Похищая звёзды - Анастасия Дебра

мы попали в тюремную камеру, а не в школу.

– Да, мэм, – вежливо ответил он.

Она обошла свой стол и взяла с подоконника пачку бумаг.

– В ближайшие несколько дней мы с вами проведем много времени вместе.

Затем она ожидаемо повернулась ко мне. Я восприняла это как сигнал.

– У него будет перерыв на обед?

Я мысленно прокрутила свое расписание.

Она посмотрела на календарь на стене кабинета:

– У меня перерыв в час дня, так что…

Я кивнула:

– Хорошо. – Я повернулась к нему, чтобы оценить его самочувствие. Он все еще выглядел нервным. Я полезла в рюкзак и достала карандаш и калькулятор: – Вот, на удачу, может быть, они помогут. Увидимся через некоторое время.

Раффиан вымученно улыбнулся. Я помахала ему, натягивая рюкзак. Мне пора идти на английский. Я старалась не волноваться за него. Такое странное ощущение… Все от нервов. Оставалось просто верить, что Пикси хорошо его подготовила.

Раффиан

Миссис Фартуна казалась мне достаточно милой. Тедди никак не решалась уйти. Я видел, как медленно она шла и дважды оглянулась, прежде чем наконец выйти и закрыть дверь в конференц-зал.

Я постучал карандашом по толстому слою лака, нанесенному на стол, которому уже миллион лет. Очень мило со стороны Тедди одолжить мне карандаш и проводить сюда. Она понятия не имела, как внутри меня все кричало. Мама все время твердила мне, что школа – зло. Она не хотела, чтобы кто-то диктовал мне, как я должен проводить время. «Время ограничено, – говорила она. – Почему дети должны быть заперты в тюрьме по шесть с лишним часов в день? Когда могут исследовать, творить, искать собственные пути».

Здесь все было по-деловому. Фартуна протянула мне первую стопку бумаг. Я пролистал их. С одной стороны напечатано, с другой – пусто. Столько бумаги истрачено зря. Я посмотрел на потолок. Может, это знак от мамы? Говорящий о том, что это место расточительное и неправильное. Я сложил бумаги.

Фартуна сделала пару звонков по телефону и только после этого вернулась ко мне:

– Эти задания не ограничены временными рамками. Тебе нельзя использовать телефон, словарь или что-либо еще. Результат покажет нам базовый уровень твоих навыков. – Она указала на закрытую дверь в конференц-зале: – Там туалет, если понадобится. Можешь не отпрашиваться. Но тест и телефон с собой не брать. Я возьму свой ноутбук и буду работать вон там. На всякий случай, если у тебя возникнут вопросы.

Миссис Фартуна улыбнулась. Наверное, мне следовало улыбнуться в ответ, но то, через что придется пройти, пугало. Нужно буквально провести несколько часов в одной комнате с пачкой бумаги и карандашом. Чтобы меня оценили. Мама всегда относилась к этому слову как к ругательству. И сейчас, за эти несколько часов, я понял, почему.

Дважды я выходил в туалет. Ощущение было, будто мозг вытекает из ушей. Такие бессмысленные вопросы. Ни к чему не приводящие. Я не находил решение проблем, а просто отвечал на вопросы. Несколько раз потянулся и понял, что бормочу себе под нос, когда миссис Фартуна спросила:

– Как дела?

– Отлично. Но сложно поверить в то, что завтра таких заданий будет еще больше. Это правда выматывает. – Я постучал по листу концом карандаша Тедди.

– Зато, когда все закончится, оно и правда закончится. А значит, тебе больше не придется проходить этот тест.

Она продолжила набирать текст на своем ноутбуке.

Время никогда не шло медленнее. Я уже посчитал, сколько в комнате розеток и сколько слов в минуту печатает миссис Фартуна, а еще выяснил, что звук карандаша по бумаге меня раздражает.

До обеда и прихода Тедди оставалось еще полчаса, как вдруг дверь конференц-зала распахнулась.

В комнату ворвался разъяренный парень.

Миссис Фартуна встала.

– Филипп… Только не говори мне, что кто-то опять стоит перед твоим шкафчиком. – Она указала на свой кабинет.

Он зарычал, но прошел вперед. Прежде чем закрыть дверь, миссис Фартуна сказала мне:

– Продолжай. Когда закончишь, можешь идти. Просто переверни свои записи.

Я посмотрел на лист. Опять вопросы. Прислушался, что происходит в кабинете миссис Фартуны. Кто-то несколько раз повысил голос. И только. Все, казалось, под контролем.

После очередного звонка дверь тихонько открылась. Тедди. Я перевернул свои бумаги и оказался у двери прежде, чем она успела сказать хоть слово. Хотелось уйти. Стены давили на меня. И огромное количество людей вокруг утомляло.

– Эй, а можно выйти на улицу на несколько минут? – Я прислонился спиной к кирпичной кладке в коридоре.

Тедди оглядела меня с головы до ног:

– Да. Иди со мной. У старшеклассников есть привилегии.

Она взяла меня за руку, и я слепо поплелся за ней. Тедди пробиралась сквозь толпу, расталкивая парней локтями, и я не останавливал ее. Мы дошли до двери, ведущей наружу, она толкнула ее. Под дверь Тедди подсунула деревянную палку, чтобы та оставалась открытой.

– Вот. Сюда мы бегаем подышать. Здесь вроде как полуразрешено находиться.

Она положила рюкзак на землю. Я вышел на улицу и глубоко вздохнул:

– Было тяжело…

Я зашагал туда-сюда.

– Ты про тест? Сочувствую.

Тедди обхватила себя руками. Сегодня холодно. Но ледяной воздух помогал проверить голову.

– Замерзла?

Я снял толстовку и протянул ей. Сам остался в одной футболке, которую одобрил Остин.

Тедди подошла и просунула руки в рукава. Я надел ей на голову капюшон.

– Вопросы были слишком сложными?

Ее лицо выражало заботу. Так трогательно. Словно она мой друг, который искренне беспокоится.

– Все из-за количества людей. Меня это напрягает. Прости. Просто нужно было немножко проветриться.

Я положил руки на колени.

– Но ты ведь жил в городе? – И она была права.

– Да, но обычно мы были теми, кто устанавливал правила.

Волнение завладело мною, и из моего рта вырвалось немного правды о том, как я жил:

– Когда я был маленьким, мы какое-то время пытались жить в приютах. Они были переполнены. Приходилось ютиться в тесноте. Помню, как меня однажды разлучили с мамой. А потом ко мне подошел какой-то парень. Он, наверное, хотел помочь, но его лицо напугало меня до смерти. И куда бы я ни повернулся, пытаясь выбраться оттуда, тут же натыкался на другого человека. Вокруг было так много народу… А я никогда не любил толпу.

Глубокий вдох. Глубокий выдох. Я почувствовал, как Тедди погладила меня по спине через футболку. Ее прикосновение словно… дефибриллятор. Шокирующее. Оно оживило все, чем я был.

Так и не скажешь, что я на сто процентов в норме. Что мне можно доверять. Без ущерба. Я взглянул на нее. Жалости в выражении ее лица не было, на нем все