Планета героев - Сергей Шведов

– Ну да,– согласился со мной хозяин.– Я и говорю – инопланетянин. Так поможешь или нет?

Самое время было Мурзика вербовать, поскольку человек прямо набивался в агенты. Были у меня, конечно, сомнения насчет его нравственных качеств, но в нашем деле подобное чистоплюйство не приветствуется. Это тот самый случай, когда сама ситуация требует выбирать из двух зол меньшее. А Мурзик был Злом несоизмеримым с черным магом Каронгом, не говоря уж об ордене Скорпиона. С другой стороны, не мог же я ему платить столько же, сколько честным людям. Поэтому предложил главарю девять тысяч долларов, а всем членам его банды по пять. Мое предложение почему-то удивило Мурзика.

– Так это ты нам будешь платить? А мы с ребятами собрали чуть не центнер серебра, чтобы заплатить тебе.

– Серебро вам самим пригодится. Пули в ваших пистолетах и автоматах должны быть серебряными. Простыми там не обойдешься. И еще: без моего разрешения – ни шагу. Иначе Каронг вас в порошок сотрет. Для черного мага это раз плюнуть.

– Уяснил,– с готовностью кивнул головой Мурзик.– А связь как держать будем?

– По мобильнику. Следите за лежбищем. Как только Каронг там появится, тут же дайте мне знать.

Конечно, Мурзик мог оказаться агентом Каронга, заманивающего меня в свои сети, и доверять ему безоглядно я не собирался, но все-таки склонялся к мысли, что главарь разбойничьей шайки искренен в своем стремлении избавиться от власти черного мага, столь бесцеремонно вмешавшегося в чужую жизнь. Мурзик показался мне человеком решительным и неглупым, и я был очень доволен, что моя агентурная сеть пополнилась столь существенно за сегодняшнее утро.

– Здорово я их! – сказала Наташа, садясь за руль своей самоходной тележки.

– Это ты о чем? – насторожился я.

– О паррийском резиденте, конечно. Вот ведь придурки, прости господи! Насмотрелись голливудских фильмов. Надо же придумать – инопланетянин! А Каронга я знаю. Он то ли турок, то ли молдаванин. Нет, мэн, конечно, крутой, слова не скажу, но ты его здорово в черные маги определил. У Коки даже челюсть отвисла. Молодец, Никита. Сразу просек мою мысль. Теперь верю, что ты истинный офицер ФСБ.

Ну вот вам, пожалуйста, типичный образчик земного упрямства. Она готова поверить во что угодно, только не в то, что сидящий с ней рядом молодой человек – представитель внеземной цивилизации. Скорее всего, это защитная реакция организма на потрясения, связанные с перспективой прикоснуться к обитаемому Космосу. Но не исключено также, что я просто заморочил своим враньем девушке голову, попеременно называя себя представителем то одной тайной службы, то другой.

Спорить с Наташей я не собирался, раскрывать ей глаза на истинную суть вещей – тем более. Она, похоже, уже составила мнение не только обо мне, но и о той миссии, которую мне поручено выполнить.

– Веня спит и видит себя премьером, а то и президентом. Но для того, чтобы добраться до Кремля, надо потратить уймищу денег, а Жигановский хоть и небедный человек, но всех его капиталов даже на место мэра Урюпинска не хватит.

– А сколько стоит место урюпинского мэра?

– Вот только не надо опять разыгрывать из себя идиота. Ты же знаешь, что мне это не нравится.

Видимо, я опять задал вопрос, ответ на который всем очевиден. Но я действительно не знал прейскуранта должностей, которые на Земле, судя по всему, продавались.

– Извини. Увлекся.

– А ты вообще, я смотрю, увлекаешься. Может, ты зря в ФСБ пошел? Тебе следовало попробоваться в театральное училище. И внешность яркая, и талантом природа не обделила.

– Актерам мало платят...– напомнил я ей незавидную судьбу родного папы Караваева.– Арнольд тоже бедствует?

– Вот это не надо! – взвилась неожиданно для меня Наташа.– Мы, конечно, не Голливуд, но и ФСБ тоже не ЦРУ.

Я понятия не имел, кто такой Голливуд, а о ЦРУ знал еще меньше, чем о ФСБ, так что последняя фраза Наташи осталась для меня абсолютно темной. Однако я все-таки сделал из ее слов один вывод и, как сразу же выяснилось, верный – она тоже была актрисой! К сожалению, у меня весьма смутные представления о том, чем занимаются актеры и актрисы, когда на их пути не встречаются упавшие с неба резиденты вроде меня.

– Я сейчас заеду во дворец и узнаю, что там с отцом, а ты сиди тихо – глядишь, тебя и не заметят.

Ха! Как вам это понравится! Яйца курицу учат, как говорят на Альдебаране. Вот интересно: кто из нас двоих резидент – я или эта, с позволения сказать, недоучившаяся актриса. Да у меня во дворце агентура осталась. Я должен провести там ревизию и вляпать всем, начиная с Соловья, по строгому выговору с понижением должностного оклада. Они же мне чуть миссию не сорвали. Устроили шабаш в самом центре столицы!

– Вы на него посмотрите! – заорала на меня Натали.– А ты чем в это время занимался, резидент хренов?! Миссия у него, видите ли – чужих жен соблазнять!

Нет, я бы, конечно, мог ответить, что она Пушкину не жена, не говоря о том, что он вовсе не Пушкин. Но вовремя вспомнил, что резидент должен сохранять выдержку при общении с агентами. А я, ввязавшись в нелепую дискуссию, рисковал уронить авторитет начальника в грязь.

– Я все-таки не понимаю, куда озеро подевалось? – раздраженно спросила Натали, озабоченно оглядываясь по сторонам.

Далось ей это озеро! Ну какая разница, где оно было? Тем более я его и сам вряд ли теперь отыщу. С параллельными мирами всегда такая морока. Есть риск заблудиться в хитросплетениях временных волн и пространственных линий. На Земле параллельных миров десятки тысяч, и вот я, видите ли, должен их все облазить, чтобы найти место, с которым у красавицы связаны приятные воспоминания. Будто у меня других дел нет!

...Во дворце царил хаос. Это еще мягко сказано. И поэтично. А если по-простому – там была полная помойка. Ломаная мебель, сорванные картины и ковры. А у самых дверей, ведущих в зал, где мы с Натали кружились в вальсе, лежал поросенок – почему-то жареный. Словом, зрелище ужасающее.

Еще более ужасным казался вид сидевших за столом пятерых мужчин, в которых я без труда опознал Жигановского, Василия, липового Бенкендорфа, Наташиного папу лже-Пушкина и Соловья. Стол был заставлен пустыми бутылками и завален объедками. Судя по всему, не вся водка выпилась и не все поросята съелись. Навербовал ты, Ник Арамийский, себе агентов! Скажи кому – засмеют... Кроме пятерых пьяниц, в зале никого больше не было. Видимо, гости расползлись, а расшалившиеся ведьмы улетели. Нас пирующие не видели, увлеченные задушевным разговором. Солировал Соловей:

– А вот, помню, мы с половецким ханом Кончаком сидели, вот как сейчас с вами, и он мне говорит...

– Подожди, Степаныч,– перебил Свистуна Жигановский.– Это какой хан Кончак?

– Да из «Князя Игоря»,– ответил за Соловья Пушкин-Караваев.– Они там в Большом пьют, как лошади. И тенора, и баритоны, и басы. А уж как пьет оркестр – Степаныч не даст соврать...

– Все полегли! – подтвердил Соловей.– Все. А мы с Кончаком сидим как огурчики, и ни в одном глазу. И он мне говорит: «Пойдем, Степаныч, на Киев, они там зажрались!»

– Это в Киеве зажрались? – удивился Пушкин-Караваев.– В Америку надо было вам с Кончаком ехать – огребли бы бабок.

– Да на что нам бабки?! – возмутился Соловей.– Девки кругом – кровь с молоком, а я в твою Америку поеду за бабками. Вот ведь сказанул, Сашок. Да мы тогда с Кончаком сабли наголо – и аж до самого моря! Сапоги помыли и назад вернулись.

– Вот это правильно,– сказал Жигановский.– Люблю людей с размахом. Уж гулять так гулять. Чтоб чертям тошно стало!

– С чертями не пил,– покачал головой Соловей.– Врать не буду. У них своя контора. Они в наши дела не лезут. А то еще, помню, случай был, но уже не с Кончаком, а с дядькой Черномором...

Что сотворили Соловей с дядькой Черномором, мы так и не узнали, поскольку в задушевную беседу собутыльников вмешалась Наташа. И с места в карьер понесла по кочкам, как выражается в таких случаях Василий. Ее неожиданное вступление в чисто мужской разговор повергло собеседников если не в шок, то в оторопь. Действительно, так хорошо сидели – и вдруг врывается ведьма в облезлых штанах с распущенными волосами и начинает ругаться матом, перечисляя смертные грехи просвещенной компании, совершенные разгульной ночью. И с такими живописными подробностями, что даже я, видевший все это воочию, смутился. Что уж говорить об участниках шабаша.

– Э, Наташенька,– вклинился в возникшую паузу Пушкин-Караваев,– не надо преувеличивать. Ну пошутили, посмеялись с девушками... Тебя же здесь не было – иначе я бы ни в коем случае не допустил, чтобы в присутствии моей дочери...

– Жены! – прошипел Жигановский.– Ты что несешь, Сашка?!

– А я что говорю? – бросил в мою сторону затравленный взгляд актер Караваев.– В том смысле, что ты моя дорогая.

– Хватит ломать комедию! – огрызнулась Наташа сразу и на Жигановского, и на отца.– Никакой он не идиот. И прибыл не из Швейцарии. Он – резидент паррийской разведки принц Ник Арамийский. Допрыгались, пьяницы, уже межпланетные спецслужбы вами заинтересовались!