Плутовка Ниниана - Мари Кордоньер

— Кто вы, если женихом, с которым отец обручил Диану, был Франсуа де Мариво? Почему вы выдали себя за него?

Ив де Мариво подавил тяжелый вздох. Эта тема была для него малоприятна.

— Вы помните, как остановились перед моим домом и спросили господина де Мариво?

— Конечно. Я спросила у городских ворот, где живет барон де Мариво, и мне указали ваш дом.

— Вас послали не к тому Мариво, дорогая. Франсуа, который на самом деле был обручен с вашей сестрой, — мой двоюродный брат. Я собирался сразу все объяснить вам, пока…

— Пока не увидели Диану, — закончила фразу Ниниана, понимающе кивнув.

Она не один раз видела растерянное, глуповатое выражение на лицах молодых мужчин, впервые представленных Диане.

Граф заставил себя честно признаться:

— Верно. К тому же я незадолго до того пришел к убеждению, что настало время мне жениться. Отпустить такого ангела, как ваша сестра, мне показалось неразумным.

— Вы привыкли брать все, что вам понравится. Поэтому и решили оставить нас в своем дворце. Никто не должен был знать о Диане и ее мнимой помолвке с вами…

Ощущая некоторую неловкость, супруг Нинианы пытался понять, упрекает она его за это или нет. Но он решил отложить на потом выяснение данного вопроса и продолжил рассказ:

— Поблагодарив судьбу за неожиданную удачу, я вознамерился завоевать расположение Дианы. Дальнейшее развитие событий вам знакомо. Ваша сестра испытывала непреодолимое отвращение ко мне, а я начал догадываться, что не ослепительная красота способна привязать меня к женщине…

— А события прошедшей ночи?

— Частично можете обвинить в них себя, ибо вы вмешались в планы, тщательно разработанные его Высокопреосвященством. Думаете, он не знал, какое поручение выполнял ваш брат у принца? Он не стал этому мешать, потому что тоже был заинтересован в скорейшем нахождении глупого письма, способного подлить масла в огонь мятежа…

— Но почему…

— Почему не сделал попытки завладеть бумагой, которую вы так усердно прятали? Потому что знал: вы отдадите ее герцогине де Шеврёз, которая немедленно уничтожит написанное. Она достаточно умна, чтобы понять, что королю лучше никогда не видеть ни строчки из этого письма королевы.

— А в чем причина? Разве не разумнее было бы помочь королю расстаться с иллюзиями по поводу подлинных чувств своей супруги? — Ниниана продолжала выяснять подробности ночных событий.

— Иллюзий у него нет давно. Однако их брак носит политический характер и потому нерасторжим. Король может жить с супругой, зная, что она его не любит. Но он не сможет не отреагировать, если весь мир узнает, что она черным по белому написала его брату о согласии с убийством своего супруга. Его честь не позволит ему игнорировать улику, а начинать процесс против королевы — значит ослабить Францию больше, чем ее ослабила бы война. Вспомните, что Анна Австрийская — сестра испанского короля! Мы не сможем победить наших врагов и сохранить мир для страны, если каждый тщеславный принц или дворянин решит, что вправе присвоить себе часть королевской власти!

— А зачем же меня арестовали, когда Люсьен передал мне письмо?

— При всем желании невозможно было предположить, что вы снова сунете ваш изящный носик в опасную игру. Я распорядился сразу арестовать человека, которому передадут письмо, чтобы оно не попало в чужие руки. Я в самом деле решил, что меня дурачит злой дух, когда увидел вас. Я просто разрывался между своими личными поисками заинтересовавшей меня фрейлины и официальным заданием, данным кардиналом.

Ниниана, которая с содроганием вспоминала ужас прошедшей ночи, невольно пожала плечами.

— А капуцин?

— Отец Жозеф? Он просто заменил его Высокопреосвященство той ночью, так как кардинал из-за приступа ревматизма был вынужден лечь в постель. Я понадеялся на вашу стойкость и ваш разум, посылая его к вам, и не ошибся. Тем не менее я не желал бы вновь пережить когда-либо подобные часы…

— А откуда тогда этот, собственно говоря, приговор короля, когда все якобы закончилось благополучно?

— Тут мы отчасти должны поблагодарить слишком умную, слишком склонную к интригам и слишком тщеславную герцогиню де Шеврёз. Короля сильно разозлило бегство герцогини от заготовленного им официального распоряжения об удалении ее из Лувра. Он решил устранить всякие связи своей капризной супруги с враждебными королю мятежниками. Сюда относился и запрет дамам из этих кругов приближаться к королеве в качестве фрейлин. Ваша фамилия была в этом списке. В это время я, ничего не подозревая, попросил у него разрешения на брак с вами и на брак Дианы с Франсуа де Мариво. А в довершение всего королева разрешила Мери Энн д’Этанже выйти замуж за Люсьена де Камара.

Ниниана вспомнила колючие глаза короля и содрогнулась.

— Боже мой, объясните, какое чудо привело к тому, что он все-таки дал нам всем королевское благословение?

— Слово кардинала, хотя вам это покажется невозможным. Он сумел убедить короля, что я оказал ему неоценимые услуги в полной ликвидации мятежа и и окончательном укреплении власти короны. После такого пояснения Его Величество присвоил мне титул графа де ла Шез и позволил жениться на женщине, которую я выбрал, правда, предупредив меня о вашем бурном темпераменте. Он позаботился и о том, чтобы был помилован мой будущий родственник, а родственница наконец смогла выйти замуж за своего нареченного жениха. Нынешний король просто не столь дружелюбен, как его покойный отец, Генрих. Даже благоприятные решения, которые он принимает, звучат в его устах словно объявление войны. Я полагаю, что его резкость стала главной проблемой в отношениях между ним и королевой.

Ниниана молча глядела в окно. Карета уже свернула на Королевскую площадь, и она невольно вспомнила, как в первый раз сама управляла экипажем при въезде в узкие ворота дворца Мариво. Потом взгляд ее упал на золотое обручальное кольцо, украшавшее теперь ее руку и служившее доказательством того, что венчание происходило не во сне.

Наконец Ниниана произнесла:

— Я ведь, собственно говоря, поклялась никогда не выходить замуж. Меня радовало, что отец в последние годы был занят более важными делами, чем поиски жениха для меня…

— И что же?..

Ниниана посмотрела на мужа, будто проверяя реальность его существования. Его внешность выглядела впечатляюще; элегантная одежда, крепкая высокая фигура и бросающаяся в глаза мужественность. К своему изумлению, Ниниана уловила в его взгляде неуверенность. Неужели он боится ее выводов и озабочен этим? Именно он? Тот, кому достаточно заключить ее в объятия, чтобы она забыла о рассудительности, приличиях и морали?