Рейтинговые книги
Читем онлайн Голодомор - Мирон Долот

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54

Участь детей – это самое душераздирающее зрелище того времени. Я никогда не смогу забыть их жалких, исхудавших или опухших от голода лиц, с размазанными по ним слезами.

Они не могли понять, почему нет хлеба, почему нет еды. События в большом, "взрослом", мире не укладывались в их детские головки.

Думая о детях того времени, я не могу не содрогаться от ужаса. Бог мне свидетель, что, когда я пишу эти строки, бумага намокла от моих слёз.

Немногие дети в нашем селе пережили страшную зиму, а те, кто остался в живых, были похожи на скелеты, настолько ослабленные, что не могли даже плакать. Головки на тонких шейках выглядели как надутые шары. Их маленькие костлявые ручки и ножки напоминали палочки. Животы распухли, жидкость бесконтрольно сочилась из половых органов. Эти детские лица преждевременно состарились и исказились.

Они смотрелись как старички: покрытые морщинами, вялые и очень, очень грустные. Страдая от голода, они находились в постоянном оцепенении. Казалось, что сама природа по-особенному реагировала на страдания детей, которые им приходилось терпеть. У некоторых начали расти волосы на лице, в основном, на лбу и висках. Я видел нескольких таких детей, и они выглядели так непривычно, что казались пришельцами с других планет. Такие встречи оставляли во мне чувство безграничной жалости и беспомощности перед ними.

Часто голод косил целые семьи. Взрослые члены семей обычно умирали быстро, оставляя детей одних в холодном доме, полураздетыми и голодными, предоставленных собственной судьбе. Можно только предположить, что стало с такими беспомощными детьми: эти сироты, обмотанные в лохмотья, вынуждены были нищенствовать. Проваливаясь в снег, они сначала шли к ближайшим соседям, чтобы увидеть, что там уже все перемёрли. Затем они направлялись к другому дому, а потом – к следующему… Из сострадания крестьяне разрешали одному или двум ребятишкам остаться с ним, но помочь они уже ничем не могли, и дети медленно умирали у них на глазах.

Но иногда совершалось чудо, и дети выживали! Это были, в основном, мальчики и девочки от десяти до пятнадцати лет. С наступлением весны они видели единственный путь к спасению в уходе в город. Но немногим, очень немногим, ребятам повезло найти помощь и понимание со стороны городских жителей. Других, менее везучих, отлавливала милиция и отправляла в детские распределители. Такие дети имели больше шансов выжить, хотя до нас доходили слухи, что многие всё равно умирали. Были и такие, которым ничего не оставалось, как присоединиться к подростковым городским бандам. Только Богу известно, что с ним стало. Наконец, были ещё и такие, кто не дошёл до города и не был пойман милицией. Они замертво падали на дороге и так лежали днями или даже неделями, пока кто-нибудь, чтобы больше их не видеть, не сталкивал их тела в канаву, словно мёртвых животных.

Мне пришлось стать свидетелем многих событий, в которых дети непроизвольно становились невинными жертвами. Но один случай особенно врезался мне в память, как символ того, что человечество сошло с ума. Это произошло в начале апреля. Однажды утром, когда мы ещё не встали с кроватей, послышался детский плач и слабый стук в дверь. Я быстро встал и направился к двери. Открыв дверь, я увидел маленькую девочку лет четырёх. Она стояла, дрожа от холода и голода, и слёзы струились по её впалым щёчкам. Мы знали её! Это была Мария, дочка нашей односельчанки Ханы, у которой ещё был семилетний сын, и они жили примерно в километре от нас. Мужа Ханы, молодого работящего крестьянина, как и многих других, арестовали без видимых причин и сослали в концлагерь около двух лет назад. Хана осталась одна с двумя детьми на руках. Но с наступлением зимы и усилением голода, мы потеряли всякий контакт с ней.

Я провёл девочку в хату.

– Мама никак не просыпается! – пожаловалась девочка, вытирая слёзы рукавом грязного пальто.

Мы с мамой переглянулись. Вскоре мы с братом Миколой направились в сторону дома Ханы. Переступив порог, мы увидели, что наши страхи подтвердились. Мёртвая Хана лежала на кровати. Её глаза навыкате словно смотрели на нас. Её широко открытый рот, словно всё ещё хватал последние глотки воздуха. Было очевидно, что она умерла недавно, незадолго до того, как Мария постучала в нашу дверь. На щеках Ханы можно было видеть следы слёз, а вши, словно муравьи, ещё продолжали бегать туда и сюда в поисках тёплого местечка. Рядом с ней, завёрнутый во что-то лежал её мёртвый сын. Хата была пустой и грязной. Кроме двух скамеек здесь ничего больше не было. Глиняный пол оказался перекопанным, а стены зияли свежими дырами. Труба над печкой оказалась порушенной. Мы сразу узнали руку хлебозаготовительной комиссии. Не было сомнений, что они наведывались сюда совсем недавно в поисках "спрятанного" хлеба.

Мы с Миколой стояли поражёнными. Мне хотелось или с криком убежать отсюда, или присесть рядом с умершими, и с чувством горечи и сожаления подержать их застывшие руки. Но, словно окаменев, я продолжал стоять. Глядя на умерших мать и сыны, я спросил:

– За что? Почему они должны были умереть?!

Мы вышли из хаты, надеясь, что в скором времени колхозная похоронная бригада, в ежедневных поисках умерших, подберёт их. Эта бригада была создана около двух месяцев назад, чтобы собирать и хоронить умерших от голода жителей села.

Маленькая Мария пережила голод. Она жила с нами, пока её родственники, жившие в городе, не забрали её к себе.

ГЛАВА 28.

Однажды в конце апреля 1933 года мама попросила нас с братом навести нашу дальнюю родственницу Приску, жившего в шести километрах от нас. По пути мы могли ещё повидаться со своими друзьями и школьными товарищами, которых не видели с начала зимы. Мы часто гадали, что с ними сталось, готовясь узнать самое худшее.

Микола и я пошли по дороге вдоль песчаных холмов, разделявших лес и село. Здесь мы прятали наши продовольственные запасы. Стоял погожий солнечный день. С куста на куст перепрыгивали маленькие птички, радостно щебеча. Уже совсем распустилась зелень, но нигде не было видно следов человека, не было слышно человеческих голосов. На пути нам не встретилась ни одна телега. Казалось, что по селу прошла чума, и в живых остались только птицы и насекомые.

Мы проходили мимо дома Антина, в котором несколько недель назад разыскивали пропавшего Ивана. Подойдя поближе, мы с удивлением услышали шумные голоса. Вокруг дома развернулась большая активность: какие-то люди что-то искали. Нам стало интересно, что происходит. Мы подошли поближе и остановились и обнаружили, что это были члены хлебозаготовительной комиссии. Сельский Тысячник, товарищ Лившиц, лично наблюдал за проводимыми поисками. Он стоял напротив дома, время от времени, выкрикивая распоряжения. Несколько членов комиссии лопатами копали землю вокруг дома. Другие были чем-то заняты внутри хаты и в сарае.

Как это не покажется нелепым, но хлебозаготовительная комиссия продолжала поиски спрятанных продуктов, несмотря на продолжавшийся в селе голод. Они упорно ходили по хатам, уделяя особенное внимание тем, кто ещё проявлял признаки жизни. Они по-прежнему требовали выдать зерно, а чаще всего – просто производили обыск, даже не спрашивая на то разрешения хозяев. Нам вменялось в обязанность присутствовать на собраниях и слушать пропагандистов, агитаторов и других коммунистических говорунов о значении доставки хлеба в закрома государства, о разъяснении позиции партии и правительства по тому или иному вопросу или о новых постановлениях и указах. На самом деле на этих собраниях присутствовало всего несколько колхозников, поскольку большинство уже умерло от голода. А те, в ком ещё теплилась жизнь, не имели сил выйти из дома.

Но благодаря этим собраниям, те из нас, кто их посещал, узнали, что в январе Коммунистическая партия Советского Союза, обвинив

Украину в преднамеренном невыполнении плана по хлебозаготовкам, назначила Постышева главой украинского правительства. Его назначение сыграло роковую роль в жизни всех украинцев.

Постышев начал противопоставлять украинцев русским. Теперь всё украинское открыто провозглашалось отставшим, и безгранично подвергалось уничтожению. С этого времени нам, украинцам, постоянно напоминали, что среди нас присутствуют "буржуазные националисты", которые должны быть ликвидированы. Именно националисты стали причиной наших "проблем с продовольствием". Эти ужасные "буржуазные националисты" довели нас до голодной смерти, и обвинениям не было конца. На каждом собрании напоминалось, что борьбе против движения украинских националистов придаётся решающее значение в деле

"построения социалистического общества" и борьбе за хлеб. Новая компания против украинского национализма вела к ликвидации всей украинской культуры, украинского образования и украинских социальных институтов. В нашем селе в связи с этим новым течением были произведены несколько арестов.

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Голодомор - Мирон Долот бесплатно.
Похожие на Голодомор - Мирон Долот книги

Оставить комментарий