Перо и волына - Сергей Зверев

Запрудненская братва пребывала в состоянии полной растерянности. Причиной тому была не только ужасная смерть, настигшая Корня. Прошло уже несколько дней с тех пор, как исчез Саша Порожняк. Последними из братвы, кто разговаривал с Сашей, были Чеснок и Семен. Они оставили его вместе с Зюзей в ресторане «Маленький принц», после чего от Саши не было никаких известий. Белый «Мерседес», в котором обычно ездил запрудненский авторитет, так и остался на стоянке возле «Маленького принца». Расспросы работников ресторана никаких результатов не принесли. Лишь метрдотель сказал, что видел Порожняка и его охранника покидающими свой отдельный кабинет. Больше с ними никого не было.

Вскоре обнаружилась еще одна потеря в рядах братвы – бесследно пропал Самсон. Его не могли найти еще с того дня, когда запрудненская мазутка собиралась на разборку с азербайджанцами.

Чеснок после недолгих раздумий пришел к выводу, что и Самсон и Корень стали жертвами черных, которые таким образом пытались запугать братву перед разборкой.

Ну что ж, за это азербайджанцы понесли заслуженное наказание.

Но вот что было совершенно необъяснимо с позиций Чеснока, так это исчезновение пахана и его отбойщика.

После стрелки у пансионата «Сосновый бор» азеры были деморализованы и не могли так быстро нанести ответный удар. Даже на рынке ряды торговцев кавказской национальности сильно поредели.

Для выработки планов дальнейших действий Чеснок собрал в ресторане «Жар-птица» самых близких корешей – Тяпу, Семена и Мыцу.

Они сидели за столиком в дальнем углу ресторанного зала, дымили сигаретами, то и дело прикладываясь к банкам с темным «Битбургером».

– Ну, че делать будем, пацаны? – прервал тягостное молчание Чеснок.

– Порожняка надо ждать, – пожал плечами Мыца. – Куда мы без него?

– Может, ему уже хана? – возразил Семен. – Закопали где-нибудь.

– Кто? – скривился Мыца. – Азеры? Мы ж им так вломили, что они теперь, бля, на полгода по норам забьются.

– Ну да, вломили, – кисло протянул Тяпа. – Айваз-то, сука, ноги сделал.

– Верно, – заметил Чеснок, – эта падла дернула и сейчас, в натуре, зубы точит.

– Может, им еще вломить? – предложил Мыца.

– Как?

– На балке отловить пару зверей и в Сочи отправить.

– Туфта, – покачал головой Чеснок. – Не проканает.

– А че?

– Они сейчас пуганые, от всего шугаются. Ты только на балок прихиляешь, а там уже ни одной морды черной не будет.

– Верно Чеснок базарит, – поддержал Семен. – Ни хрена у нас со зверями не выйдет.

– Ну не на балке, так где-нибудь еще отловить, – упрямился Мыца.

– Олень ты, – осадил его Чеснок. – Видал, сколько ментов в город нагнали? Меня вчера два гоблина чуть не повязали. Прие…ись на улице.

– Типа? – спросил Мыца.

– Ну типа обшмонать, – криво ухмыльнулся Чеснок. – А у меня в шкарах волына отдыхает. Еле отбрехался.

– Бабок, что ли, дал?

– В натуре, – засмеялся Чеснок. – Морда им моя не понравилась. Пришлось этим волкам позорным сотку баксов на лапу положить. Сучье, как «зелень» просекли, сразу хайло заткнули.

Тяпа тяжело вздохнул:

– Да, херовато, пацаны. Все бабки общаковые Порожняк заныкал, куда сам делся – хер проссышь. А нам тут сиди, хлебальниками щелкай.

– Может, Порожняк в Москву свинтился? – высказал предположение Семен. – С портовыми рамсы разводить, лавэ снимать?

– Нет, – цокнул языком Чеснок, – он бы один на терки в Москву к портовым не порулил. Да и базара никакого за порт не было. Я вот что мыслю, пацаны. Подождать надо пару деньков. Если Порожняк не объявится, надо к Шурику Захару зарулить. Он – пацан бетушный, все решит по понятиям.

Занятые разговором, они не обратили внимания на двух молодых людей в почти одинаковых джинсовых костюмах, которые вошли в прокуренный зал «Жар-птицы». Окинув беглым взглядом столики, они уверенно направились к тому, за которым сидели Чеснок и компания. Остановившись в двух метрах от стола, молодые люди выдернули спрятанные под джинсовыми куртками пистолеты – по два у каждого – и направили их на братву.

Случайно оказавшийся рядом со столиком Чеснока официант мгновенно сообразил, что происходит, ничком упал на пол и только благодаря этому спас себе жизнь.

Молодые люди открыли беглый огонь из четырех пистолетов. Первым погиб Чеснок, сидевший спиной к киллерам. Несколько пуль, выпущенных с близкого расстояния, попали ему в шею и в спину. Одна разнесла голову на куски. Кроваво-серые ошметки брызнули на сидевшего рядом Мыцу. Тот едва успел взмахнуть руками, прикрывая лицо, как тут же получил серию смертельных ранений и завалился на пол вместе со стулом.

Грохот перевернутых столов и стульев раздавался по всему ресторанному залу. Это падали клиенты «Жар-птицы», которых угораздило оказаться свидетелями этого побоища.

Грохотали выстрелы, звенела посуда, с визгом разлетались по залу рикошетившие пули. В конце зала раздался женский крик:

– Убили! Помогите!

Одна из пуль, выпущенных киллерами, ударила в стенку, рикошетом ушла в зал и задела кого-то из клиентов.

Тяпа успел вскочить, выдернуть из-за пояса свою «тэтэшку» и даже щелкнуть предохранителем – на большее у него не хватило времени. Убийцы сразу перевели на него огонь, и, получив несколько пуль, Тяпа с развороченной грудью опрокинулся навзничь.

Не прошло и пятнадцати секунд с момента нападения, а в живых из братвы остался только Семен – он оказался как раз между киллерами и Чесноком. Одной рукой выдергивая из-за спины пистолет, другой Семен перевернул стол. Грохот падающих пивных банок и звон стаканов утонули в общем шуме.

Семен стрелял, почти не целясь. Но ему все-таки удалось попасть в одного из нападавших. Раненный в плечо, тот выронил пистолет и согнулся. Но его успел подстраховать напарник. Он всадил остатки пуль из двух обойм в живот последней своей жертвы. Со страшным стоном Семен упал на труп Мыцы. Киллер, не обращая внимания на царивший вокруг переполох, хладнокровно перезарядил оружие, приблизился к Семену и выстрелил ему в голову. После этого он сделал контрольные выстрелы в головы Мыце и Тяпе. О Чесноке можно было уже не беспокоиться – вокруг его развороченного черепа на полу растекалась лужа крови. После этого киллер спрятал оружие, подхватил под руку своего раненого напарника и потащил его к выходу.

Результатом нападения стали четыре трупа и двое раненых посетителей, задетых срикошетившими пулями.

Милиция прибыла на место происшествия спустя четверть часа. К этому моменту было известно, что убийцы уехали на желтых «Жигулях», номеров на которых никто из свидетелей не заметил. Еще через час желтые «Жигули» без номерных знаков обнаружили брошенными в одном из городских переулков. Судя по пятнам крови на заднем сиденье, это была именно та машина, на которой уехали убийца и его раненый напарник. Больше никаких следов найти не удалось – киллеры исчезли.

Глава 28

Последнее время Георгий Венедиктов очень нервничал. Те, кто мало знал этого энергичного улыбчивого молодого человека, могли бы удивиться. Чисто внешне у Георгия все обстояло как нельзя более благополучно.

Владелец пусть небольшой по российским меркам, но перспективной телекомпании. Авторизованный дилер двух крупнейших мировых концернов по производству телекоммуникационного оборудования (сертификаты, подтверждающие права Венедиктова Георгия Константиновича представлять в качестве дилера продукцию фирм «Sony» и «Ampeх», висели в рамках над его рабочим столом).

Владелец великолепной, просторной, как футбольное поле, квартиры на Кутузовском проспекте и нескольких машин, в том числе джипа «Мицубиси-Паджеро», «Вольво-960» и седьмой модели «БМВ».

Муж эффектной длинноногой блондинки, победительницы прошлогоднего конкурса «Мисс Москва». Одетый в элегантные костюмы от лучших кутюрье мира, прожигатель жизни, завсегдатай дорогих ресторанов и казино, отдыхающий на Канарских островах.

Что еще можно было пожелать человеку в двадцать три года?

А ведь другие в его возрасте только начинают искать свое место под солнцем.

Но только сам Георгий Венедиктов знал, какова цена этому бьющему в глаза благополучию.

Срок аренды снятых под офисы дорогих интуристовских номеров через два месяца заканчивался, а денег на продление договора не было. Миллионный кредит, выделенный Георгию отцом – руководителем крупного оборонного комплекса, закончился, и даже при желании возвращать его было нечем. Телекомпания, на которую Георгий Венедиктов возлагал такие надежды, оказалась предприятием убыточным. Доходы от продажи эфирного времени под рекламу были не в состоянии перекрыть расходы на съемки и монтаж сюжетов, оплату труда съемочных бригад и технического персонала. Спонсоры предпочитали вкладывать деньги в уже раскрученные телевизионные проекты, рекламодатели испытывали больше доверия к общенациональным телевизионным каналам.