Только один миг (сборник) - Евгений Войскунский

Охотник поднял свою корягу, разбежался и ударил урма по блестящему животу. Что-то щелкнуло. Послышался слабый звон. Урм издал странный звук, удивленно повернул голову и произнес:

— Люди Земли приветствуют вас…

— Он жив!!! — завизжали женщины.

Охотники молча попятились. Вождь опять почувствовал волнение. Колени подгибались. Но недаром его звали Хн! Он быстро опомнился, схватил огромный острый каменный топор и вонзил его в тело урма. Урм резко поднял руку. Великий отскочил. Но урм не обращал на него никакого внимания. Он вытащил из раны топор, спокойно, без усилий обломил палку-рукоятку, а камень подбросил и спрятал в сумку, висевшую у него на боку.

— Образец базальта, — сказал он, — высокое электросопротивление…

Началась паника. Женщины завыли и, схватив детей, побежали в разные стороны. Ведь урм овладел священным топором Великого. Закричали охотники и бросились за женщинами. Впереди всех прыгал по камням вождь в развевающейся шкуре. Племя рассеялось. Урм постоял несколько мгновений, шагнул вперед, но, споткнувшись о булыжник, упал с грохотом и звоном на каменистую почву. Плохо идти без глаза, да и рана от топора Великого, видно, оказалась серьезной.

Никого не было видно около урма. Только дряхлый старик К'о пытался спрятаться за камень, да никак не мог согнуться. Ому — Бог Тумана — опять ударил его в спину. Он стонал, схватившись за поясницу, и смотрел вслед убегающим. Все бросили его. Бросили прямо в лапы проклятому урму. Он схватит сейчас его, старого К'о, за спину, согнет, сомнет и засунет себе в необъятную сумку, как только что засунул туда священный топор Великого.

Но никто не хватал старика, и вообще никто не шевелился у него за спиной. К'о осторожно обернулся. Урм лежал ничком, и из раны на боку капала на белый камень его прозрачная желтая кровь. Она шипела на камне и текла тоненькой струйкой прямо на цветы, росшие рядом. Уже многие из них почернели и поблекли. Ужас охватил К'о. Вот он лежит, умирающий урм, течет его ядовитая кровь, от которой даже камень шипит, как змея, вянут и умирают от этой крови цветы. И этот один жалкий урм смог обратить в бегство бессмертное племя йамаров. Сам Великий бежал, как трусливый ткали… А теперь этот урм лежит без сознания рядом со стариком К'о. И может старик сделать с ним все, что ни пожелает. К'о поднял с земли большой камень, потихоньку подошел к урму и, забыв боль в пояснице, быстро и решительно опустил камень на блестящую лысую голову пришельца. Голова громко хрустнула. Даже слабые звуки внутри урма прекратились. Урм стал неподвижен, как священная скала, где обитают снежные духи Эгу.

К'о засунул руку в сумку урма, вытащил тяжелый каменный топор вождя и заплясал, потряхивая седой гривой.

Священный топор Великого у него в руках! Никто еще, кроме Хн и урма, не дотрагивался до его блестящих граней. У кого топор — у того и сила. Кто теперь Хн? Никто! Теперь он, К'о, — Великий! Кто убил урма? Может быть, вождь? Нет, он бежал быстрее женщин. Может быть, кто-нибудь из молодых охотников? Нет, они попрятались, как мухи от мороза. Он, К'о, убил урма. У него в руках священный топор, у него власть, у него сила!

Сильный удар кулаком свалил К'о с ног. Хн стоял над ним и посматривал по сторонам. Вокруг собирались охотники. Поодаль толпились женщины.

Хн плюнул на старика.

— Старый болван! Помёт урма! Возомнил себя Великим! Лижи мои пятки!!!

Но К'о уже ничего не слышал. Глаза у него закатились, а веки тихо подрагивали…

Хн, зло бормоча, отвернулся от старика и подошел к урму.

— Он мертв! Теперь он совсем мертв.

— Он мертв! — завопили охотники. Они вскочили на урма и стали топтать его ногами.

Один из охотников завыл и схватился за ногу. Ступня была разрезана, струей бежала кровь. Никто и не обратил на него внимания. Все бешено топтали неподвижное тело урма. В его чреве позвякивали странные внутренности.

— Этот урм весь каменный, — сказал один из охотников.

— Но разве камень живой? — спросил другой.

— Нет, камни мертвы.

— Так как же каменные урмы могут быть живыми?

— Кто же это?

Вдруг что-то еще раз щелкнуло внутри разбитого урма.

— Люди Земли приветствуют… — урм захрипел и замолк.

— Это не урм! — с ужасом сказал Великий. — Это фурык…

Фурык — слово, происходящее из языка древних йамаров (см. том 31), коренных жителей планеты Улисс звездной системы К-131Н. Йамары впервые замечены на Улиссе экспедицией 2532 года, однако наладить связь с ними долго не удавалось, йамары уничтожали роботов-парламентаров. Лишь в 2877 году был установлен первый контакт, после этого за короткий срок йамары прошли путь от каменного века до вершин современной цивилизации. (См. том 32. «Йамарская наука, литература и искусство».) Слово «фурык», означавшее у древних йамаров состояние между жизнью и смертью, в настоящее время потеряло свой первоначальный смысл и употребляется на Улиссе для обозначения шагающих автоматов различного назначения.

«Всемирная Энциклопедия», 3045 год.

том 174 («Фикус — ФЭ»), стр. 797.

Владислав Крапивин

Далекие горнисты

Это просто сон. Я расскажу его точно, как видел. Ни до этого раза, ни потом не снились мне такие подробные и яркие сны. Все помню так отчетливо. Помню, как трогал старые перила в лунном доме и рука ощущала теплое дерево: волнистые прожилки и крепкие затылочки сучков, отшлифованных многими ладонями. Помню, как пружинили доски деревянного тротуара, когда на них качался Братик. Помню, какой большой и выпуклой была тогда луна…

Я видел, что мне одиннадцать лет и я приехал на каникулы к дяде в Северо-Подольск. Не знаю, есть ли на свете такой город. Если и есть, то не тот и не такой. А дядя и вправду есть, но живет он в Тюмени. Впрочем, это неважно, в рассказе он все равно не участвует.

Сон мой начинался так: будто я проснулся в дядином доме, в пустой деревянной комнате, звонкой, как внутренность гитары. И понял, что пришло хорошее утро.

Утро и в самом деле было славное. Весело ссорились воробьи, и чириканье их громко отдавалось в комнате. Часто вскрикивали автомобили. В большом городе такого не услышишь.

Я и раньше знал, что дядин дом стоит у крепостного холма, но не думал, что так близко. Окно смотрело прямо в заросший откос. Он был щедро усыпан цветами одуванчиков. Неба я не видел, но одуванчики горели так ярко, что было ясно: солнце светит вовсю.

Я машинально потянулся за одеждой. На спинке скрипучего стула оказались старенькие синие шорты и клетчатая рубашка. Я таких у себя не помнил, но было все равно. Оделся. Заметил, что рубашка чуть маловата и одна пуговица болтается на длинной нитке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});