Корабль в вечность (ЛП) - Хейг Франческа

Удар, нанесенный снизу, пришелся ей по ноге. Пехотинец рот разинул от удивления — отдернув меч, он ожидал увидеть кровь из раны, но Палома только моргнула. Она быстро справилась со вставшей на дыбы лошадью и ринулась на нападавшего. С мечом она тоже справилась: точный укол, рывок в сторону, и на шее солдата открылся широкий второй рот. Убитый повалился под копыта.

С другой стороны от меня, сбоку от Зака, размахивал топором Криспин, но рука у него была короче, чем у противника, и он получил удар в грудь. Хоть плашмя, а не лезвием, но Криспина сбило наземь.

Все больше всадников падали, все больше лошадей валились на землю, а я чувствовала себя все более беззащитной в седле — как бельмо на глазу. Битва уходила вниз, в грязь.

На холме к стенам уже подбирались наши солдаты с лестницами и абордажными крючьями; всякий раз, когда я бросала взгляд на ворота, их прибавлялось — словно по стене всползал плющ. Саймон, по-прежнему в седле, направлял атаку хриплыми приказами и все так же отмахивался от набегавших врагов.

Но я не могла тратить время на разглядывание ворот. Палома и Зак прижались ко мне по бокам. Зои не уступала противникам, но натиск был силен — ураган мечей. Спешенные Криспин и Виолетта дрались в толпе впереди, а юный Эш на лошади сражался сзади. Адам прикрывал Зака, обмениваясь ударами с противницей, которая орудовала двуручным палашом, в его коротких судорожных вдохах я слышала панику. Кольцо вокруг нас сжималось. Адам нырнул под очередной удар, взмах палаша рассек ночной воздух. Сталь прошла в паре ладоней от меня и Зака, и мы одновременно пригнулись. Странно было двигаться с ним в унисон и желать одного и того же: остаться в живых.

Враг не должен был подобраться так близко. Планировалось, что наша маленькая группа будет держаться подальше от передовой, чтобы уберечь нас с Заком и Палому, пока ворота не захватят. Но солдаты гарнизона, не полагаясь на свои укрепления, выехали навстречу и развязали битву в поле. Смелый шаг мог привести их к разгрому, но и нам дорого обошелся. Теперь никакой передовой не осталось — лишь разрозненные группы, ощетинившиеся клинками вокруг ворот. Сомнительно, чтобы кого-то из нас троих враги могли узнать в хаосе и мраке — они нападали на всех подряд, и окружавшие нас защитники слабели. Снова стрела прилетела в Палому, наверное, бледность делала ее легкой мишенью в темноте. Стрела вонзилась в плечо лошади. Та заржала, споткнулась, и Палому выбросило из седла.

Зои все еще отбивалась слева от меня; впереди Виолетта и Криспин еле-еле сдерживали натиск красных туник; справа Эш с Адамом были поглощены сражением. Вряд ли кто-нибудь из наших защитников заметил, что произошло. Я перекинула ногу через седло и спрыгнула рядом с Паломой, которая пыталась встать, ее искусственная нога скользила в грязи.

— Не уходи, — крикнул Зак, или, возможно, — не уходи от меня!

Я оставила его вопль без внимания.

С земли картина битвы приобрела новые ужасающие оттенки. Мы находились среди сцепившихся солдат и обезумевших лошадей, молотивших копытами столь же убийственно, как мечами. Лошадь Паломы даже со стрелой, глубоко вошедшей в плечо, пока не падала. Палома растерялась, но выглядела целой; ее щит снова пропал, взамен она держала перед лицом поднятый меч. Раненая лошадь пихала ее в бок. Палома спотыкалась, но сохраняла равновесие. Какая насмешка: проделать такой путь в качестве первого посла Далекого края — и погибнуть в грязи под копытами. Слишком глупо, слишком мерзко и бессмысленно. Гнев, накативший на меня, принес облегчение, пересилив страх.

То ли случайно, то ли намеренно рядом из чьей-то руки вылетел меч. Вращаясь, он мчался прямо в Палому, пока она смотрела в другую сторону в поисках Зои. Не раздумывая, я успела отбить вражеский клинок — лязг стали о сталь пронзил меня до костей. Меч шлепнулся в грязь, не достигнув цели. Палома обернулась на шум, но смотреть было уже не на что.

В нескольких шагах от Паломы высокий солдат блокировал один из ударов Зои, их сцепленные клинки разом вырвались из рук. На мгновение противники оказались без оружия; солдат немного отступил, а затем вдруг напал, как раз когда Зои потянулась за спину, чтобы снять с ремня нож. Вопреки моим ожиданиям, она не уклонилась, не оттолкнула врага, а полетела кувырком и оказалась придавленной им к земле. Я кинулась помочь ей; за мной поспешила и Палома, то ли крича, то ли всхлипывая. Лишь несколько шагов по липкой грязи — но прежде чем мы их сделаем, солдат уже обнажит свой кинжал или стиснет руки на шее Зои. Однако он лежал неподвижно, вытянувшись на Зои во весь рост. Его голова так и не поднялась, он не шевельнулся. Наконец Зои с рычанием скинула с себя грузное тело, и я увидела окровавленный нож, который она держала у живота. Ясно, Зои подстроила ловушку, позволила противнику подмять себя и с размаху насадиться на подставленный клинок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мертвец завалился на спину — обе руки все еще у живота, где туника густо пропиталась красным. Встав на колени, Зои повернулась к Паломе. Та вытянула руку, и они коснулись друг друга — даже без пожатия, просто приложили ладонь к ладони, — а потом Зои подняла свой меч, вскочила и вернулась к роли охранницы.

Я оглянулась на Зака; он стоял в стременах, крутя головой, видимо, высматривал меня и Палому. Прямо за ним оружие поразило цель и на мгновение замерло: топор глубоко врезался в живот Адама. Переломившись пополам, тот рухнул на землю. Темноволосая женщина поймала его поводья, резко дернула лошадь в сторону и проникла в образовавшуюся брешь. Теперь между ней и Заком не осталось никого, она схватила его за ногу и принялась тянуть из седла.

Я взглянула на Зои, но она смотрела в другую сторону и уже обменивалась ударами с каким-то солдатом Синедриона. Криспин был неподалеку от нее и тоже увяз в бою, а Виолетта и Эш дрались справа, слишком далеко, чтобы закрыть брешь, образовавшуюся после падения Адама, или добежать до Зака.

Зак попытался отбрыкаться, обрушил на руку женщины край щита, но она не отпустила, а когда он ударил во второй раз, сумела вырвать у него щит. Пинки и тычки привели лошадь Зака в неистовство, она шарахалась и вскидывала голову, но противница упорно держала Зака за ногу. Она замахнулась кривым ножом. Зак блокировал удар цепью, натянутой между запястьями. Я помчалась к ним, занеся меч, однако лягающаяся лошадь копытом задела мой клинок. Тот качнулся обратно ко мне и порезал ухо. Привставшая на дыбы лошадь повернулась и загородила от меня противницу, я видела только ее нож, занесенный для удара. Безоружный Зак оказался между нами, он смотрел вниз — не на нее, а на меня.

Я протянула кинжал, и он схватил рукоять, скользнув своей рукой по моей, потом одним движением развернулся и нанес удар. Раздался крик, из-под брюха лошади я увидела, как поверженная падает, прижав руки к лицу.

Еще не побывав ни в одном сражении, я воображала, что смерть в битве быстрая: меч пронзает, топор рубит, и жизнь вытекает из ровной раны мгновенно, словно пламя задутой свечи. Но быстрая смерть только для счастливчиков, а сегодня таковых оказалось мало. В их число попал Адам. А вот женщине, зарезанной Заком, не повезло: она корчилась в грязи, истекала кровью и выла. Ее вопль парализовал меня — это звучал мой страх, внезапно обретший голос.

Крик захлебнулся. Я открыла глаза и увидела Палому — она стояла сбоку от лошади Зака, над неподвижным женским телом.

Слегка наклонившись, Палома обтерла лезвие меча о травяную кочку.

— Дома я бы так же поступила с овцой, которая сломала ногу, — сказала она, встретив мой взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Зак полусвалился-полуспешился с лошади. Встал лицом ко мне, по-прежнему сжимая мой кинжал.

— Отдай, — велела я.

Нет, я не боялась Зака. Просто кинжал принадлежал мне: его подарил Дудочник много месяцев назад, еще до побега с Острова. Мне не нравилось, что Зак к нему прикасается.

Он опустил глаза на кинжал. Кровь убитой женщины попала на рукоять и стекала по пальцам Зака.