Шри Ауробиндо. Синтез йоги – I - Шри Ауробиндо

И всё же даже руководство глубинного психического существа оказывается недостаточным, пока психическое существо не сможет подняться из этой темной массы низшей Природы к высочайшим духовным уровням, где божественные искра и пламя, низошедшие в материальный мир, воссоединятся со своим изначальным огненным Эфиром. Ибо там от духовного сознания, которое несет на себе печать несовершенства и наполовину утеряно для самого себя под толстыми слоями человеческого ума, жизни и тела, мы восходим к совершенному и безграничному духовному сознанию во всей его чистоте, свободе и могуществе. И так же, как вечный Знающий становится Знающим в нас, а также обладателем и распорядителем всего знания, там вечный Всеблаженный предстает Возлюбленным, влекущим к себе вечную божественную частицу своего бытия и радости, низошедшую из его существа в игру вселенной, а также бесконечным Любящим, проявляющим себя во множестве собственных «я» в счастливом Единстве. Там вся Красота мироздания предстает Красотой Божественного Возлюбленного, и все формы красоты должны предстать в свете этой вечной Красоты и подвергнуться возвышающему и преображающему воздействию явленного Божественного Совершенства. Там – вся Благодать и Радость Всеблаженного, и все более низкие формы наслаждения, счастья и удовольствия подвергаются воздействию ее мощных потоков и волн и либо рассыпаются в прах, неспособные выстоять под их сокрушительным напором, либо вынуждены измениться и превратиться в формы Божественной Ананды. Тогда индивидуальному сознанию открывается Сила, которая обладает всей полнотой власти, чтобы преодолеть искажения и извращения подлинных ценностей, свойственных Неведению. Оно, наконец, обретает возможность низвести в жизнь безграничную реальность и могущественную силу любви и радости, принадлежащую Вечному. Или, в любом случае, наше духовное сознание получает возможность подняться с уровня разума к супраментальным Свету, Силе и Беспредельности. Там, в свете и могуществе супраментального Гнозиса царят великолепие и радость силы божественного самовыражения и самоорганизации, которая может спасти и освободить этот мир Неведения и даже полностью преобразовать его, чтобы он стал воплощением Истины Духа.

Там, в супраментальном Гнозисе, состояние внутреннего поклонения и благоговения достигает высочайшей вершины и обретает всеобъемлющую полноту, там существует глубокое и всеохватное единство, и пламенные крылья Любви несут в беспредельности силу и радость высшего Знания. Ибо супраментальная Любовь приносит активный, динамический экстаз, который превосходит неподвижный покой и пустоту – высшие небеса освобожденного Разума и вместе с тем не нарушает состояния глубокой тишины и умиротворения, являющегося началом супраментального безмолвия. Единство любви, которое способно охватить все различия, не уменьшаясь и не нарушаясь из-за присущих им ныне ограничений и видимых противоречий и разногласий, на супраментальном уровне достигает совершенной полноты. Ибо там ощущение неразрывного единства со всеми созданиями, основанное на глубоком единении души с Божественным, может гармонично сочетаться с многообразием отношений, которое делает это единство еще более совершенным и абсолютным. Сила Любви, которая приобрела супраментальный характер, способна без колебаний и риска принять все отношения жизни и обратить их к Божественному, освободив их от грубых, смешанных и мелочных человеческих качеств и преобразив их в счастливую основу божественной жизни. Ибо сама сущность супраментального бытия такова, что оно может стать нерушимым основанием для игры различий, при этом ни в малейшей степени не утрачивая присущего ему божественного состояния гармонии и согласия и бесконечного единства. Супраментальное сознание может свободно охватить пламенем своей очищенной силы все отношения с людьми и миром и наделить их новым, более высоким смыслом, поскольку на этом уровне душа всегда воспринимает в качестве объекта любой эмоции, любого искания любви и красоты вечного Единого, и она может духовно использовать расширенный и освобожденный витальный порыв, для того чтобы встретиться и слиться с этим Единым Божественным во всех вещах и всех существах.

* * *

В третью и последнюю категорию действий жертвоприношения можно включить всё, что напрямую относится к Йоге действий; ибо здесь – ее непосредственное поле осуществления и главная область проявления. Она охватывает всю сферу наиболее зримых проявлений активности жизни; сюда относятся многообразные энергии Воли-к-Жизни, изливающейся вовне в стремлении максимально использовать материальное существование. Именно здесь аскетическая или обращенная к иному миру духовность чувствует непреодолимое отрицание той Истины, которой она ищет, и вынуждена отвернуться от земного существования, отвергая его как мрачное поле непобедимого Неведения. Тем не менее, в интегральной Йоге именно эти проявления активности подлежат духовному завоеванию и божественной трансформации. Полностью отвергаемое более строгими аскетическими дисциплинами, принимаемое другими только как поле преходящих испытаний или же недолговечная, поверхностная и двусмысленная игра скрытого духа, это земное существование искатель интегрального знания охватывает целиком и приемлет как поле подлинного осуществления, поле божественных свершений, поле всеобъемлющего самопостижения для сокровенного Духа, пребывающего внутри. Первая цель духовного искателя – открыть Божество в самом себе, но затем ему также предстоит открыть присутствие Божества в мире за обманчивой видимостью Его внешних образов и внешнего устройства мира; и, наконец, – осуществить полное открытие динамизма некоего трансцендентного Вечного. Ибо в результате его нисхождения и этот мир, и внутреннее «я» человека смогут сбросить свои искажающие оболочки и маски и стать божественными в своих внешних формах и процессах проявления – какими они сейчас являются в своей скрытой сути.

Последователи интегральной Йоги должны полностью принять эту цель, но это принятие не должно основываться на неведении относительно тех огромных препятствий, которые могут встретиться на пути к этой цели; напротив, следует ясно осознавать веские причины, по которым столь многие другие дисциплины были вынуждены отказаться от рассмотрения даже возможности такого достижения, не говоря уже о том, чтобы считать его абсолютным необходимым и что именно в этом заключается подлинный смысл земного существования. Ибо здесь, в проявлениях активности жизни в земной природе, кроется главная причина той трудности, которая побудила философию удалиться в свои отчужденные от жизни высшие сферы и вынудила даже жаждущий взгляд религии отвернуться от этой болезни рождения в смертном теле и устремиться к далекому раю или безмолвному покою нирваны. Путь чистого Знания является относительно прямым и легким для искателя Духа, несмотря на наши ментальные ограничения и ловушки Неведения; путь чистой Любви, хотя и имеет свои камни преткновения, свои страдания и испытания, по сравнению с другими может быть легким как парение птицы в вольной синеве неба. Ибо Знание и Любовь чисты по своей сути, и они утрачивают свою чистоту, затемняются, искажаются и низводятся на более низкий уровень, только когда вступают в противоречивое движение жизненных сил и попадают во власть низшей внешней жизни с ее грубыми движениями и упрямыми и примитивными побуждениями. Из всех этих трех сил только Жизнь или, по крайней мере, определенная преобладающая Воля-в-Жизни выглядит чем-то нечистым, низменным и падшим в самой своей сути. Соприкоснувшись с нею, окутанные ее тусклыми оболочками или пойманные в ее светящиеся мерцающим светом трясины, сами божества становятся заурядными и запачканными грязью и борются за то, чтобы не быть утянутыми вниз в ее извращения и не уподобиться безвозвратно демону или Асуру. Принцип мрачной и тупой инертности лежит в основе Жизни. Из-за тела, его нужд и желаний, всё здесь привязано к обыденному уму, ничтожным желаниям и эмоциям, примитивному повторению мелких, бессмысленных действий, мелких нужд, забот, занятий, страданий и удовольствий, которые не ведут ни к чему за пределами себя и несут на себе печать неведения, не знающего собственных причин и целей. Этот инертный физический ум не верит ни в какое божество, кроме собственных земных божков; возможно, он стремится к большему комфорту, порядку, удовольствию, но не просит ни о каком более высоком существовании и ни о каком духовном освобождении. В центре мы встречаем более сильную Волю к жизни, с большим пылом, но это ослепленный Демон, извращенный дух, упивающийся теми самыми элементами, которые превращают жизнь в исполненный напряжения и смятения хаос и несчастливую череду сложных и запутанных ситуаций. Это душа желания, человеческого или титанического, цепляющаяся за кричащие краски, абсурдную поэзию, неистовую трагедию или волнующую мелодраму этого бурлящего и мутного потока жизни с его смешением добра и зла, радости и горя, света и тьмы, безумного восторга и горькой муки. Она любит все эти переживания и желала бы иметь их все больше и больше, и даже когда она страдает и протестует против них, она всё равно не может принять что-либо иное, и ничто другое не может доставить ей радость. Она ненавидит всё высшее и восстает против него и в своем неистовстве готова растоптать, растерзать или распять любую более высокую божественную Силу, которая посмела бы предложить ей сделать жизнь чистой, светлой, счастливой и попыталась бы оторвать от ее уст огненный хмель этой будоражащей смеси. Существует и другая Воля-в-Жизни, которая готова следовать облагораживающему идеальному Разуму и увлечена его предложением извлечь из жизни некую гармонию, красоту, свет, более утонченный порядок, но это меньшая часть витальной природы и она может быть с легкостью побеждена своими более неистовыми или более мрачными и тусклыми собратьями по ярму. Не готова она и откликнуться на зов более высокий, чем призыв Разума, если только этот зов не изменяет своим целям, как это обычно происходит с религией, снижающей свои требования до условий, более приемлемых для нашей темной витальной природы. Все эти силы духовный искатель начинает осознавать в себе и обнаруживать повсюду вокруг себя, и он должен непрерывно бороться и сражаться, чтобы освободиться от их хватки и выбить их из их укреплений, сокрушив их долгое господство в своем существе, а также в окружающем человеческом существовании. Это действительно трудно, ибо их власть столь сильна и выглядит столь несокрушимой, что это подтверждает презрительное изречение, сравнивающее человеческую природу с хвостом собаки, – ведь, сколько ее ни выпрямляй силой морали, религии, рассудка или какого-либо другого исправительного средства, она в итоге всегда возвращается всё к тому же искривлению Природы. И столь велика сила, власть этой более беспокойной Воли-Жизни, столь велика опасность ее страстей и заблуждений, столь тонко настойчива или упорно агрессивна, столь упряма вплоть до самых врат Небес ярость ее атак или утомительные нагромождения ее препятствий, что даже святой и йогин не могут быть уверены в своей освобожденной чистоте или в своем, приобретенном благодаря долгой практике, самообладании перед лицом ее коварства или ее неистовых проявлений. Все усилия выпрямить это врожденное искривление природы обескураживают борющуюся волю своей тщетностью; легко уверовать, что взлет, удаление в счастливые Небеса или саморастворение в мире и покое – это единственно мудрое решение, и нахождение способа не рождаться снова – единственное лекарство от тупого рабства, примитивной и абсурдной бессмысленности, ослепленного и ненадежного счастья и сомнительных достижений земного существования.