Скованные (СИ) - Верх Лика

Малин изогнул брови.

"А чего ты ожидал?", — едва не выпалила. Вовремя прикусила язык. У меня вопросы поважнее имеются.

— Где ты видел Тима в последний раз?

Вряд ли он ответит с подробностями, наверняка ограничится коротким ответом. Это может длиться бесконечно.

— На сходке, — Макс беззлобно усмехнулся.

Знает, черт, что ответ вызвал больше вопросов. Закусила губу под насмешливым взглядом.

Давай уже, спрашивай. Я хочу поскорее узнать, что это за "сходка", кого, с кем и при каких обстоятельствах.

— Почему ты сразу не сказала, что ты моя истинная? Ты ведь поняла еще тогда, у ворот.

Смяла плотную ткань на локтях в кулаках.

К чему вопрос? Зачем?

Нельзя отделаться чем-то более банальным?

— Я ждала вопросов по типу "сколько у тебя было парней" и "какую позу любишь".

Макс не изменился в лице.

— Плевать мне сколько их было, истинный у тебя точно единственный.

Потерла предплечья, под тканью толпой бежали мурашки.

Мне не нравится, что даже когда запах не сводит с ума, я все равно чувствительна к голосу, взгляду… К самому Малину.

Это очень плохо.

— Малая, отвечай, — спокойно напомнил Макс, не давая закопаться в себе.

Почему я не сказала сразу…

— Это было спонтанное и верное решение.

Малин подтянул подушку, сел, раздражая слабым отпечатком скепсиса.

— Вспомни свою реакцию. Ты явно не хотел услышать: "Да, я твоя истинная". Мой ответ тебя устроил, а потом ты начал все портить: догадался про крем, поддался инстинктам, и как итог вот! — я всплеснула руками.

— Умело подвела ответ к обвинению.

— Разве не так? Ты вообще хотел истинности? Неважно с кем. Просто. Хотел?

— Не задумывался.

Обронила ироничный смешок.

— Неужели? За всю жизнь — ни разу? Или не хочешь признаться, что представлял на этом месте столичную, и никогда не думал, что может оказаться приезжая?

Макс раздраженно цокнул.

— Я не услышал ни одного аргумента против, кроме того, что я столичный, а ты приезжая. Это все причины или у тебя завалялось что-то еще?

— Это достаточный аргумент! Мы разные. Меня тошнит от вашего мнимого превосходства, а вы считаете нас рабами.

— Ты предлагаешь мне отвечать за всех столичных или винишь меня во всех своих проблемах? Тонкая грань, я не улавливаю.

— У меня станет на одну проблему меньше, когда ты исчезнешь из моей жизни.

Малин шумно выдохнул, раздувая ноздри. Бледно-желтые глаза пригвоздили к полу.

— Прекрасно, — он положил локоть на согнутое колено. — Считай, меня нет. Что изменится?

Что, что…

Так сразу и не скажешь.

Перевела взгляд на потолок, заставляя воображение работать. Хорошая должна получиться картина, надо только представить.

— Я перестану бесконтрольно возбуждаться, сходить с ума от твоего запаха… Мое тело будет принадлежать мне, а не истинности… У меня будет свобода выбора.

Это тоже очень важно.

— Ты сейчас сходишь с ума от моего запаха?

Вздрогнула от хрипа в низком голосе. Макс смотрел в упор. Поймал мой взгляд и не позволил отвести.

— Нет.

Легкая, невесомая истома ласкает живот, как порхающая бабочка, а не птеродактиль, норовящий уничтожить.

— Контролируешь себя?

— Да. К чему ты…

— Я здесь — с тобой все в порядке, меня нет — с тобой тоже все в порядке. Что изменится?

— Никто не будет задавать мне идиотских вопросов.

Малин на мой хмурый вид лишь усмехнулся.

— Идиотские, потому что не знаешь, что ответить?

— Я отвечаю, но ты не слышишь. Мне надоел этот разговор, я хочу спать.

Буду про Тима пытать Дрейка. Поупрямится и все равно сдастся, я добьюсь своего. Получу всю интересующую информацию и найду брата. Малин мне для этого не нужен.

Под пристальным взглядом обогнула кровать, достала пижаму. Переодеваться перед Максом не хочется, в ванную идти лениво.

Выключила торшер. Комната погрузилась в полумрак. Незакрытое окно дало возможность видеть силуэты.

Стянула кофту, чувствуя тяжелый взгляд. Надела майку, сняла штаны. Сунула ноги в шорты. Резинка за секунду оказалась на талии, а я с коротким вскриком полетела на постель.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Малин, — прошипела в капкане рук, — какого черта?!

Он бесцеремонно притянул спиной к себе и зафиксировал, минимизируя шансы выбраться.

Сердце с истошным воплем билось о грудную клетку, порождая панику. Дыхание ускорилось, иссушая губы.

— Я тебя слышу, но я не обязан с тобой соглашаться.

Ухо горело. Ладони неторопливо перемещались по телу, оставляя после себя ожоги.

— Ты делаешь выводы из своих убеждений.

Клыки царапнули шею. Пальцы на ногах непроизвольно поджались, а веки опустились.

Почему это так приятно?

Едва не выпалила: "Укуси!"

Проклятье…

— Да, я не в восторге, что ты не столичная. Мне это не нравится, но я хочу тебя узнать.

Уставилась перед собой. Тень одной лысой ветки качалась на стене, а я будто висела на этом дереве.

Странные ощущения. От признания в том, что я знала и без слов. От будоражащего заявления. Почему-то волнующего.

— Ты можешь выиграть и уехать, — произнес Малин в затылок. — Я тебя точно силой удерживать не стану.

— До финала целый семестр.

— Достаточно времени, чтобы девять раз возненавидеть и десять раз влюбиться.

Усмешка пошевелила волосы на макушке.

Десять раз? Я бы не рассчитывала даже на один.

— Пусти, я не смогу так уснуть.

Облизнула губы, сглотнула сухость во рту… Наслала десять проклятий на одну персону.

Макс обнял крепче, и в то же время бережно, а я ведь живой человек. С гормонами и прочей химией.

— Уверена?

Нет. Нет. И нет. Только это ничего не значит.

Заворочалась, отвоевывая возможность перевернуться на другой бок, лицом к Малину.

Он не убрал руку. Ладонь застыла на спине под топом.

Когда успел незаметно под него пробраться?

Бледно-желтые глаза неотрывно изучали мои. В полумраке комнаты более темные точки на желтых радужках выглядели глубокими кратерами. Неизвестно, что там: пустота или есть дно? Насколько глубоко, если прыгнуть? Или, может, в этих кратерах, как в клетках, сидят чудовища?

— Я привыкла спать одна.

Малин водил пальцами вдоль позвоночника, не отводя взгляда.

— И как ощущения?

— Отличные. Никто не мешает, я властвую на постели. Кайф.

Макс усмехнулся.

— Я не об этом.

Нахмурилась, прокручивая последние реплики. Что я упустила?

— О чем?

— Говорить спокойно, не кусаться словами. Непривычно, да?

— Я кусаюсь по делу, — проворчала и прикрыла веки. — Как будто ты пай-мальчик.

Не такой уж я монстр. Я умею разговаривать нормально.

— Даже не близко.

Резко распахнула глаза. Макс перекатился на спину и бесцеремонно утянул меня за собой.

Уперлась ладонью в плечо, приподнимаясь. Рвущееся наружу возмущение опередил похрипывающий голос:

— Будет неудобно — уползешь.

— Мне уже неудобно.

— Ты сейчас начнешь скалиться, я заткну тебя поцелуем и сдерживаться не буду.

— Ты угрожаешь мне насилием? — я села, скинула с себя приобнимающую руку.

Малин приподнялся на локтях, буравя меня недовольным взглядом.

— Малая, я никого в своей жизни не взял силой. Мне все отдаются добровольно.

— Я добровольно на милость твоему члену не сдамся.

Макс упал обратно на спину и вновь дернул меня на себя. Зависла над ним, смотря в наглые бледно-желтые глаза сверху вниз.

Широкие ладони задержались на сгибе талии, скользнули на спину, будоража нервные окончания.

— Ты бросаешь мне вызов?

Что-то отозвалось трепетом на его тон.

— Тебе показалось, — надавила на плечи, отстраняясь.

Заставила меня отпустить.

Отползла на свою половину кровати, облизнула пересохшие губы. Солнечное сплетение затягивало странное предвкушение. Азартное. Опасное.