Неизбежная могила - Гэлбрейт Роберт

уставились на нее. А Папа Джей был единственным, кто продолжал улыбаться, и выдал ей целую тираду о том, что он знает, насколько сильным очарованием обладает материальный мир, и, по сути, намекал, что она хочет пойти работать в «Биг Ойл»38 или что-то в этом роде, вместо того чтобы спасать мир. Но она не передумала, хотя вот-вот готова была расплакаться. А потом произнесли мое имя, и я сказал: «Я тоже не хочу присоединяться». И увидел лицо Флоры. Она выглядела так, словно бы я дал ей пощечину.Потом вызвали последних двух человек, и они присоединились к остальным. Потом, пока все приветствовали и хлопали новым членам церкви, Мазу подошла ко мне и девушке, ответившей «нет», и произнесла: «Вы двое пойдете со мной», а я сказал: «Сначала я хочу поговорить с Флорой, я пришел с ней», и Мазу ответила: «Она не хочет с тобой разговаривать». Флору уже уводили вместе со всеми членами церкви. Она даже не оглянулась. Мазу отвела нас к фермерскому дому и сказала: «Микроавтобус отправится только завтра, так что вам пока придется остаться здесь», и она показала нам на маленькую комнату без кроватей с решетками на окнах. А я произнес: «Я приехал на машине», и спросил девушку: «Тебя подбросить до Лондона?», она согласилась, и мы уехали…

— Простите, мне правда нужно еще выпить, — слабым голосом сказал Генри.

— За мой счет, — сказал Страйк, поднимаясь на ноги.

Когда он вернулся к столу со свежим стаканом джина с тоником для Генри, то обнаружил, что молодой человек протирает стекла очков шелковым галстуком и выглядит потрясенным.

— Спасибо, — сказал он, снова надевая очки, принимая стакан и делая большой глоток. — Боже, вот рассказываю об этом... А я ведь пробыл там всего неделю.

Страйк, делавший подробные заметки по поводу всего, что только что сообщил Генри, перелистнул пару страниц назад.

— Эта беременная женщина, которая упала в обморок… вы ее больше не видели?

— Нет, — сказал Генри.

— Как она выглядела? — спросил Страйк, снова берясь за ручку.

— Э-э... блондинка, в очках… Я действительно не могу вспомнить.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы в отношении кого-либо на ферме Чапмена применялось насилие?

— Нет, — сказал Генри, — но Флора определенно его испытала на себе. Она рассказала мне об этом, когда ушла.

— И когда это было?

— Пять лет спустя. Я услышал, что она дома, и позвонил ей. Мы встретились, чтобы выпить, и я был по-настоящему шокирован тем, как она выглядела. Она была такой худой. Выглядела совершенно больной. И у нее не все было в порядке. С головой.

— В каком смысле?

— Боже, да... во всех смыслах. Какое-то время она говорила вроде бы нормально, а потом просто так начинала смеяться. Будто бы неестественным смехом. Потом она попыталась остановиться и сказала мне: «Это я делаю счастливое лицо», и… я не знаю, было ли это чем-то, что их заставляли делать, например, смеяться, если им было грустно, или что-то еще, но это было чертовски странно. И она продолжала петь. Было похоже, будто она не контролировала себя. Я спросил ее, почему она ушла, и она сказала мне, что произошло кое-что плохое, и она не хочет говорить об этом, но после двух выпитых рюмок ее прорвало. Она рассказала, что ее пороли ремнем, и поведала мне о сексуальной стороне, как бы о том, что ей приходилось спать с тем, с кем ей говорили, и она снова начала смеяться, пытаясь остановиться... было ужасно, видеть ее такой. А после третьей рюмки, — продолжил Генри, понизив голос, — она сказала, что видела, как Утонувший пророк кого-то убил.

Страйк оторвался от своего блокнота.

— Но она не сообщила... не посвятила меня в подробности, — быстро сказал Генри. — Возможно, это было что-то такое, чего она... не вообразила, нет, но... я имею в виду, с ней было не все в порядке. Хотя выглядела она сильно напуганной после того, как произнесла это. Она была пьяна, — сказал Генри, — надралась после трех рюмок. Она не употребляла алкоголь пять лет, очевидно поэтому...

— И она не сказала вам, кого убили?

— Нет, единственное, что она сообщила, так это то, что кроме нее там были еще свидетели. Она сказала что-то вроде: «Там были все». Тогда она по-настоящему запаниковала и сказала, что не это имела в виду, и я должен забыть об этом, что в следующий раз Утонувший пророк придет за ней, потому что она заговорила. Я сказал: «Все в порядке, я знаю, ты просто пошутила...»

— И вы в это поверили? Что это была шутка?

— Нет, — неуверенно произнес Генри, — она определенно не шутила, но... вроде бы, никто ни о чем подобном не сообщал, так? И если бы было много свидетелей, можно подумать, что кто-нибудь обратился бы в полицию, правда? Может быть, церковь обставила все так, будто кого-то убили, чтобы напугать людей?

— Может быть, — сказал Страйк.

Генри взглянул на часы.

— Вообще-то мне надо быть кое-где через двадцать минут. Это все..?

— Еще пара вопросов, если не возражаете, — сказал Страйк. — Этот Джо, который вас завербовал. Вы часто виделись с ним, когда были на ферме?

— Он вроде как околачивался где-то поблизости, — ответил Генри. — Но мне так и не удалось по-настоящему еще раз с ним поговорить.

— Что он делал в баре? Разве алкоголь не запрещен церковью?

— Запрещен, — сказал Генри. — Не знаю… может быть, он пил безалкогольный напиток?

— Хорошо, много ли детей было на ферме?

— Да, довольно много. Там проживало несколько семей.

— Вы можете вспомнить человека по имени Гарольд Коутс? Он был врачом.

— Э-э... может быть, — сказал Генри. — Типа, старик?

— Да, к тому времени он был бы уже довольно стар. Вы когда-нибудь видели его рядом с детьми?

— Нет, не думаю.

— Ладно, что ж, я думаю, это все, — сказал Страйк, доставая из бумажника визитную карточку. — Если вспомните что-нибудь еще, что-нибудь, что бы вы захотели рассказать, позвоните мне.

— Обязательно, — сказал Генри, забирая визитку, прежде чем допить остатки второго стакана джина с тоником.

— Я ценю, что вы встретились со мной, Генри, правда, — сказал Страйк, поднимаясь на ноги, чтобы пожать руку.

— Без проблем, — сказал Генри, тоже вставая. — Надеюсь, от меня была хоть какая-то польза. Я всегда чувствовал себя так дерьмово из-за того, что вообще взял с собой Флору, так что... да… поэтому-то я и согласился поговорить с вами. Что ж,