Полное собрание сочинений. Том 5. Мощеные реки. - Василий Песков

После полета мы с приятелем заблудились в нескончаемом лабиринте из котлованов, штабелей кирпича, труб, деревянных конторок, автомобилей, кранов и новых домов. За полгода даже просто спланировать на бумаге этот муравейник строительства — дело нелегкое. Даже на бумаге нелегко найти место каждому дому, каждой нитке теплоцентралей, водопроводу, канализации, электричеству, определить место школам и магазинам. А тут не только спланировано, но и уложены в землю коммуникации и подняты уже над землею дома. Дома не только прочные, но и красивые. И все это в считанные двести дней, когда в Ташкенте стояла пыльная жара, когда газеты вели счет новым толчкам, когда в городе, как и всегда, работали предприятия, когда Ташкент исправно вел свои дела столицы хлопковой республики. Двести тридцать дней этого года многому научили не только ташкентцев. Поэтому вдвойне радостным будет новоселье под Новый год в новых домах.

Ташкентец достоин такого Ташкента.

Район строительства жилых домов Чиланзар.

Снимок сделан с помощью военных летчиков. Командир вертолета — капитан Ю. Гуляев.

Фото автора. 21 декабря 1966 года.

1967

Город под соснами

(Широка страна моя…)

Сибирь не государство. Чистая география. Однако издавна Сибирь имела что-то вроде столицы. Первой из них был Тобольск. Каменный, полумузейный сегодня город некогда принимал послов наравне со стольной Москвой. Омск в то время был обычной деревней.

Железная дорога возвысила Омск и Иркутск и оставила в глухомани Тобольск. Новосибирск, рожденный железной дорогой, в год революции был скверным маленьким городишком с семью десятками тысяч жителей. Сегодня в Новосибирске более миллиона людей. Размахом производства, культурой, географическим положением город претендует зваться некоронованной столицей Сибири. Немало способствует этому городок, выросший рядом с Новосибирском.

Городок и сам по себе может считаться столицей. Он так и задуман: столица сибирской науки. Имя новорожденного известно достаточно хорошо, и не только в Сибири — Академгородок. Возраст тоже известен: десять лет.

Город продолжает строиться и сегодня. Но в нем живут уже тридцать пять тысяч людей. Из них седьмая часть — научные работники, в том числе сто пятьдесят докторов, шестьдесят академиков и членов-корреспондентов. Кто еще, кроме Москвы, может похвалиться такой силой?

Внешность Академгородка… Кто видел не самые лучшие дома московского Юго-Запада, легко представит себе здешние кварталы домов.

Они родились в то время, когда архитектор в нашем строительстве считался фигурой почти что лишней. Сегодня поправляется эта ошибка.

Сын времени, город все-таки избежал огорчительного стандарта. У него есть лицо. Побывав тут однажды, всегда будешь помнить улицы, похожие на лесные просеки, свет в окнах сквозь кисею берез. Когда пролетаешь, сверху особенно хорошо видно, как удачно вписались дома и улицы в массивы леса. Из института вышел подышать воздухом — прямо от порога попадаешь на лесную дорожку. На лыжах в воскресный день — лыжня прямо от дома. Грибы летом — почти под окнами. Матери с ребятишками кормят на улицах белок. Вдоль дорожек и улиц висят кормушки. У одной из них в морозный день я насчитал восемь сереньких попрошаек. Они винтом сбегали вниз по стволам сосен, брали из рук печенье, садились мальчишкам на плечи, залезали в хозяйские сумки. Белки — частые гости на балконах домов.

Даже самый суровый физик неизбежно станет тут хотя бы немного и лириком…

Ну, а что под крышами города? Чем живут два десятка его институтов? На этот вопрос могла бы, наверно, ответить только очень большая книга. Ответит, наверно, пятитомная «История Сибири», которую подготовил к изданию Академгородок. В заметке же нельзя даже и перечислить всего, чем заняты физики-атомники, генетики, математики, химики, геофизики, археологи, гидротехники. «Отец города» академик Лаврентьев сказал в разговоре: «Нет жестких перегородок, отделяющих науки одну от другой.

Чаще всего большие открытия рождаются как раз на стыке наук. Крайне важно, чтобы ученые люди могли общаться». Не все идеи рождаются в лабораториях, иногда разговор на прогулке или за чашкой чая дает ученым более, чем всемирный конгресс. Мысли, записанные за столом, на бумажной салфетке, могут явиться началом большого открытия. Близкое соседство многочисленных институтов, житье по соседству ученых самых различных профилей для науки — великое благо. «Одно полено не горит.

Вот соберемся вместе — будет костер…» Так говорил один из энтузиастов строительства городка. Костер получился. С каждым годом пламя разгорается все сильнее.

Говорят: «Хороша корова не та, что статна и рогата, а та, что молока много дает». Много ли молока хозяйству страны дает городок, стоивший, конечно, немало денег? Академик Лаврентьев сказал: «Создание нашего центра оказалось делом очень рентабельным. Мы еще становимся на ноги, но даже по черновому подсчету уже четыре раза себя окупили». Из большого числа исследований и открытий, сделанных тут, можно назвать сибирскую нефть, успешное внедрение в практику идей математической школы, принципиально новые гидротехнические устройства для промышленности, работу генетиков по выведению новых пород пушного зверя… Конечно, не все открытое сейчас же берется на вооружение промышленностью и хозяйством. Чтобы сократить время прохождения в жизнь важнейших открытий, Академгородок берет на свои плечи новую громадной важности работу. Тут будет построено большое число экспериментальных лабораторий и установок.

Тут будут «обкатывать» новшества, будет опробоваться технология, будут готовиться кадры высшей квалификации для промышленности. Это важнейшая проблема для городка на ближайшее время…

Два слова о пульсе, о духе города. Новый человек, да еще и за день всего, конечно, успеет разглядеть только фасады многочисленных институтов. Но даже и за день можно почувствовать: в городе живут интересные, веселые люди. Эти люди дали красивой гостинице нестандартное название: «Золотая долина». Городской клуб они назвали: «Под интегралом».

Клубом управляют министры и президент. И это именно клуб, а не заведение, где только «слушают лекции и танцуют». Тут каждый находит себе друзей по увлечениям и характеру. Туг спорят по самым жгучим и острым проблемам, а на веселом вечере, выбирая «Мисс интеграл», вдруг обнаруживают: одна из претенденток — переодетый девушкой парень. Тут собирается «Вавилон» — клуб изучающих иностранные языки.

Проба литературных сил проходит под вывеской «КГП» — Клуб Гусиного Пера. Клуб «Сигма» принимает только серьезно знающих и любящих киноискусство. Принимают по особому испытанию. Случается, проходит студент и не проходит заслуженный академик… Представьте себе сапоги на высоком столбе. На старых ярмарках этот приз долго не попадал в руки даже ловкому верхолазу. Тут же на Масленице в Академгородке какой-то физик в мгновение ока овладел сапогами. Была на Масленице тройка, цыганский табор с костром, ели блины, пекли картошку, были «потешные» взрывы, за которые отвечал известный физик, лауреат Ленинской премии… В городе живут рыболовы, лыжники, альпинисты, музыканты, «моржи», конькобежцы, поэты, охотники… Науку делают живые, интересные люди…

Если оглянуться назад, мы увидим множество городов, рожденных в необжитых местах. Из них Магнитогорск, Комсомольск-на-Амуре, Братск и этот Академгородок занимают особое место. Это большие вехи по нашей дороге в гору.

Вычислительный центр в Академгородке.

Снимок сделан с помощью военных летчиков. Командир вертолета — А. Агеев

Фото автора. 1 января 1967 г.

Атака

(Широка страна моя…)

В этот день врагом у солдат был только мороз. Не тот мороз, при котором приятно пройтись на лыжах. Лыжи не шли — снег был почти как песок. Воробьи в солдатском поселке не выдержали и стали залетать в казарму.

Открыл дверь, и воробьи — следом за человеком. Смешные, черные от ночевок по трубам воробьи сидели на спинках солдатских кроватей.

А солдат не было. Солдаты были в лесу. Пятьдесят два градуса с ветерком… Очень неуютный климат даже для видавших виды сибиряков. А если ты из Прибалтики, или из Грузии, или из-под Ташкента… Судьба у солдат одинакова. Тревога — выбегают один за другим: грузин, белорус, литовец, русский. К танкам, скорее к танкам. Стальные зеленые звери промерзли, кажется, до самого снарядного пороха.