Озверевшая - Кристофер Триана

мое возбуждение. Я вытащила из багажника мешок и лопату и как могла быстро обогнула дом с той стороны, которую не задевал свет уличных фонарей. Побежала к стене деревьев — рощице, что отделяла этот участок от улицы Блэкли. Я натянула маску и ее ткань сразу же стала влажной от моего дыхания.　

Вошла в рощицу, морщась всякий раз, как под ногами хрустела ветка или шуршала земля.　

Вокруг царила жуткая тишина. Мой сфинктер сжался, волосы встали дыбом. Из-за тяжелой одежды я вспотела. Перевела дух, прежде чем броситься к задним дворам. Жилище Блэкли было через три дома от того, к которому я вышла. Пришлось углубиться в рощу и тихо-тихо прокрасться вдоль улицы. Добравшись до заднего двора — здесь мы с Кейтлин провели множество вечеров, разучивая элементы, которые она никогда не покажет, — я остановилась под деревьями на самой границе участка — так близко, как могла, оставаясь невидимой. Положила мешок на землю, открыла его и принялась копать.　

***

Эми недооценивала происходящее, но она и не знала полной картины. Как и сестра Дерека. Полицейские не просто рассматривали версию убийства, они копали под Симону Блэкли в связи с исчезновением Дерека Шехтера.　

Через два дня после того, как я зарыла останки на краю участка Блэкли, ее арестовали, а через три Эми поделилась со мной слухами, восходящими, как обычно, к сестре Дерека. Я так сильно сжала телефонную трубку, что рука затряслась.　

В каком прекрасном мире мы живем!　

— Ты, наверное, шутишь, — сказала я.　

— Нет. Это все правда. Сто процентов.　

— Они думают, что он мертв?　

— Ну, ее имейлы на это намекают.　

— Безумие какое-то.　

Так и было. В тюрьму Симону привела не выкопанная мной неглубокая могила: она действительно мутила что-то сама. После того, как Дерека отпустили под залог, Симона начала искать профессионала для работы вроде той, которую AC/DC в своей песне называют «грязной»[18]. Она прочесала сайты с местными вакансиями, даже рылась в группах извращенцев, которые постили рассказы о вымышленных убийствах. Начала переписываться с мужчиной, утверждавшим, что он киллер. Они обменивались личными сообщениями, обсуждая способ убийства и цену.　

Было неясно, отменила ли Симона заказ после пропажи Дерека, или киллер оказался копом под прикрытием. Никого, кроме нее, по этому делу не арестовали. Эми не знала, почему детективы изначально связали Симону с исчезновением Дерека. Я подумала, что, возможно, она была неосторожна и начала искать убийцу в притонах для алкашей, где пыталась утопить свое горе. Проболталась в пьяном угаре. Меня приятно удивила сила ее ярости. После того, как у нее забрали мужа и дочь, она свихнулась, превратилась из провинциальной мамочки в одержимую местью фурию. В Блэкли была тьма, которую они прятали от мира и, возможно, даже от себя. Мистер Блэкли избил беременную девочку, которой сделал ребенка, а его жена нанимала киллера для убийства семнадцатилетки. Едва ли они походили на семью из ситкома, которой хотели казаться. Я содрала с них лак, слой за слоем, обнажив гнилое дерево.　

— Слов нет, — вздохнула Эми. — Он ведь был нашим другом. И вдруг поворот как в фильме про гангстеров.　

— Блин, неужели его действительно убили?　

— Вполне возможно. Кошмар какой-то. Я много думала о Брайане. Он уже потерял любовь всей своей жизни, а теперь еще и лучшего друга.　

Ее тщеславие поражало.　

— Ты говорила с ним?　

— Нет. Это будет выглядеть странно.　

— Боишься, что это не понравится Эштону?　

— Я не об этом.　

— Ну, я не думаю, что он будет против, учитывая обстоятельства.

На линии повисло молчание.　

— Думаешь, стоит? — спросила она.　

— Ага. — Я хотела всколыхнуть в ней сомнения, на появление которых надеялась, когда толкала Эми в объятия Эштона. — Это будет невероятно мило с твоей стороны. Все узнают.　

Подкармливать ее нарциссизм — значило ей управлять.　

— Ты права. Это будет сильно — осмелиться утешить бывшего в трудную минуту.　

Я почувствовала, что она смотрится в зеркало.　

— Конечно. Ты замечательная, Эми.　

***

Я оставила дверь открытой, и Дакота вошла в дом уже в пижаме с большой сумкой на плече.　

— Как жизнь, сестра? — спросила она, заходя на кухню.　

Мы с Эми и Бриттани пили вино с легкой закуской. Пижамная вечеринка могла бы показаться детской, но пижамная вечеринка со спиртным и без родителей — это совсем другое дело. Эми была в пижаме, а Бриттани в спортивных шортиках и зеленом топике, который подчеркивал ее ярко-рыжие крашеные волосы.　

Я налила Дакоте вина. На мне была шелковая пижама, и взгляд Дакоты скользнул по моей фигуре. Она немного покраснела, когда я застала ее за этим.　

— Нехилые новости, — сказала Дакота.　

Эми, жадная до сплетен, повернулась к ней:　

— Что такое?　

Дакота покопалась в сумке и вытащила что-то свернутое в чистом пакете.　

Бриттани ухмыльнулась:

— Свежая газета?　

— Ага. Отец их еще выписывает. Местная.　

— Я даже не знала, что их еще выпускают.　

Дакота вытащила ее из пакета, расправила и повернула к нам, чтобы мы могли прочесть заголовок.

— Срань господня! — воскликнула Эми.　

Я открыла рот, чтобы не улыбнуться.　

Заголовок тянулся поверх фотографии рощицы, огороженной полицейской лентой, за которой мужчины в защитных костюмах стояли над маленькой горкой земли. Немецкая овчарка в жилете К-9 замерла на краю ямы.　

«Человеческие останки нашли у дома женщины, обвиняемой в убийстве подростка».　

Кончики пальцев на ногах защипало, и я скрючила их, чтобы унять дрожь. Пол и земля уплыли из-под ног, и я снова взлетала, купалась в крови. Ощущала ее запах и вкус, но не могла увидеть. Забывшись, я застонала.　

— Да уж, — сказала Дакота. — Кажется, наш город превратился в «Игру престолов».　

Эми взяла газету в руки и всмотрелась в нее, словно думала, что заголовок может быть шуткой.　

— Так и есть, — подтвердила она. — Дерек действительно мертв.　

Я удивилась печали в ее глазах, пока не поняла, что все напоказ. Святая Эми — золотое сердце с дерьмом внутри.　

— Он был таким крутым, — сказала Бриттани, обхватив себя руками.　

— Он был одним из нас, — произнесла Эми.　

И вот Дерек Шехтер снова стал популярен. Это было потрясающе. Люди будут поливать тебя грязью, пока не сломаешься и не упадешь на колени, но стоит тебе умереть, и они снова твои лучшие друзья. Они питались кровью, как пиявки, примазываясь к