили слезы, оттого что я увидел слезы на глазах у нее. Я поцеловал ее в глаза и в губы и понял, что нашел наконец свою девушку, потому что певец моей песни запел в моем сердце, запел во весь голос "Валенсию". Сердце мое взыграло, и я благодарил бога за жену, за ее мать, и братьев, и сестер, и за ее отца, погибшего в море: особенно за него благодарил я бога, за Майкла Мура, которого я не знал, ибо я был полон любви, обнимающей даже мертвых.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

Джо Фоксхол из Бейкерсфилда совершает брачный обряд над Весли Джексоном из Сан-Франциско и Джиль Мур из Глостера, а Виктор Тоска и писатель присутствуют как свидетели

Сидя в поезде на обратном пути в Лондон, я чувствовал себя уже женатым, я знал, что у меня есть жена и будет когда-нибудь сын, потому что в кармане у меня лежала бумажка от матери моей невесты, а сама она сидела бок о бок со мной - о радость, о счастье! - мой собственный ангел бок о бок со мной. Я наслаждался ее прикосновением, ее запахом, ее нежностью и кротостью. Я был так счастлив, что почти благодарил бога за то, что идет война, что меня призвали, перевезли через океан по воле его и высадили в Лондоне; за то, что я пошел на площадь Пиккадилли поглядеть на людей, - ведь если бы этого не случилось, я бы не встретил своей любимой, Я молил бога простить мне, что я прежде ненавидел тех людей в Америке. Я не мог их больше ненавидеть, ибо они послали меня в Лондон, где я нашел свою жену.

Скоро мы были уже дома. Писатель сидел в гостиной и читал мой рассказ, написанный по его заданию. Я протянул ему бумажку, которую получил от матери своей невесты. Когда он ее прочел, я сказал:

- Мы хотим пожениться сегодня же вечером.

- Правильно, - сказал писатель.

Тут как раз зашел Джо Фоксхол, и ему я тоже показал бумажку, а писатель спросил:

- Джо, вы понимаете что-нибудь в брачных обрядах?

- А что тут понимать? - говорит Джо.

- Ну вот и хорошо, - сказал писатель. - Надо устроить Джиль и Весли самый что ни на есть лучший обряд.

Джиль знала, как обстоит дело в армии, - обо всей этой волынке с получением разрешения от начальника гарнизона и прочей канцелярщине, - и поэтому мы решили совершить обряд по-своему. Библии у нас под рукой не оказалось, и Джо позвонил прислуге и попросил одолжить нам их Библию. Старый Дэн, который обслуживал весь дом, принес нам Библию, и Джо стал ее просматривать в поисках чего-нибудь подходящего к случаю. Потом пришел Виктор Тоска, ему я тоже показал свою бумажку, словом все уже было готово для предстоящей церемонии. Кольцо я купил еще утром, оно лежало у меня в кармане. Я весь дрожал от волнения, это был самый важный день в моей жизни день, о котором я так мечтал, - и вот наконец я стою рядом с моей прекрасной Джиль, а она, бледная, с широко раскрытыми глазами, ждет, когда ей нужно будет свою роль в брачном обряде.