Танцующие на каблуках - Юлия Фёдоровна Ивлиева

в эволюции. Изначально заведены и существуют только для ублажения своих хозяев. Красивые, конечно, но в целом совершенно бесполезные.

А тут представительница этого вида рядом и у него паника, потому что он не узнает себя. Стройная, спортивная, загорелая тем загаром, что получен под мягким солнцем южных стран, а не в искусственном солярии. Лет сорок, но возраст выдавали лишь лучики из уголков нахальных глаз и бесстрашие, с которым она отвечала людям на провокационные вопросы. Впрочем, из нее самой провокация плескалась через край. Без бюстгальтера, в простой черной майке-алкоголичке, купленной будто в соседнем супермаркете. В широких белых брюках, от которых за километр несло французскими кутюрье, в босоножках на высоченной шпильке с парой тонюсеньких золотых ремешков на подъеме. На таких даже просто стоять можно, держась за что-то брутальное, а она порхала по мраморному полу и вещала о концепции и энергетике биде, унитазов и ванн, жестикулируя бумажным стаканчиком с крышечкой. Как Егерь узнал позже, не с кофе. С красным сухим, какого-то там сорта винограда и года урожая.

– Мы о чем говорим? О функционале? С этими вопросами к горшкам за десять штук евро не ходят. В этом плане все идеально – не чиркнет, – она не стеснялась в выражениях, Егерь не сводил глаз. Зачем он сидит на дизайнерском стульчике в заднем ряду в месте, в которое уже забыл, зачем приперся.

– Если заказчик готов выложить за туалет и мокрую зону пару лямов, вы продаете не поход в туалет.

…Смотрим – каждая струйка сворачивается в спираль, отшелушивая и мягко массажируя руки…

…Встали с кровати ночью. Пошли в туалет. Не нужно врубать лампочку Ильича в сто пятьдесят ватт, ударяя нежный сонный организм электрошоком. Мягкая, приглушенная подсветка специально разработанной и протестированной интенсивности ползет за вами. Словно пушистый солнечный зайчик следует, указывает путь, все видно, но мозг не просыпается до конца. Все дела сделали, ни один угол не сшибли и не проснулись. Организм полностью не вышел из сна, легко заснете снова.

…Биде выдерживает триста кило.

– Зачем столько?

– Чтобы на этом биде можно было бесстрашно отодрать бабу и не бояться, что оно рухнет со стены. У людей с такими деньгами, которым вы это все будете продавать, бывают разные сексуальные фантазии…

Егерь до сих пор помнил ее бархатный голос и наглый взгляд. А еще неделю сумасшедшего секса, и как память – вот эта вот душевая стойка с восемнадцатью специальными режимами.

– Расслабит, соберет из осколков, развеет тяжелые мысли, настроит на нужные – обещала она. Егерь поверил. Душевая стойка работала.

Без пятнадцати шесть Егерь спустился к подъезду. Сергей на боевом коне ждал. Ни разу водитель не опоздал.

Вчера его забитое мыслями о трупах, связанных девушках и радостных лицах мертвецов до бесчувственности тело Сергей сгрузил у этого подъезда. Сегодня забрал. Машина Егеря стояла как всегда на парковке. Будто сама прибежала. Сергей перегнал. Он все успевал, все умел. Егерь уставился в окно. Город еще не наполнился машинами и людьми. Сегодня снова будет невыносимо жарко. Асфальт и бетон не успели охладиться за ночь и уже начали вбирать в себя температуру, накаляться. Но пока город хранил следы утренней уборки и влажной отмытости. Люди, спешившие по утренним делам, несли отпечаток душа, свежей бритости, ухоженных, только что уложенных причесок, бодрых ног в ботиках и на шпильках.

Водители пока еще не гудели раздраженно, не спешили и не матерились в окна. Ранее утро, это особенное время дня. Время для тех, кто пока доволен жизнью и не торопится.

Егерь с удовольствием откинулся на сиденье. Нет, не заснет, но несколько минут с закрытыми глазами тоже неплохо. Говорят, мозг все равно отдыхает.

На парковке уже битком стояли машины. Его коллеги тоже являлись ни свет, ни заря. Последнее время здание вообще гудело, словно улей. Усиленно работали все. Почему-то летом обострялась преступность. Видимо, потому что людям нужно было идти в отпуск, соответственно дела перераспределялись между меньшим количеством сотрудников. А еще всплески криминальности случались по весне и осенью. Тут понятно. Преступники – люди не с вполне нормальной психикой, а обострения случаются в межсезонье. В общем, не было у них покоя круглый год.

– Егор Константинович, всего пару вопросов, – Егерю перегородил путь молодой человек в поросячьей розовой футболке и джинсовых шортах. Тонкие очки без диоптрий прикрывали наглый с вызовом взгляд. Светлая холеная кожа, губы, еще не утратившие детскую припухлость, и копна дурацких кудряшек. Такой хороший мамин мальчик, который только что закончил журналистику, еще ничего толком не видел и не понимает, но глубоко убежден, что очень умный, и успех ждет наглых.

Егерь мгновенно понял, что перед ним журналист. Чутье у него на них было. Столько крови выпили, что за полкилометра определять научился. Мальчик застал Егеря врасплох, тот остановился.

– Каким образом вы получили на расследование дело, ведение которого противоречит профессиональной этике?

– Понятия не имею, о чем вы, – сурово и холодно буркнул Егерь. – Но комментариев не будет в интересах следствия.

– Знали ли вы о порочных и аморальных увлечениях Вашего друга Дениса Блатта? Возможно, принимали в них участие? – не унимался журналист.

Егерь метнул на мальчика яростный взгляд. Не вспыхнув от него мгновенно, любой нормальный человек бы ретировался с пути следователя. Но у журналиста, видимо, напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. Егерь глубоко вздохнул:

– Пошел на хрен отсюда!

– Компания Марата Блатта тщательно блокирует любую информацию, связанную с младшим наследником. Подскажите, до этого были случаи, повлекшие за собой нанесение увечий девушкам? Удавалось скрыть? Для Дениса это был способ ощутить вседозволенность? Имелись ли у него, а может быть, у вас психические отклонения? Вы дружили с детства?

Лицо Егеря приняло устойчивый багровый цвет, глаза расширились, ноздри раздувались, но мальчик, видимо, долго готовился, остановиться не мог. Он упорно шагал к пропасти.

– Почему в процессе порочных сексуальных игр погиб сам Денис? – журналист начал повторяться. – Что-то пошло не так? Что произошло? Вам досталось это дело, потому что вы точно знаете, что случилось, и именно вам сподручнее будет скрыть факты?

Мальчику в нос прилетел кулак. Жесткий, увесистый, хороший такой кулак. Егерь не сразу понял, что это его кулак.

Очки чиркнули в сторону. Журналист рухнул на задницу, вцепился руками в свой нос, по лицу текла кровь.

– Это нападение на представителя прессы – совсем другим голосом заскулил юноша. Он скукожился на залитом солнцем асфальте. – Вам вменяют неконтролируемую агрессию… я буду жаловаться…

– Кто его пропустил? Как он здесь оказался? – орал Егерь. – Охрана!

К ним уже бежали с КПП двое