Прерванная игра - Дмитрий Сергеев

- С Новым годом,-поздравил я.

- Новый год... Это праздник?-спросила Эва.

- Праздник.

- Праздник - это хорошо. Радостно.

- Откуда ты знаешь?-удивился я.-На Земтере каждый день праздник. Хорошо бывает только, когда праздник долго ждешь. Целый год.

- На Земтере нет праздников. Но я знаю, что такое праздник,-упрямо заявила Эва.-Мне кажется, я когдато жила в другом мире.

Я и сам видел, что Эва, так же как Итгол с Игарои, не похожа на земтерян. У подлинного земтерянина характер проявился лишь однажды. Но ведь Герий тогда находился под гипнозом. Можно ли тот случай считать проявлением индивидуальности?

Вчера вечером, забившись в стог соломы, я с трудом заставил себя ни о чем не думать. Иначе проклятые вопросы - они так и лезли в голову - не дали бы мне заснуть. Откуда взялись хвостатые? Между кем и кем шло сражение, которое мы слышали вчера? Кто и зачем пытался похитить нас?..

От этих вопросов меня отвлекала сосущая пустота в желудке и чувство ответственности: во всех наших злоключениях я считал повинным себя - я один подозревал неладное, а мер не принял. Сам-то я ничем не рисковал: как-никак одну жизнь уже прожил. Не скажу, что прожил благополучно, потому что погиб в снежной лавине, но как бы там ни было, вторая жизнь досталась мне не за понюшку табаку, и рисковать ею сам бог велел. Ведь не всем выпадает такой фарт, как мне.

Эти рассуждения проносились в уме, не мешая думать о другом: где раздобыть еду. Неизвестно, сколько пройдет времени, прежде чем мы возвратимся в жилые помещения. Можно было на что-нибудь съестное рассчитывать в амбаре. Похоже, в нем никого нет и не слышно ничего подозрительного поблизости.

Дверь была заперта наружным засовом - так закрывают только от скотины, а не от воров. В щелистую кровлю проникал свет. Было сумрачно. Прелый амбарный запах, под ногами рогожные мешки, в них похрустывали капустные вилки. На худой конец и это пища. Необмолоченные снопы хлеба, кули с овсом, в углу ссыпана картошка. В руки подвернулась подкова, уздечка, звякнули удила. Корзинка. В ней провизия-каравай хлеба и пустотелая тыква, заткнутая пучком соломы. Внутри булькало. По запаху судя, квас. Тут же нашелся кусок соленого сала и небольшой круг домашнего сыра. Завтрак получился не таким уж и скудным. Только все было холодное.

По шаткой лесенке поднялись на чердак. Не более чем в километре виднелась крепостная стена и сторожевые башни. Разносились звуки и голоса, отдавались команды, маршировали отряды. Многочисленные обозы поспешно двигались по дороге, ведущей в город. Крепостные ворота распахнуты, вооруженная стража наблюдала за продвижением крестьянских обозов. Окрестное население торопилось укрыться за каменными стенами.

Все это настолько ошеломило меня, что я и не задался вопросом: откуда тут было взяться средневековому городу?

* * *

Да и времени на размышления не осталось: с другой стороны раздались тревожные крики и шум. Я глянул туда - к амбару чуть не вскачь по тележному проселку двигался конный обоз. Ушастые, стоя в рост на подводах, погоняли запаленных коней. Многие бежали по обочине, от нетерпения перегоняя лошадей. Шумная орда приближалась к нашему амбару. Видимо, он служил общественным складом, и сейчас жители торопились спасти от врагов продовольственные запасы.

Началась суматошная и скорая погрузка. Мы затаились, сидели наверху не шелохнувшись. В сумраке я видел только бледный овал Эвиного лица да поблескивающие глаза.

Внизу нетерпеливо переговаривались, кричали, командовали... К моему изумлению, речь ушастых была понятна мне: их язык лишь немногим отличался от языка Виктора и мальчишки. Себя ушастые называли суслами, своих врагов фильсами. Сейчас фильсы готовились осадить город, и великий Астор (вероятно, это было имя правителя) повелел всем укрыться за оборонительными стенами.

Мало-помалу внизу установился порядок, погрузка шла споро и слаженно. В работе были заняты не только руки, но и хвосты. У сусла хватало силы с помощью хвоста закинуть себе на загорбок куль овса.

На чердаке было сложено разное добро: упряжь, инструмент, какие-то тюки. Если они вздумают грузить и это, нас обнаружат. А ведь в чужих меховых одеждах мы, пожалуй, сойдем за своих. Я шепотом объяснил суть дела Итголу и Эве.

Затея удалась: в суматохе никому не было дела до нас. Единственное, что могло нас выдать-хвосты. У них они гибкие и подвижные, наши свисали мертвыми плетками. Кто-то уже наступил на мой - даже нахвостник затрещал. Хорошо, я вовремя заметил и подобрал его под мышку.

Вскоре обоз тронулся. Тяжело нагруженные телеги еле передвигались. Все помогали толкать их сзади и с боков. Небольшой отряд отделился в арьергард наблюдать за приближением колонн противника.

У городских ворот нас не задержали. Стража была озабочена одним: быстрее пропустить обоз через ворота. Враг находился на подступах к городу.

Солнце начало немного греть, но это было скупое зимнее тепло. Расплавленный слиток, подвешенный в центре пустого планетоида, слепил глаза почти как настоящее солнце. Бледная дымка не позволяла видеть далеко ввысь.

Тесные улочки переполнились. Потоки горожан направлялись к центру. Навстречу к городским стенам пробивались отряды, вооруженные луками, пиками и секирами. Видимо, опасность внутри стен невелика: похоже, что никто особенно не встревожен осадой города.

Зато короткое слово "казнь"-его можно было расслышать там и здесь будоражило всех.

Мы поневоле оказались вовлечены в густой поток, противиться движению толпы было не в наших силах. Старались хотя бы не потерять друг друга.

Людской поток выплеснул нас на городскую площадь к подножию ступенчатого помоста, недавно сколоченного из свежих бревен и плах - от него пахло древесной щепой и смолой.

Из обрывков разговоров в округе узнал - ожидается казнь государственного преступника Гильда. Скоро должна начаться церемония. Из боковых улочек суслы все прибывали и прибывали. Площадь была запружена до предела. На балконах и на крышах- окрестных домов, на фонарных столбах-всюду тесно от любопытных, как у нас во время футбольного матча. Сильные и гибкие хвосты помогали суслам держаться в таких местах, где любой из нас сорвался бы в тот же миг.

Воины с секирами, выстроившись двумя шеренгами, сдерживали напор толпы - сохраняли неширокий проход, ведущий из проулка к ступенькам эшафота. Суслы теснили солдат. Те выставляли перед собой острия топоров. Раздавались крики и вопли пострадавших.

Страсти взбудораженной толпы действовали заразительно: мне уже самому хотелось, чтобы казнь началась как можно скорее.

И вот что-то произошло - по площади кругами распространилось неуловимое движение: все вытягивали головы и замолкали. Волна сдержанной тишины и внимания захватила скопище Суслов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});