История одного гоблина. Два в одном (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич

– Тут ничего интересного, если не считать вон того – явно шпионил на сестричку. Все равно спит, так что давайте остальных посмотрим, – предложила Хиенна, с любопытством взирая на оставшиеся коконы.

Тела в них были крупнее и выглядели многообещающе.

Милена посмотрела на хозяина и, получив одобрительный кивок, освободила от паутины голову из пятого свертка.

– Ты ж мой сладкий! – с напускной нежностью всплеснула руками Хиенна. – Крутился рядом с моими покоями среди ночи, а в гости не зашел. Как же так?

– Этот инкуб вчера присутствовал в ложе вместе с Мерилит, – почти не удивился Гарб. – Можно сделать вывод, что он тут осуществлял разведывательную или диверсионную деятельность. Так?

Инкуб испуганно моргнул, опасливо глядя на посох, затем пошарил глазами вокруг, словно искал кого-то, но ничего не сказал и обессиленно прикрыл веки.

– На этих, наверное, не так сильно действует, – объяснил Адинук, – но все равно парализует надолго.

– Давайте смотреть шестого! – суккуба от нетерпения привстала на цыпочки и стучала друг о друга подушечками пальцев.

Милена осторожно разрезала кокон, положив содержимое на пол. Из разрезанной паутины немедленно хлынула темная кровь. Тело внутри издало хриплый стон.

– Михель! – бросился к лежащему Гарб, на ходу пытаясь нашарить на поясе склянку с каким-нибудь из своих целебных зелий.

Монах лежал ничком, и жизнь медленно покидала его тело. В боку несчастного зияла широкая рваная рана, которую он зажимал рукой. Паучиха подползла ближе.

– Назад, мерзкая тварь! – бросилась на нее Хиенна.

Милена обиженно защелкала хелицерами и забралась по стене под потолок.

– Хороший мой, как ты? – пуута склонилась над парнем и нежно провела рукой по его волосам.

Виски у бедняги были припорошены серебром. Михель захрипел и слабо пошевелил левой рукой.

– А на человеков этот яд вообще не действует, что ли? – почесал затылок Адинук. – Миленочка, это ведь не ты его так?

Арахнида затараторила на своем паучьем языке, пока Хиенна и Гарб пытались помочь раненому. Эльф мрачнел все больше с каждым щелчком.

– Что она говорит? – спросил Бурбалка, стиснув руки так, что пальцы покраснели.

– Он приполз под утро уже в таком состоянии. Малышка завернула его в кокон и прижала рану, чтобы кровь не так сильно текла, а тут Аггрх вышел как раз. Я ее просил всех ловить, вот она и...

Из уборной высунулась голова орка. Волосы на ней были слегка подпалены. Увидев тело Михеля, зеленокожий грязно выругался.

– Жить будет? – спросил воин с надеждой, хотя знал наверняка, что после таких страшных ранений люди обычно не выживают.

– Пока сложно сказать, – покачал головой Гарб, вовсю колдуя над рассеченной плотью. – У него еще и рука, кажется, сломана.

Кровь запеклась, но рана все равно выглядела паршиво. Лицо парня выглядело белее простыней в покоях Хиенны, а в уголке рта виднелся розовый пузырек, уменьшавшийся и надувавшийся с каждым вздохом. Дыхание было хриплым и слабым. Михель умирал.

– Вылечи его! – потребовал Аггрх, обращаясь к Хиенне. – Ты можешь!

Суккуба подняла на него глаза, полные слез.

– Я не смогу сражаться…

Однако, судя по решительному шагу к умирающему, возможный проигрыш страшил ее куда меньше, чем смерть Михеля.

– Нужна Дэ? Бери! – Аггрх рванул рубашку, обнажая мускулистую грудь. – Он нужнее там на арене, чем я.

– Мою тоже бери! – подхватился Антонио, приблизившись к раненому.

Хиенна переводила взгляд от одного смертного к другому, не решаясь остановиться на ком-то надолго.

– Нам понадобятся все силы в бою, – сказала пуута. – Если я ослаблю любого из вас, мы проиграем. И я просто… не могу. Вы знаете почему.

– Придется из кого-то взять, – насупился орк. – Выбирай, не тяни!

– А вот из этих нельзя? – махнул рукой в сторону коконов бард.

Хиенна скривилась так, что сразу стало понятно – нельзя.

Аггрх сделал шаг к Хиенне, заставив ту непроизвольно попятиться. Сцена слишком походила на то, что случилось на привале, а в мотивах тогдашнего поступка орка суккуба до сих пор не разобралась. Адинук поднял руку и уперся открытой ладонью в голую грудь орка, не давая зеленокожему пройти дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Из вас обоих уже недавно выкачали почти все жизненные силы, – серьезно произнес бард. – Вас просто не хватит, да и Хиенна, кажется, против.

– Можно от меня брать, от меня в драке все равно толку мало, – поспешил встрять Антонио.

Суккуба покачала головой.

– Ты не понимаешь своей силы, мой сладкий. Кроме тебя, нам нечем ответить мастеру порталов.

– Тогда все-таки я, – подал голос Аггрх, оскалив клыки в улыбке. – Моим оружием шкуру демонов все равно не пробьешь.

– Повторяю, – возразил Адинук, – не хватит тебя. К чему напрасные жертвы? Хиенна, бери от меня. С луком на короткой дистанции много не навоюешь, а в рукопашной я не силен, как рыба не сильна в каллиграфии.

Избороздившие лоб демонессы морщины разгладились.

– Будь по-твоему, – согласилась Хиенна и потянула барда за собой в комнату, напоследок оглянувшись на неподвижное тело Михеля. – Гарб, дорогуша, не дай ему умереть. Я скоро.

Гоблин даже не посмотрел в ее сторону, сосредоточенно смешивая содержимое трех пузырьков и осторожно проверяя получившуюся смесь на вкус. Его лапы-то увеличились, а склянки остались прежнего размера, требуя повышенной осторожности при работе, и все время норовили выскользнуть.

Аггрх и Антонио стояли, не в состоянии ничем помочь. Бурбалка утирал слезы, а орк тихо рычал и скалил клыки, злясь на Михеля.

– Вот ведь дуралей, – вполголоса сказал зеленокожий.

Минут через десять суккуба вернулась и быстрым шагом подошла к лежащему монаху. Старания Гарба не прошли даром: края раны стянулись и кровотечение остановилось. Тем не менее человек все еще был без сознания. Хиенна решительно оттеснила ловца духов плечиком и улеглась на холодный пол прямо рядом с Михелем.

Компаньоны стояли и молча смотрели на акт целительства. Через пару минут парень застонал уже без хрипов, а спустя минуту распахнул глаза. Рана полностью затянулась, оставив на теле только еще один уродливый шрам. Михель вздрогнул и испуганно посмотрел на лежащую рядом Хиенну. Девушка тяжело дышала, по ее лицу градом катился пот, но в полуприкрытых глазах читалось облегчение.

– Простите меня, – срывающимся голосом сказал мужчина. – Я думал, у меня получится.

– Дурак! – прорычала Хиенна, убедившись в хорошем самочувствии пациента, и замолотила кулачками по его груди. – Идиот! Сволочь! Скотина! Ненавижу тебя!

– Кости только не ломай опять, пожалуйста! – попросил он жалобно, и суккуба застыла с занесенной рукой, а потом без сил упала на грудь монаха, сотрясаясь в рыданиях.

Михель нежно обнял девушку и принялся гладить по волосам.

– Обо мне можете не беспокоится, – донесся до компаньонов слабый шепот Адинука из покоев Хиенны. – Я в порядке, как замок из песка на пляже во время прилива.

Гарб расслабленно выдохнул, остальные последовали его примеру.

***

До начала второй фазы турнира оставалось не больше часа. За окнами толпа уже вовсю спешила занять места на трибунах.

– Так, мальчики, – начала Хиенна, – предстоит нелегкое дело. Не буду обещать, что все получится. На кону наши жизни, и в случае проигрыша не пощадят даже тех, кто добровольно сложит оружие. Если победим, у вас всегда будет высокопоставленный друг в нижних планах, а это само по себе награда. И без подарков тоже не уйдете.

– От твоих подарков, дорогая, у меня голова до сих пор кругом, – прошептал с кровати обессиленный бард, облизывая пересохшие губы.

Хиенна послала эльфу воздушный поцелуй, а Михель метнул на него взгляд, полный отнюдь не благодарности за свое спасение.

– Кое-кто, – сказала она, глядя на потупившего глаза монаха, – облегчил нам задачу, забив декнумкана насмерть кулаками, а потом совершенно бездарно напоролся на коготь телохранителя Мерилит.