Дочь врага - Николь Келлер

Доказать ей, что она – моя. И точка.

– По плану у нас дальше были романтический ужин и посиделки у камина, – произношу хриплым голосом, блуждая руками по ее телу.

– А сейчас планы изменились? – тихо спрашивает моя девочка, глубоко и часто дыша.

– Да, кажется, я сейчас трахну тебя у этой самой двери.

– План «Б» мне нравится горааааздо больше, – привстав на цыпочки, шепчет Ева на ухо, забираясь ладонями под свитер.

И у меня срывает все предохранители.

Глава 47 Матвей

Я накидываюсь на Еву в грубом поцелуе, не сдерживая стона. Моя девочка тут же приоткрывает губы, позволяя моему языку проникнуть и сплестись с ее.

Сколько ночей я мечтал прикоснуться к этим губам, ощутить их вкус и мягкость…и я до сих пор не верю, что эта невероятная женщина со мной, рядом и также страстно, неистово отвечает на мой поцелуй.

Ева буквально срывает с меня свитер, оглядывая тело горящими глазами.

– Ненавижу твою футболку, – зло бормочет, чем вызывает мой смех.

– Почему, дорогая? По мне, так она стильная, хорошо сидит…

– Заткнись!

Я все же ей помогаю, одним движением стянув эту деталь одежды через голову. Поддерживаю стремление моей девочки скорее прикоснуться ко мне, оставляя свои отметины, но не могу удержаться, чтобы не подразнить.

Ева сама подтягивается и обвивает мою талию ногами, потираясь об меня, как кошка. Мой член, которому и так тесно в джинсах, кажется, сейчас вообще разорвет.

Каким-то волшебным образом, не отрываясь от губ моей девочки, обнимая ее двумя руками, как хрустальную вазу, все же добредаю до гостиной и падаю в первое попавшееся кресло.

Заставляю Еву оседлать меня, расположив ноги по обе стороны моих бедер. Она тут же пользуется моментом и скользит по моему члену, вызывая во мне недовольное шипение.

– Что-то не так? – лукаво улыбаясь, ведет ногтями по груди к ремню.

– Да. Немедленно раздевайся!

Ева выпрямляется, медленно, дразня меня, расстегивает пуговицу за пуговицей на своей блузке. Буквально на третьей мое терпение лопается, и я просто разрываю ее одежду пополам.

– Варвар!

– Переживем. Я куплю тебе весь магазин, чтобы потом вот так рвать их, когда захочу, – рычу, избавляя мою девочку от бюстгальтера.

– Ловлю на слове, – выдыхает со стоном, выгибаясь в моих руках. Я и так долго терпел, поэтому без промедления припадаю к ее груди губами и тут же с силой всасываю сосок, второй пропуская между пальцев.

Ева стонет и извивается, схватив меня за волосы и притянув к своей груди еще ближе, не переставая при этом ерзать на мне. Надо отметить, что эти ее движения никак не прибавляют мне выдержки.

Понимаю, что она завелась не на шутку, когда стоны переходят почти в крики, а Ева едва не скачет на мне, держась руками за плечи, продлевая таким образом удовольствие.

Как бы мне не хотелось продолжить, я слегка отодвигаю ее, потому что мой член уже рвется из штанов, и это доставляет мне не просто дискомфорт, а уже болезненные ощущения. Поэтому максимально быстро стягиваю с себя джинсы вместе с бельем, а юбку Евы просто разрываю по шву. Такая же участь постигает и трусики.

Притягиваю ее к себе за попку, чтобы она почувствовала, как завела меня. Но моя девочка идет дальше. Слегка приподнимается, обхватывает мой член у основания ладошкой, проводит по нему вверх – вниз и направляет в себя.

– Матвей! – буквально выкрикивает мое имя, насаживаясь сразу, полностью вбирая меня в себя.

– Ты потрясающая, Ева…Невероятная…– прикрываю глаза, откидывая голову на спинку кресла, сжимая с силой ягодицы моей девочки.

Боже, какая она горячая, узкая…МОЯ! Это, кажется, последние связные мысли, которые посещают мою голову, до того, как мне окончательно рвет башню.

Ее грудь – мой наркотик. Не могу от нее оторваться: она идеально подходит под мою ладонь, и я с упоением ее ласкаю. То пощипываю, то дую на сосок, чтобы видеть, как он сморщивается от ощущений. Слегка прикусываю, чтобы вызвать у Евы очередную порцию стонов.

– О, Боооже, Матвееей!

– Да, моя родная…Любимая…

Вцепляюсь в ее бедра пальцами, оставляя на ней синяки, свои отметины, и заставляю двигаться быстрее, резче, подводя нас к той самой грани, за которой нет ничего и никого, кроме удовольствия.

– Матвееей, – хнычет малышка, закусывая губы, – еще чуть-чуть, вот сейчас…

Любое твое желание, моя девочка, только бы видеть, как тебе хорошо…

Просовываю руку между нами и надавливаю пальцем на чувствительный бугорок, и Ева застывает в моих руках в немом крике. Но я не даю ей передышки, фиксируя в одном положении, двигаю бедрами ей навстречу, продлевая удовольствие и догоняя малышку.

– Ева…– единственное, что срывается с моих губ на пике удовольствия.

Она обмякает в моих руках, падая мне на грудь, утыкаясь носом между плечом и шеей.

Я медленно вожу по ее спине кончиками пальцев, мечтая проводить так каждый вечер, каждую свободную минуту.

– Так что там насчет романтического ужина? – довольно мурлыкая, интересуется Ева, выводя пальчиком разные круги на моей груди.

– Остыл, наверно. Я, если честно, заказал всего и по чуть-чуть, но не знаю точно, что вообще есть.

Ева встает с меня и тянется к моему свитеру. Успеваю схватить ее руку и мягко отвести в сторону.

– Нет, моя хорошая. В этом доме действует одно правило, которое ты должна неукоснительно соблюдать – никакой одежды на тебе.

– Сам-то долго продержишься? – хмыкает моя девочка, поворачиваясь ко мне спиной и дефилирует, виляя попкой, в сторону кухни.

Тяжело сглатываю. Не уверен, что успею даже досчитать до десяти…

Так и выходит. Моя выдержка подводит