Пройдя сквозь дым - Алексей Бессонов

– Уголь, – прищурился Огоновский. – Халеф, ты говорил, в горах много угля?

– Да-да, – покивал тот. – Уголь там добывали еще лет двести назад, его должно было хватить и на наш век.

– Тоже вариант, – согласился Ланкастер. – Хотя и более затратный. Но людишек у них, наверное, хватает, а потребности, в сущности, мизерные. Греют пару котлов, да и все дела. Здесь, как мы видим, ничего особо интересного тоже нет. Едем дальше? Самое забавное у нас, кажется, в другом месте!

Он прокрутил запись вперед. На экране появились изящная «лесенка» грибовидных храмов центрального монастыря. Изображение застыло, и тут будто бы в глубине горы, подошва которой чернела провалом туннеля, вдруг ярко загорелась какая-то сложная алая конструкция.

– Это не ТЭС, она чуть дальше, – пояснил Ланкастер. – Это у нас нечто более любопытное. Смотрите, – он нажал что-то на клавиатуре, отчего местность вокруг горы заволокло призрачным розовым туманом, – окрестности тоже слегка фонят.

– Чем? – резко повернулся Огоновский.

– Ну ясно, чем, – усмехнулся Виктор, – или вы ожидали увидеть здесь выхлоп гравикомпрессии по Ф-типу? Конечно, это радиоактивность. А в глубине горы – реактор, но, как утверждает наш «мозг», он заглушен… вероятность, пожалуйста – 92 процента… Энергокласс и прочие выходные параметры реактора в таком его состоянии мы определить не можем. Но реактор – вот он.

– Насколько опасен фон? – прищурился Андрей. – Я, к сожалению, с радиоактивностью не сталкивался вообще, а из академического курса мало что помню…

– Не слишком. Машинка грамотно заэкранирована, так что бояться нечего. Но фактом остается то, что при желании монахи могут соорудить одну очень гадкую штуку, когда-то уже применявшуюся в истории Человечества. Да и не только…

– Вы имеете в виду ядерное оружие?

– Не обязательно по классическому типу, хотя, если реактор запустить – не знаю, конечно, каков у них там цикл, потому что пути, теоретически, известны разные, не только тот, по которому двигались земные ученые, – то рано или поздно можно выйти на так называемый оружейный плутоний. Это уже серьезное ОМП огромной поражающей мощности, но довольно сложное технически и неприменимое в реале из-за катастрофических последствий облучения. Но вот если просто вытащить из котла радиоактивные материалы да снарядить ими любое, даже слабенькое взрывное устройство – греха не оберешься. Самое гадкое, что заряд можно сделать компактным! Эта ч-чертова ядерная энергетика слишком опасна во всех отношениях… когда Трайтелар войдет в Конфедерацию, всю эту дрянь придется поднимать в космос и запускать в сторону звезды, иначе от радиации и не избавиться.

– И они могут это сделать? – побелел Осайя. – Вытащить из котла… и тогда – что?

– Тогда кровавый понос и рвота, – криво усмехнулся Ланкастер.

– Неподалеку от этого места… к северо-западу… кажется, юнгры добывали там уран, – заговорила вдруг Суинни.

– А вы – нет? – повернуля к ней Виктор.

– Горы трудны для нас и нашей техники, – после паузы ответила Суинни. – Уран мы добываем на другой стороне планеты, ближе к северному полюсу.

– Ну, значит, там еще и месторождение под боком, – вздохнул Огоновский. – Просто красота.

– Вы… сделаете что-нибудь? – очень тихо спросил Осайя.

Ему не ответил никто.

Огоновский незаметно стиснул кулаки. Боль бессилия, однажды уже накрывшая его на этой планете, ударила снова, и перед глазами вдруг встали спокойные зеленые воды небольшой бухты, теплое утреннее солнце, выбеливающее прохладный, не успевший еще разогреться песок… и Ингр с простреленной грудью, который умирал у него на руках. Умирал просто потому, что случайная пуля разорвала карман прочного кожаного комбинезона, в котором лежал кибердок, и теперь никакое хирургическое искусство Андрея не могло сохранить жизнь его друга.

Боль вернулась через годы.

– Н-да, ситуация, – задумчиво проговорил Ланкастер.

– Ни хрена мы толком сделать не можем, – вздохнул Огоновский. – Атаковать монастырь? На каком, простите, основании? – ведь так мы подставляемся под обвинение в неспровоцированном организованном ударе… то есть командир легиона, вероятно, приказание Виктора выполнит, но потом нас ждет каторга. Любой обвинитель поинтересуется, отчего же это мы не атаковали тогда все ядерные объекты на планете!

– Как это? – округлил глаза Осайя.

– Это он шутит, – мрачно отозвался гренадер. – Да, мы крепко увязли в этом деле. Я попробовал прокрутить вариант с немедленным подписанием Договора и обращением за официальной помощью, но, во-первых, со стороны Конфедерации на это никто не пойдет – Договор процедура сложная, а, во-вторых, мы «засветим» нашу миссию. О последствиях мне думать неохота… и с нашим чертовым научником говорить бесполезно: надеюсь, Андрей, вы уже поняли, что он на реактор просто не обратил внимания – он ищет что-то свое, не имеющее к монахам прямого отношения.

– Он ищет порталы, – кивнул Огоновский. – Не знаю, как и каким способом, это уж его проблемы. Сперва он искал следы воздействия… вы сами знаете, о чем я, а теперь, видимо, продолжает прочесывать и Трандар и предгорья в поисках хоть одного портала. Если честно, его поведение удивляет меня с самого начала.

– Чем? – хмыкнул Ланкастер. – У него другое информационное поле – мы и понятия не имеем, что же ему известно на самом деле. И каков его уровень ответственности… зато мы с вами, дорогой доктор, хорошо знаем уровень собственной уязвимости. Полковник Бейлис, кажется, недвусмысленно дал понять, что соваться не в свое дело нам довольно опасно, а?

– Вы… не можете помочь? – неожиданно спросила Суинни.

Ланкастер пожал плечами. Уничтожить реактор ударом с бота – как, интересно? Взрыв старой АЭС вызовет колоссальное заражение местности, о котором очень скоро станет известно комиссару планетарной миссии Конфедерации. Для проведения успешной диверсионной операции потребуются подготовленные люди – а значит, не стоит долго ждать, когда же Даниэль Вассилис сядет писать докладную наверх. Если представить себе ситуацию, при которой разрешение на такую операцию последует от Владыки Осайи – судья обвинит их в преступном превышении полномочий.

Нет уж… одно дело вломиться в храмовую богадельню, имея при этом пару офицеров местных спеслужб, и совсем другое – неспровоцированное применение организованной силы на чужой территории. Неспровоцированное…

И что же, действительно ждать, пока где-нибудь не взорвется первая атомная бомба?

– Пока мы имеем только потенциальную опасность, – заговорил гренадер, поворачиваясь к Осайе. – И ни малейших доказательств того, что из потенциальной она может превратиться в объективную. Что бы мы ни предприняли, наши действия будут незаконны. Мы можем пожертвовать собой, но вряд ли добьемся чего-либо, кроме нарушения режима секретности миссии и большого скандала. Единственное, что я сделал бы в ближайшее время – я предупредил бы наших друзей из Хуско, а они, вооруженные данной информацией, могут повлиять на ситуацию, используя собственные ресурсы. Разумеется, с вашего, Владыка, разрешения.

– Как вы себе это представляете? – кисло отозвался Осайя. – Десант из Хуско? Да они никогда на это не пойдут, для них собственный клир страшнее любой бомбы. Нет уж… придется дожидаться, когда здесь начнется новая резня. А вот тогда я напрямую обращусь к главе планетарной миссии! Я, знаете ли, хорошо запомнил слово «геноцид»!..

Владыка резко поднялся.

– Мне пора.

– Тебе не стоит обижаться, – тихо произнес Огоновский.

– Я знаю, – ответил Осайя. – Обстоятельства бывают сильнее… если что – я всегда к вашим услугам, господа. А сейчас отоприте, пожалйста, дверь и проводите меня вниз.

* * *

Брадден Дельво проснулся от сильного толчка в бок.

– По печени-то зачем? – взвыл он, протирая пальцами глаза. – Где мы? Уже прилетели?

– Просыпайся, давай, – закричал ему Элг, сидящий спереди, рядом с пилотом. – Могуч ты дрыхнуть, старый пузырь!

– Да? – удивился Брадден. – Ничего не помню.

– Еще бы! Мы тебя, кажись, так и не добудились. Шнурки завяжи на всякий случай!

Дельво опустил глаза вниз и убедился в том, что шнурки на высоких прыжковых ботинках, выданных ему утром подручными Элга, и впрямь болтаются по собственной воле. Кряхтя, Брадден обмахнул их вокруг внешних петель, завязал узлы и принялся за проверку снаряжения. Сейчас на нем красовалось офицерское обмундирование королевского парашютиста – разумеется, со споротыми знаками различия. Брадден быстро затянул на обеих руках шнуровку, идущую от локтя к запястью, отрегулировал под свою округлую талию широкий кожаный пояс с кобурой, в которой жил тяжелый автоматический пистолет, и надел перчатки с крагами. Шапочка-маска, надеваемая обычно под шлем от ветра, лежала в наколенном кармане.