Слой Ноль - Евгений Прошкин

Петр переставил горячую сковороду прямо на стол и, сполоснув вилку, принялся есть.

– Да, что там при взрыве?.. – спросил он, покончив с первой котлетой. – Все целы?

– Охраны много полегло.

– Эти не в счет, я… понимаешь, про кого.

– Вроде, нормально.

– Людмила ваша не пострадала?

– А что?

– Так, просто интересно.

– Говорят, все в порядке. Я ее не видел. Если тебе «просто интересно», то Люду Костя обхаживает.

– Знаю. Сопляк недоделанный…

– Слушай, я забыл, как та наркота называется, – сказал Виктор. – Ну, ваш драйвер.

– Люрики.

– Как официально? По-научному.

– Зачем тебе? Кайфа в жизни не хватает? – Петр убрал пустую сковородку и поковырялся в зубе. – Пожалуйста: «цикломезотрамин».

Мухин, стараясь запомнить, проговорил про себя несколько раз.

– Так… Водки нет? Это хорошо, меньше будем отвлекаться. К делу! – объявил Петр.

Виктор потрогал чайник и налил себе кофе. Молотого в доме, естественно, не водилось, пришлось заварить растворимого. Он насыпал четыре ложки – все равно получилась бурда.

– Особо на меня не надейся, – сказал он. – Ботинки тебе чистить не буду, на команду Немаляева стучать не собираюсь. Вообще, зачем я вам нужен? Для количества?

– Нет, Витя, для количества у меня идет Ренатик. А ты – гвоздь программы.

– Гвоздь программы я у них, у Сан Саныча.

– И у меня, представь, тоже. Нравится тебе быть президентом?

– Пока не пробовал.

– Я не про американского говорю, а про другого.

– Какого еще другого? – оторопел Мухин.

– Догадайся с двух раз.

– Нет…

– Сам удивляюсь, веришь? – Петр развел руками и не спеша достал сигарету. Вторую положил перед Виктором. – Такой, прости за откровенность, неказистый человечишко, и такой успех… С чего бы? Не исключено, я тоже в президентах где-нибудь отметился, – слоев-то как грязи, все возможно… Но я пока не видел.

– А меня?.. Видел?

– Шутить я люблю. Но не настолько же.

– Повтори еще раз, – попросил Виктор.

– Что? Название нашего драйвера?

– Не издевайся.

– Хорошо. Витя Мухин – президент России. В одном отдельно взятом слое. Из этого вытекает… ты понимаешь, что вытекает. Мне от тебя нужно следующее: чтобы ты перекинулся в ту оболочку и организовал в стране маленький хаос. За несколько дней до миграции. По моему сигналу.

– Хаос?..

– Сейчас ты скажешь: «давай попробуем обойтись без этого». Да?

– Ну… э-э… Да.

– Без этого, Витя, никак. С нами или без нас, но хаос туда нагрянет. Если его правильно организовать, то в этом мире можно будет жить и после миграции. Если облажаемся – жить там будет нельзя. Практически. Ты бывал в тлеющих слоях? Они все равно умирают, но медленно и мучительно. Предлагаю операцию по быстрому отрубанию хвоста: сначала больно, потом пройдет. Удержать рождаемость. Обеспечить отсутствие прав и обязанностей для каждого. Назад, к природе, к натуральному хозяйству, к исходной точке развития. Дальше пойдет саморегуляция. Анархия, Витя, – это не пьяный матрос с пулеметом, а прежде всего справедливость и равные возможности. Централизованная власть, государство – это же не просто машина подавления. Это еще источник вечного соблазна. Отнимем у человека возможность согрешить – он и не согрешит.

– Я вижу, ты кой-какую литературку начитал, – молвил Мухин.

– Это все не из детских фантазий. Во многой мудрости есть многие печали, Витя. Насмотрелся я уж под завязку… Ведь что страшно: всего два сценария – либо сразу умереть от ядерного удара, либо сбиваться в стаи и рвать друг другу глотки.

– А американцы?.. С ними как договориться?

– Позвонишь и договоришься.

– А если не получится? Если в Белом Доме отморозок какой-нибудь засядет?

– Не получится – значит не получится, – хмуро сказал Петр. – Но пробовать надо.

– Во, какая ерунда… – обронил Виктор. – И за тех, и за этих играть…

– Ты не понял, – покачал он головой. – За четыре часа ты ничего не сделаешь – ни в России, ни в Америке. Тебе нужно будет перекинуться насовсем, а для этого придется уничтожить основную оболочку. Там, где взорвали ваш бункер, ты должен будешь умереть. Если сроки эвакуации двух наших команд сильно разойдутся, то в принципе ты можешь успеть побыть президентом в обоих слоях. Но я бы на это не рассчитывал. Эвакуироваться мы будем почти одновременно.

– Немаляев знает?..

– Да все они знают!

– Значит, вот, почему они против тебя настроены…

– Что, дружить запрещают? Так мы никому не расскажем. Правда, Витя? Возвращайся к Сан Санычу, с ним безопасней, чем со мной. Когда придет время, я дам знать и покажу тебе тот мир… Если ты не передумаешь помочь одинокому и честному человеку.

– Буду спасать отражения, а нулевой слой сгорит к чертям… – сказал Мухин.

– «Нулевой»?.. Что еще за «нулевой»? Кто это им номера присваивал?

– Это тот, первичный, о котором я тебе…

– Кончай эту бодягу, Витя. А придурку Борису передай так…

Петр опустил глаза, подбирая слова похлестче. Мухин, примерно догадываясь, о чем пойдет речь, все же молчал, хотя время уже поджимало.

– Что передать-то? – спросил он, не выдержав.

Петр не ответил. Виктор коснулся его плеча и отпрянул – Петра здесь уже не было.

– Опять это со мной… опять у меня эти приступы, – с отчаянием произнес незнакомец.

Он встал и, оглядев свою одежду, умоляюще посмотрел на Мухина.

– Все в порядке, мужик, – сказал Виктор. – До дома доберешься? Адрес знаешь?

– Адрес?.. Свой? Конечно…

– Ну, валяй. Пиджачишко возьми, не забудь.

– Это не мой пиджак.

– Бери, бери. Подарок. Как самочувствие?

– Терпимо… А откуда?..

– Тебе на улице плохо стало, вот я и порадел.

– Спасибо… Большое вам…

– Все, дуй отсюда. Да! У подъезда двух женщин встретишь, одна – старая, другая – совсем старая. Ты с ними не разговаривай. Мимо так пройди, лицо построже сделай. Усек?

Мухин проводил человека до двери и, быстро смотав кобуру с пистолетом, спустил ее в мусоропровод. Бегом вернувшись к столу, он схватил телефон и накрутил на диске семь цифр. Пока брали трубку, Виктор проверил часы – если он ничего не напутал, оставались считанные минуты.

– Матвей Корзун? – крикнул он. – Это Матвей Степанович?

– Да, я, – донесся до него приятный расслабленный баритон. – А кто говорит?

Еще звоня в справочную, Мухин придумал неплохое начало – оно должно было заинтриговать любого, включая и потенциального предателя. Однако ответить ему не удалось, его перебили.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});