Острова жизни - Ольга Белошицкая

ожесточением, словно хотело навсегда смыть с лица земли этот ресторанчик и двух собеседников, буднично обсуждающих основы мироздания.

— Возможно, ты и прав, — сказал он, с трудом выговорив слова. — Но тогда кто — ты? И зачем пришел сюда?

— Я — из Анклава Судей. Мы тоже существуем на земле Истока. У нас много обязанностей… Я пришел за тобой. В храме Творцов горит твой огонь, но никто из них так и не явился открыть тебе истину. Может быть, потому что с каждым витком их становится все меньше, и они так редко возвращаются к Истоку. Пойдем, — гость встал, оказавшись неожиданно высоким и величественным, и мастер, глядя на него, застыдился своего небольшого роста, некрасивой с точки зрения человеческих островов внешности, и седых волос. Разве он похож на Творца, обитателя бессмертного Истока?

— Пойдем, — повторил судья. — Я покажу тебе дорогу.

Джерхейн, Лейт и Тройвен добрались до Шераха уже в лучах Ночного Солнца. Жара и холод, сменившие друг друга к вечеру, сделали переход невероятно утомительным. К счастью, в маленькой хижине на окраине Шераха, у верных людей, для них нашлись и подходящая одежда, и арриты, и горячая похлебка с куском лепешки.

Они устроились на ночлег в крохотной каморке, на связках трав, веток и тюках шерсти — бесценный запас, драгоценность по нынешним временам. Юный Тройвен, которому было тяжелее всех, заснул сразу же, как только повалился на тюки. Лейт, у которой болело все, что только может болеть, долго возилась, устраиваясь поудобнее и поглядывая на Джерхейна, который соорудил себе роскошное ложе из тюков итеперь с наслаждением стягивал сапоги.

— Откуда вы узнали, где я? — шепотом спросила она, когда они оба улеглись и задули свечу.

— Каллед прислал гонца, — пояснил Холгойн. — Ройг и Даллан как раз только что добрались до нашего лагеря в горах. Мы пришли бы быстрее, если б могли, — виновато проговорил он, подняв взгляд на Лейт. Если бы хэльды были целы…

— Спасибо, — с чувством ответила она.

— Не за что.

— Ты знаешь, что на самом деле им был нужен не ты, а Ройг? — спросила Лейт.

— Уже знаю, — усмехнулся Джерхейн. — Он побывал на Ночном солнце — оказывается, оно называется Алуре. Островитяне надеются, что он покажет им путь.

— Ты веришь, что у него получится?

— Я уже ни во что не верю, — вздохнул Джерхейн. — Сопротивляюсь по инерции, потому что так воспитан и не умею сдаваться. Да и люди… их не бросишь. Всем нам нужна какая-то цель, смысл, чтобы не превратиться в зверье от отчаяния. Я надеюсь, что в верхних чертогах Тонхайра, там, где Колодец, мы пересидим Пришествие. Мы знаем, что именно нас ожидает, мы готовимся. Запасаем продукты, инструменты… все, что может понадобиться в первое время после катаклизма. В общем-то, никто на самом деле не представляет, как это будет выглядеть. Тэйн рассказывал, что видел в Книге ураган, сметающий все на своем пути. Даллан вычитал в летописях Ордена Феоллона описание землетрясений и огненного града. Может, в разных местах оно по-разному… Не знаю. И никто не знает.

— Островитяне знают, — сказала Лейт. — Тогда, в Зар Але… Глава клана Следящих говорил Тэйну, что произойдет, если у него получится.

— Их не спросишь, — отрезал Джерхейн. — А если и спросишь — не ответят, сволочи.

В путь они двинулись рано утром, пока было еще прохладно, однако воздух под багровым небом стремительно нагревался. Ехали медленно, жалея арритов. Труднее всего приходилось с водой. Джерхейн сказал, что все дорожные колодцы давно пересохли, а теперь в них и вовсе плещется кйти. Арриты шарахались даже от крохотных серебристых лужиц, выступавших в оврагах, ямах и трещинах пересохшей земли. Тройвен напомнил, что на развилке пяти дорог, где они планировали переночевать, есть не один, а несколько колодцев, и в последний раз, когда он проезжал тем путем, во всех на дне плескалась вода. Перекресток лежал выше по склону Илломайна, и оставалось надеяться, что так высоко кйти еще не поднялась.

К середине дня небо стало похоже на раскаленный в кузнице металл. Каждое движение причиняло боль и людям, и арритам, и маленький отряд был вынужден сделать остановку в тени двух старых хэльдов и высохшей рощицы кней. Тень от каменных арок принесла небольшое облегчение, и какое-то время Лейт и Тройвен дремали, а Джерхейн поливал арритов из баклаги с водой, взятой про запас в максимально возможном количестве. Потом заставил Лейт и Тройвена сесть в седло и ехать дальше — ему хотелось укрыться в Тонхайре как можно скорее. Недолгий отдых — обычное безвольное сидение в душной тени развалин, несколько глотков воды и кусок лепешки неожиданно придали Лейт сил, и она с неожиданной легкостью взобралась на аррита.

Холгойна беспокоили не лайды, как поначалу думала Лейт, а банды местных разбойников, которые после захвата хильдами Эргалона разрослись, как грибы после дождя. Беженцы из столицы и местные жители сбивались в банды, грабя случайных путников и нападая на чудом выжившие поселения. Да и сами хильды в последнее время не брезговали разбоем, чтобы подкормиться. Дружина Холгойна старательно отлавливала и карала всех, промышлявших разбоем: Джерхейн считал, что опускаться до бандитизма нельзя ни при каких обстоятельствах.

Во второй половине дня жара начала стремительно спадать, и Джерхейн пустил арритов рысью. Они мчались мимо перекрестков, разрушенных хэльдов, мертвых камей прежних Кругов Власти, сожженных поселений, пепел от которых до сих пор разносил ветер. Лейт глядела на агонию родного мира с удивительным равнодушием. Как быстро ко всему привыкаешь… Тройвен мотался в седле, вздрагивая каждый раз, когда взгляд его натыкался на что-то подобное. Лейт подумала, что по возрасту они с ним ровесники, но ей пришлось повидать несравненно больше. Взять хотя бы тот же Остров Колдунов…

Долгожданная развилка пяти дорог уже маячила впереди, до нее оставалось совсем немного, когда окружающая обстановка стремительно изменилась до неузнаваемости. Прямо на глазах небо, темно-красное, с проблеском солнца и ярко-лиловым диском Агваллара, стало заволакивать грязно-синяя дымка, словно кто-то опрокинул чернильницу; небо стремительно превращалось в черную грязную тряпку, разом исчезли не только видимые предметы, но и одновременно все звуки, а ощущения ослабли и притупились. Остался только страх, который в первую очередь обуял животных. Лейт едва не свалилась с аррита, ее спасло то, что Джерхейн, быстро спешившийся, перехватил поводья.