Залп! Пушечный наряд - Юрий Корчевский

– А ты бы поверила? Тогда ты ещё недостаточно меня знала, сочла за сумасшедшего и уехала. Впрочем, ты бы уехала и так. Но теперь, на законном основании, ты богата, хочешь – работай для интереса, хочешь – развлекайся. Завтра мы придём в Амстердам, можно сходить посмотреть, цел ли банк.

После целого дня серьёзных разговоров я устал. Наталья как-то по-новому стала смотреть на меня, более уважительно, что ли. Мы весело провели в Амстердаме время, ходили по старому городу, обошли кучу магазинов, купили кое-что из одежды. Я отговорил Наташу покупать драгоценности, у самих сундуки ломятся – как потом пересекать таможню? Глаза у неё при виде всего того великолепия, что продавалось, разбегались. Да и у любой другой женщины, не избалованной предыдущей жизнью, было бы то же самое. Я её за это не осуждал, просто было интересно наблюдать со стороны.

Через несколько дней были в Гавре, и я удивился, как изменился порт и город. Комфортабельными автобусами нас отвезли в Париж. Мы пешком обошли центр, я показывал ей то, что запомнил и узнал – Сорбонну, дом, где когда-то жил с рабыней, и многое другое. Наташа была в восторге и вечером забрасывала меня вопросами, пока я не засыпал. Париж ей очень понравился, не в последнюю очередь благодаря моим рассказам.

Экскурсии экскурсиями, но в несколько модных магазинов мы все-таки зашли. Это неизбывное стремление женщины надеть что-то новое. На корабле, уже в Гавре, туристки хвастались друг перед другом нарядами. Но мы мало общались с соотечественниками, нам было хорошо и уютно вместе, вдвоём. Да, честно говоря, и общаться было не с кем. Надутые, напыщенные чиновники, проматывающие наворованные деньги, держались особняком. Новые русские, лишь недавно снявшие малиновые пиджаки и растопыривающие татуированные пальцы, были нам неинтересны. К сожалению, у порядочных людей нет столько денег, чтобы оплатить такой круиз.

Вскорости зашли в Лиссабон, он не оставил ярких впечатлений. Но после Лиссабона произошёл ряд событий: во-первых, за ужином меня обрадовала Наташенька, сказав, что у неё задержка; может – путешествие сказалось, а может… Она с выжиданием посмотрела на меня – как я отреагирую. Я обрадовался – мне хотелось иметь своего ребёнка, все равно, кто это будет – мальчик или девочка.

Как врач, я сразу запретил ей выпивать, находиться в прокуренных залах ресторанов.

– Теперь тебе надо дышать свежим морским воздухом, девочка моя. И никаких капризов, я хочу иметь здорового наследника, заметь – богатого наследника.

После секса на радостях мы уснули в объятиях друг друга; проснулся я от каких-то хлопков. Больно уж похожи на выстрелы, но кому из команды пришло в голову палить столь ранним утром. Щёлкнуло в динамике судовой связи, и голос на английском произнёс:

– Дамы и господа! Просим оставаться на своих местах и сохранять спокойствие! Вас приветствуют баские повстанцы. Вы все являетесь заложниками, мы не хотим причинять вам вреда и требуем от правительства Испании освободить наших товарищей, томящихся в испанских застенках. Спасибо за внимание!

Двигатели застопорились, круизный красавец медленно потерял ход и замер в водах Кадисского залива. Снова вдалеке виднелись испанские берега. Что делать? Звонить по сотовому в испанскую полицию? Номера не знаю, да думаю, что террористы сами по рации сообщат свои требования, иначе – кто об этих требованиях узнает? Спокойно сидеть на месте? Вдруг Испания не выполнит требования, и эти уроды начнут расстреливать заложников, или, ещё хуже – взорвут корабль? Уж коли они проникли на корабль и стреляли, то приготовились основательно. Походя такие акты не совершаются, это не пьяные хулиганы. Надо пойти посмотреть, жалко – оружия никакого нет.

Я сказал Наташе, что хочу выйти, узнать обстановку, сидеть взаперти выше моих сил, но она вцепилась в мою руку:

– Никуда не пущу, я боюсь за тебя.

Я мягко освободился:

– Тебе вредно нервничать, закрой за мной дверь; когда вернусь – стукну три раза двойным стуком, – я постучал по столешнице, – ты откроешь.

Выскользнув в коридор, я неслышно ступал по ковровым дорожкам. Пока было тихо, пассажиры сидели по своим каютам.

Глава 9

Я пробежался по коридору; не найдя ничего, достойного внимания, спустился этажом ниже и чуть не наткнулся на террориста. В том, что это был он, сомневаться не приходилось – одет в чёрную рубашку и брюки, через плечо перекинут ремень автомата, на поясном ремне пристёгнуты подсумки, в руке держит небольшую рацию. Я увидел его со спины и успел отпрянуть за угол. Надо быть осторожнее, ещё не выяснено – чего они стреляли, может быть, по строптивым? Или по команде, что защищала корабль, находясь на рабочих местах. Я прислушался. Баск говорил по рации непонятно на каком языке. Я как можно тише пробежал по коридору, ища что-либо подходящее в качестве оружия. Есть! В коридоре висел пожарный щит с огнетушителем и чем-то вроде маленького багра – железяка с загнутым концом, похожа на крючок, довольно увесистая. Вернулся назад.

Баск стоял так же, крутя головой по сторонам. Я подкрался и с размаху всадил железный крюк ему в тело. Террорист захрипел и упал. Я заглянул за поворот – никого. Затащил убитого в переход, снял автомат и ремень с подсумками. Автомат неплох – немецкий МР-5, фирмы Хеклер и Кох. Снял рацию и сунул в карман. Открыл дверь на палубу и огляделся – никого.

Вытолкнул убитого за борт; пока хватятся, пока начнут искать, время пройдёт. Им ни к чему знать, что у меня автомат.

Интересно, сколько их? Пленного бы взять, да боюсь – шума будет много. Спустился ещё на палубу ниже. Никого в коридоре не было; я повернул по коридору и пошёл вперёд. Правая рука лежала на ручке автомата, палец на спусковом крючке. Стрелять было просто нельзя, поднимется тревога, но если выбирать не придётся, я хочу нажать на крючок первым. Жалко, что у убитого не было ножа. За поворотом коридора послышались шаги и голоса. Я подёргал ручки дверей, одна оказалась открытой.

Я нырнул туда и осторожно прикрыл дверь. Помещение оказалось какой-то подсобкой, вероятно для горничных – вёдра, швабры, флаконы с какой-то химией. Иллюминатора нет, тесно, но как укрытие – сойдёт.

Приложил ухо к двери. Шаги и разговор стихли. Нажав на ручку, тихонько открываю дверь, выглядываю в коридор – пусто. Перебежками, от угла до угла, поднялся на две палубы вверх. Сверху доносился какой-то шум, вроде похоже на мотор. Я нашёл ближайший иллюминатор в переходе и высунулся. Над нами барражировал полицейский вертолёт, стало быть, полиция уже в курсе захвата. Можно умывать руки и дожидаться освобождения. Не моё дело в свадебном путешествии участвовать в разборках между испанцами и басками. Осторожно пробрался к своей каюте, постучал условным стуком. Дверь немедленно открылась, и я заскочил, снова защёлкнув замок. Наталья, увидев на мне автомат и подсумки с магазинами, охнула.

– Ты опять во что-то влез? А если тебя убьют?

– Будешь богатой вдовой, – пошутил я.

Наташа надула губки и отвернулась. От греха подальше я сунул автомат и подсумки с рацией под кровать. Не дай бог – зайдёт посторонний, дабы не увидел.

– Ну что там? – спросила Наташа.

– Видел троих, один утонул; рядом с нами полицейский вертолёт – значит, о нас знают, должны принять меры к освобождению.

– Подожди, ты сказал – один утонул, это как?

– Ну, с моей помощью.

– Ты его убил?

– Да, он пришёл за нашими жизнями и должен быть готов к тому, что потеряет свою.

– Господи, какой кошмар! Юра, я тебя умоляю, не выходи из каюты; сам говоришь – полиция знает, нас освободят, они специалисты в своём деле, зачем тебе рисковать?

– Ты предлагаешь мне отсиживаться под женской юбкой?

Наталья замолчала, не зная, что сказать.

Я подошёл к иллюминатору. В небе уже кружили два вертолёта. Наталья подошла и встала рядом.

– Вот, видишь, полиция и без твоей помощи разберётся.

В это время один из вертолётов неосторожно приблизился, видимо, пытаясь рассмотреть, что происходит на палубе. Сначала с палубы раздались автоматные очереди, причём, судя по звуку – из нескольких стволов, затем хлопок, и к вертолёту с длинным следом пошла стрела – «стингер» или гранатомёт, я не понял. Раздался взрыв, и вертолёт, разваливаясь на части, упал в море.

– Видела? Если полагаться только на полицию, мы можем здесь сидеть месяц.

Наталья была подавлена случившимся.

– Успокойся, сядь в кресло, включи телевизор.

Я щёлкнул пультом, пошарив по каналам. Нашёл новостную программу на итальянском.

Диктор, захлёбываясь от возбуждения, рассказывал о захвате судна, транслировались кадры взрыва и падения полицейского вертолёта. Оперативно сработали, вероятно, второй вертолёт был из службы новостей какого-то телеканала, и снятые кадры сразу пошли в эфир по многим каналам. По крайней мере, я хорошо понимал итальянский, по другим каналам показывали то же самое.