Сам без оружия - Алексей Фомичев

Он ловко спрыгнул вниз, придерживаясь рукой за поручень и тем самым сильно снижая скорость падения. Встал, увидел, как силуэт отпрянул назад и сунул руку в карман пальто.

– Кастет! – рявкнул Касуми, выхватывая нож.

Брать огнестрельное оружие Идзуми категорически запретил. Как и использовать любое традиционное японское оружие. Только ножи, купленные в России, а также кистень – тоже русское оружие хулиганов и бандитов.

Силуэт шагнул вперед и вытянул руку. На пальцах Касуми разглядел медный кастет. Все в порядке.

– Чего так долго?! – недовольно пробурчал помощник.

Касуми не ответил. Он осматривал торец грузового вагона. Вагон был нестандартный, с узкой дверцей в торце. Видимо, его могли при случае использовать как пассажирский третьего класса. По обе стороны от дверцы поручни, еще один поперечный под крышей.

По плану человек «партнера» должен был позвать охрану и заставить открыть дверь под каким-либо предлогом. Касуми повернулся к помощнику, указал на дверь.

Тот шагнул вперед, нерешительно замер, словно думая, делать или нет, потом вдруг так заколотил в дверь, что Касуми вздрогнул.

– Хлопцы, поможьте! Хлопцы! Туточки огонь!

Голос помощника был хорошо поставлен, но сейчас дрожал от мнимого перепугу.

Касуми перехватил нож поудобнее и напрягся. Скоро тоннель, надо все сделать быстро. А дверь так и…

– Кто там? – донесся голос из-за двери. – Что за огонь?

– Хлопчики, миленькие! Спасите! – не унимался помощник. – Туточки загибаюсь.

Касуми бросил на него внимательный взгляд, пытаясь в слабом свете разглядеть лицо. Вроде бы оно было знакомое. Но узнать сложно – темно.

Неизвестно, что подумали охранники, однако открывать не спешили. И Касуми уже подумывал залезть на крышу и по ней добраться до боковых дверей, они могут быть не на запоре, значит, можно залезть.

Он уже взялся за поручень, когда дверь скрипнула и на рельсы легла тонкая полоска света. В проеме возникла сонная физиономия охранника – молодого парня лет двадцати пяти. На голове шапка, на теле тулуп, под ним рубашка, перепоясанная тонким кожаным ремешком. Справа за ремешком револьвер типа офицерского нагана. Обут охранник был в сапоги.

Все это Касуми рассмотрел в долю секунды. Он так же отметил, что охранник либо спал, либо просто лежал – на щеке красный отпечаток. И что тот совершенно не готов к активным действиям.

– Ну чего ты орал-то? – недовольно буркнул охранник, щуря глаза от ветра и глядя на помощника подозрительным взглядом.

Тот подавленно замолчал, не зная что сказать. И Касуми окончательно уверился, что помощник – не боевик, не солдат, даже не бандит. Просто случайный человек, по какой-то непонятной причине угодивший в это дело. А значит, надо брать все на себя, и немедленно.

Охранник уже более осмысленно взглянул на помощника, недовольно скривился и набрал в грудь воздуха, желая что-то сказать. Наверное, отругать идиота, который колотится в дверь, а потом молчит как рыба.

В этот момент Касуми ударил по двери, прыгнул вперед, нанося удар ножом в сердце охранника.

Охранник упал на пол, Касуми перекатился через него, выпуская рукоятку ножа, вытащил второй нож и бросил его в другого охранника, сидевшего возле небольшой печки в пяти шагах от стеллажа.

Нож попал плохо, в грудь, не пробил тяжелый тулуп и упал под ноги охраннику. Тот вскочил, удивленно глядя в закрытое наполовину лицо противника. Рука потянулась к оружию, висевшему на поясе.

А помощник все еще торчал за дверью, с ужасом глядя на убитого и издавая странные звуки. Словно удерживая позывы рвоты.

Уцелевший охранник выхватил револьвер, навел ствол на Касуми, но стрелять не спешил. Слева и справа от центрального прохода были стеллажи, забитые ящиками. На каждом была надпись «Тринитрат целлюлозы. Огнеопасно!». Одна пуля могла поднять на воздух этот и пару соседних вагонов.

Охранник сделал шаг назад и срывающимся ломким голосом прохрипел:

– Назад! Не подходи! Стреляю!

Руки его тряслись, глаза были широко раскрыты. По переносице ползла капля пота. Внезапное нападение и гибель напарника повергли его в шок, однако он мог быстро прийти в себя.

Касуми развел руки, пряча нож, и шагнул вперед.

– Назад! Стрелять буду!

Охранник облизал губы и поднял револьвер. Касуми шагнул в сторону, и вдруг бросил нож под ноги. А сам потянул руки вверх. Ствол револьвера дрогнул. И в этот момент Касуми прыгнул по диагонали, а потом ушел в кувырке под ноги охраннику.

Тот дернулся, стал лихорадочно ловить японца стволом, но так и не выстрелил. А потом стало поздно.

Выход в нижнюю стойку с ударом ногой в пах, смена стойки, отвод руки с револьвером, удар по запястью и тут же ребром ладони по шее.

Охранник завалился назад, сполз по стеллажу и замер.

Касуми отшвырнул ногой револьвер, подобрал нож и обернулся. Белый, как смерть, помощник обошел лежащий в проходе труп первого охранника, сделал несколько шагов вперед и застыл, увидев второй труп.

– Забери… это!

Касуми указал на револьвер, быстро обвел взглядом ящики, вытащил один в проход, клинком поддел доску и отодрал ее. Потом обшарил взглядом полки и вопросительно посмотрел на помощника.

Для того трупы, видать, были в новинку. Он пялился на убитых, сдерживая позывы рвоты, рукавом утирая обильно выступивший на лице пот. Вдобавок его разобрала икота.

Времени на уговоры не было совсем, в соседнем вагоне еще два охранника. Их следовало немедленно обезвредить и подготовить химикаты к подрыву. А эта бледнолицая макака!..

Касуми подошел к помощнику, резким жестом ухватил пальцами его нос и крепко сжал. Помощник завыл, удивленно заморгал.

– Срушать! Дерать! Быстро! Детонатор! Бикфоррдоф шнур! Ну?!

Боль отрезвила помощника, он окинул взглядом полки, указал на отдельно лежащий ящик.

Дальше все пошло быстрее. Касуми вскрыл несколько ящиков в разных концах вагона и подготовил пироксилин к взрыву. Потом указал помощнику на дверь, ведущую к пассажирскому вагону, и сказал:

– Стеречь!

А сам открыл вторую торцевую дверь и вышел к последнему вагону с химикатами. Предстояло повторить штурм, желательно так же без шума.

…Щепкин встал у края крыши последнего вагона, осторожно заглянул за край, держа пистолет наготове. Внизу никого не видно, а торцевая дверь грузового вагона была открыта. В проходе капитан заметил подошву сапога. А когда присел и наклонил голову ниже – обнаружил и ногу, на которую был надет сапог.

Убит либо без сознания. Видимо, это охрана. Та-ак, все веселее и веселее! О том, что к поезду прицепили два вагона, Щепкин знал. Что там везли, правда, не уточнял, не придав этому значения. Видимо, зря. Потому как ради ерунды охрану убивать не станут. Простое ограбление? Нет, в это капитан сейчас не поверит.

Щепкин слез вниз, не показываясь в проеме двери, осторожно заглянул внутрь. Ага, труп! На груди кровавое пятно, на воротнике тулупа красная полоса. Кто-то вытирал клинок. Дальше еще одно тело без видимых ранений. А кто это сидит там? Никак живой. Тот самый бегун по крышам? Как бы там ни было, его надо брать. Он вроде один.

Капитан мягко скользнул вперед, держа пистолет на уровне пояса, сделал три шага. Неизвестный в туго натянутой на глаза зимней шапке, вдруг обернулся, вскинул левую руку с револьвером и застыл. Почему-то не стрелял.

– Брось оружие! – рявкнул капитан, направляя пистолет на противника. При этом он прикинул его габариты и понял, что ошибся. Тот бегун был меньше, уже и одет не так солидно. – Брось! – Капитан сделал шаг вперед. – Живо!

На его лицо упал отсвет лампы, немного ослепив.

Дальше произошло непонятное. Противник вдруг утробно охнул и бросился на капитана, поднимая револьвер на уровень груди.

Капитан мгновенно упал на бок, вытянул руку с пистолетом и выстрелил. Пуля угодила в грудь противника. Тот по инерции сделал два шага вперед и упал. Шапка слетела с головы, обнажив тщательно уложенные волосы.

Щепкин повернул тело на спину и удивленно присвистнул. Перед ним лежал надежда русского синематографа, обладатель роскошных усов и демонического взгляда Витольд Смардаш собственной персоной.

Вот так здрасьте, приплыли!..

Причину нерешительности Смардаша при стрельбе Щепкин понял, как только осмотрел вагон. Ящики с пироксилином, причем три вскрыты. Концы бикфордова шнура, вставленные капсюли. Все готово для подрыва. И если бы одна пуля угодила, куда не следует!.. Выходит, Смардаш – террорист?

Размышлять некогда, есть еще и другой вагон. Капитан шагнул ко второму выходу, готовый к схватке с подельниками Витольда. Не один же он провернул операцию! И откуда здесь столько взрывчатки?

Во втором вагоне капитан застал не менее живописную картину. Один труп под полкой, второй у открытой боковой двери. А в центре вагона невысокая плотная фигура в простом цивильном костюме. Фигура подняла голову, и Щепкин увидел, что нижняя часть лица закрыта черным платком.