Семь отмычек Всевластия - Антон Краснов

— Золотая Орда! Но ведь мы там еще не были, — пробормотал Афанасьев и, увидев приближающуюся стюардессу, решительно заказал себе водки. Без вермута и без лимонного сока.

2

Васягин, Пелисье и Афанасьев сидели на квартире у последнего и наслаждались общением.

— О-отлично! — протянул Жан-Люк Пелисье, отталкивая от себя растрепанный пухлый том. — Известно ли тебе, Евгений, как татаро-монголы называли панцирь? «Хуяг». Да, да!.. Загляни вот в монгольский военный словарь. Боюсь, что это словечко и в древнерусский язык могло войти. А панцирь из кожаных пластин назывался «хуус хуяг».

— Хорошенькое вооружение было у граждан монголов.

— Кстати, Евгений, да будет тебе известно, в юности я очень интересовался Древней Русью. Происхождение обязывало. Потом, правда, на египтологию перекинулся. Помню, как я удивил учителя в коллеже, когда сказал, что французская королевская династия Валуа была в родстве с русскими князьями. Князь Ярослав выдал свою дочь замуж за короля Генриха.

— Да, она еще писала отцу, что Париж — деревня по сравнению со стольным градом Киевом, — отозвался начитанный Афанасьев, наливая кефир себе и сержанту Васе Васягину, снова сидевшему с выпученными глазами и лицом, выражающим вселенское удивление перед этим миром.

Нет, Васягин уже вышел из санатория и приступил к работе. И надо тому статься, что в первое же дежурство Васягину выпал невиданный аттракцион скорости — погоня с включенными мигалками и сиреной за козлом Тангрисниром. Проклятая тварь с дачи Ковалева мигрировала в город и уже успела отметиться. В частности, бравый козел повалил торговый ларек вместе с двумя находившимися внутри продавщицами, бодался с троллейбусом (как известно, тоже «рогатым»), ну а венцом плодотворной городской деятельности Тангриснира, без сомнения, стало посещение им дегустационного зала «Кубанских вин», где шла презентация чего-то там… уже не важно. Козел затесался в публику, опрокинул несколько столов, разлил вино, до смерти перепугал дам, никогда не видевших такого чудища. Да и кавалеров, если говорить откровенно, напугал. После этого он вышиб дно у фирменного бочонка с красным вином и принялся пить. Мимо заведения, на свою беду, проезжала машина ППС с сержантом Васягиным, который и пожелал узнать причину подобного переполоха. Еще бы!.. Девицы выскакивали на улицу едва ли не в чем мать родила — многим в панике порвали платья.

Васягин застал в «Кубанских винах» только трех человек: перепуганный хозяин заведения прятался за стойкой, выдавая свое присутствие громким перестуком зубов, а двое самых смелых или самых пьяных молодых людей стояли по обеим сторонам от козла и колотили Тангриснира стульями. Надо сказать, что это нисколько не мешало проклятой Эллеровой твари поглощать вино. Сержант Васягин, узнав виновника беспорядков, задрожал, но, вспомнив, что он — спаситель Цезаря, решил не робеть перед какой-то вонючей бессловесной скотиной.

С тем и вытянул Тангриснира резиновой дубинкой между рогов.

Зря он это сделал.

Козел подпрыгнул так, что сшиб костлявой спиной одну из люстр. После чего рванулся из дегустационного зала. Отличительной особенностью этого ухода по-английски, не прощаясь, стало то, что вышел Тангриснир не через двери. Совсем нет. Такие тонкости человеческого этикета неизвестны рогатой и бородатой скотине, прибывшей непонятно откуда. Тангриснир вышел через витрину, причем таким манером, что от двух роскошных зеркальных стекол, слагавших ее, ничего не осталось. Более того, козел выворотил и сам витринный переплет.

Вслед за Тангрисниром на улицу выбежал охреневший сержант Васягин.

Погоня за пьяным козлом по улицам города превратилась в триллер с многочисленными спецэффектами, которыми не побрезговал бы никакой режиссер второсортной голливудской стрелялки-гонялки. Погоня была такова, что воздержимся от подробностей: она заслуживает отдельной книги. Стоит лишь упомянуть, что Тангриснира так и не поймали. По ходу гонки он спровоцировал несколько автомобильных аварий, а затем устремился в какой-то проулок и провалился в глубокий овраг. Все это нанесло психике Васи Васягина очередную травму.

Когда он рассказал все Афанасьеву и примкнувшему к нему Пелисье, то интернациональная парочка долго потешалась над незадачливым сержантом. После чего Афанасьев сказал:

— Ты, Вася, не одинок в своем горе. Вот наш инфернальный красавец Добродеев тоже пострадал от необразованной и тупой скотины. Пока мы с Жан-Люком готовимся к посещению Древней Руси и Золотой Орды, чтобы достать хвост Батыева коня, Добродеев, Галлена и Анни решили обойтись совершенно без человеческой помощи и намылились добывать очередной Ключ. Это свежая информация, мне вот только сегодня рассказывала Галлена… Так вот, двигаться они решили не по списку, а сразу прыгнули к пункту номер шесть, под которым в сакральном свитке Добродеева значится Ключ-топор Авраама Линкольна. Прибыли, значит, наши богоподобные дамы и хитрый черт Добродеев в леса штата Иллинойс. Как известно, президент Линкольн там родился и провел юность. Штат был тогда дикий. Жили там одни лесорубы, типы невежественные, суеверные и обильно употреблявшие алкоголь. И вот в это девственное лесное местечко и прибыл наш благородный офис-менеджер Добродеев. С дамами. На вырубке застали какого-то длинного тощего парня, валившего здоровенное дерево, именуемое гикори. Добродеев признал в нем самого юного Эйба Линкольна, без четверти века президента США, и решил действовать решительно. Подошел к Эйбу и предложил купить у него топор. Таким манером Добродеев долго торговался, уламывал Линкольна, а кончилось все тем, что Эйб едва не пристукнул несчастного инфернала.

— За что? — удивился Васягин. — Не надо стукать нашего Астарота Вельзевуловича. Я сам его пристукну, когда вся эта свистопляска закончится. В такую кислую историю нас втравил, чертов… черт.

— Дело в том, что, когда Добродеев уже принялся отчитывать Эйбу доллары и центы за топор, — увлеченно рассказывал Женя Афанасьев, — юный Линкольн возьми и скажи: «А вы, дядя, случаем, не из южных штатов? Не рабовладелец? А то уж больно вы гладкий!» — «Нет». — «Значит, не из Алабамы и не из Мэриленда?» — «Да нет же», — «Ну, ладно, — говорит Линкольн. — Забирайте топор, бог с вами, как сказал святой апостол Павел в своем послании…» И вот тут, — глаза Афанасьева весело блеснули, — надо сказать, что лесорубы могли бы сэкономить на спичках. Вот нет у вас спичек, кремня. А с зажигалками в Иллинойсе первой трети девятнадцатого века было напряженно. Не так, конечно, как с вертолетами в Древнем Египте, но все же… Как добывать огонь? Очень просто! Сказать Добродееву несколько цитат из Библии. А надо отметить, что юный Линкольн был человек набожный и для лесоруба начитанный чрезвычайно. Так что от Добродеева повалил та-акой дым! И серой завоняло. Линкольн же был юноша сообразительный, иначе не стал бы потом президентом. Понял, что за фрукт перед ним. Позвал на помощь коллег. А те по части выкуривания бесов собаку съели. Гоняли Добродеева всем поселком. Кончилось тем, что Эйб Линкольн просто швырнул в него своим топором и почти попал.

— А Галлена с Анни? — спросил Васягин. — Они-то что делали?

— А они, как оказалось, от смеха разогнуться не могли! Глядели на это шоу, хохотали до упаду. Так что помощи от них Добродеев не дождался. Пришлось выпутываться собственными силами. Отлежался в кустах. Зато топор перешел в его распоряжение. Пока отлеживался, потерял наших богинь из виду. А те, оказывается, попали на бал в особняк какого-то плантатора. Там так интересно с географическим раскладом получилось: по одну сторону реки Миссисипи — северяне, лесорубы, аболиционисты…

— Кто-кто? — встрял Васягин, который из мировой истории успел плотно изучить пока что один Древний Рим позднереспубликанского периода.

— Аболиционисты — противники рабства негров. Так вот, по одну сторону Миссисипи живут северяне-аболиционисты, то бишь лесорубы, лесосплавщики, мелкие фермеры и прочий американский работный люд. А по другую сторону реки — плантаторы, рабовладельцы, роскошные частные собственники. В общем, хищный оскал эксплуататорского строя. Вот к ним-то и попали на бал Анни с Галленой. Пользовались успехом. Их переправили через Миссисипи на личном пароме какого-то жирного плантатора по имени мистер Прайс. Теперь понимаете положение Добродеева? Лежит в кустах по одну сторону Миссисипи, под прямой угрозой со стороны невежественных фермеров, которым не докажешь, что и черт может быть цивилизованным и благожелательным. А дамы с Аль Дионны — под другую сторону Миссисипи, в особняке плантатора, на балу, и бал явно затягивается. Проходят сутки, и Добродеев с топором Авраама Линкольна за пазухой начинает оценивать свои перспективы. А они у него плачевные. Бедному черту светило остаться в Штатах, только до демократии и политкорректности в ТЕХ Штатах еще ой как далековато. Конечно, он не хотел. Нужно было воссоединиться с дамами. Ну и намучился. Плыть через Миссисипи, кишащую здоровенными крокодилами, с топором за пазухой — удовольствие сомнительное. А когда Вельзевулыч все-таки переплыл речку, то уже на том берегу у него все-таки произошла историческая баталия с крокодилом. Просто-таки битва Георгия Победоносца со змием! Наш Победоносец, кстати, отрубил крокодилу кончик хвоста, приволок этот обрубок к нам и грозит теперь сшить из трофея перчатки.