Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

- Вы считаете возможным легилименцию на расстоянии? – почтительно поинтересовался Снейп, чуть ниже опуская голову.

- Раньше я считал это невозможным. Но кто знает, чего можно ожидать от этого мерзкого старика? Возможно, он обладает этим навыком и решил обучить ему Поттера.

- Не думаю, что этого тупицу можно обучить чему-то подобному, – недовольно проворчал Снейп, – но полностью сбрасывать со счетов такую возможность, конечно, не стоит.

- В последнее время мне кажется, Северус, что между мною и мальчишкой существует какая-то связь. Если я ощущаю его присутствие в своём сознании, то, скорее всего, я точно так же могу проникнуть в его мозги.

- Думаю, вы правы, мой Лорд.

Снейп снова опустил голову, отгораживаясь от взгляда Волдеморта завесой из длинных засаленных прядей. «Ну, вот он и догадался, – подумал Снейп. – А этот идиот Поттер так и не научился защищать своё сознание».

- Ты должен помочь мне в этом, Северус. Находясь рядом с мальчишкой, ты можешь сделать его сознание более открытым и доступным для проникновения.

«Знал бы ты, что этот идиот и без моей помощи с готовностью откроет тебе своё сознание, – зло подумал Снейп. – Потому что считает, будто Избранному всё позволено и не желает осваивать окклюменцию. Предпочитает вместо этого совать свой мерзкий нос, куда не следует».

- Да, мой Лорд, – со сдержанной почтительностью отозвался Снейп. – Я сделаю всё, что в моих силах.

- А что в твоих силах, Северус? Как ты собираешься воздействовать на мальчишку?

- Думаю, мне стоит постоянно проникать в его сознание с помощью легилименции всякий раз, когда я буду непосредственно видеть его. Потер будет нервничать, пытаться закрываться, но, поскольку ему не знакома окклюменция, у него ничего не получится. А в ослабленное таким образом сознание вы, мой Лорд, сможете легко проникнуть в любое время, которое сочтёте подходящим.

- Ты прав, Северус, – Волдеморт казался довольным. – Приступай сегодня же.

- Сегодня уже довольно поздно, мой Повелитель, – осторожно возразил Снейп, – и я вряд ли увижусь с Поттером. Но с завтрашнего утра я буду потрошить его сознание при каждой нашей встрече.

На змеином лице Волдеморта отразилась какая-то мысль – его явно посетила идея, связанная с проникновением в сознание Поттера. Снейп почувствовал укол тревоги в сердце.

- И вот что, С-с-северус-с-с… В следующий раз, когда я тебе подам знак, – он небрежно указал на левое предплечье Снейпа, – это будет означать не вызов ко мне. Почувствовав боль, ты должен будешь оказаться рядом с Поттером и полностью раскрыть его сознание. Сделай его максимально доступным для меня, С-с-северус-с-с-с…

Голос Волдеморта становился всё выше и выше, поднимаясь до невыносимых свистящих звуков. Он вибрировал в ушах, отдаваясь в голове Снейпа звенящей болью. Казалось, весь мир состоял лишь из одного этого звука. Но Снейпу удалось пробиться сквозь эту вязкую пустоту в голове и, собрав волю, ответить, в который раз почтительно склонившись перед монстром:

- Да, мой Повелитель.

Наступившая тишина взорвалась резкими звуками, которые до этого казались неслышными – тиканьем часов, поскрипыванием стула, треском дров в камине… Волдеморт сидел перед ним, поигрывая своей волшебной палочкой в тонких червеподобных пальцах. Кажется, идея, пришедшая ему в голову, захватила его целиком, и в данный момент он с удовольствием обдумывал её. Судя по всему, комбинация в его мыслях складывалась удачно. А это не могло означать ничего хорошего ни для болвана – Поттера, ни для их общего дела.

- Ты свободен, Северус, – сказал Волдеморт, словно стараясь поскорее избавиться от присутствия Снейпа, мешавшего ему обдумывать планы.

Снейп быстро встал, поклонился Повелителю и, резко развернувшись, стремительно направился к двери. Ему сейчас хотелось оказаться как можно дальше и от этой комнаты, и от существа, в ней находившегося. На пути к выходу он снова не встретил ни одной живой души. Малфой-мэнор казался неживым. Обитатели замка словно замерли, затаившись и боясь лишний раз вздохнуть, чтобы не напоминать о себе тому, кто сидел сейчас в комнате на втором этаже, задумчиво глядя в каминное пламя, зловеще отражавшееся в красных нечеловеческих глазах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Снейпа устраивало это безлюдие. Ему сейчас совершенно не хотелось разговаривать ни с кем из обитателей замка. Он хотел как можно скорее оказаться в Хогвартсе, чтобы там, в своей комнате, обдумать и проанализировать всё услышанное сейчас.

Снейп понимал, что рано или поздно Волдеморт догадается о своей связи с Поттером и постарается использовать её в своих целях. Каким образом он это сделает – сейчас предсказать невозможно. Да он и не Трелони, чтобы предсказывать. Главное – что рано или поздно это должно было случиться. А заносчивый кретин Поттер так и не соизволил научиться закрывать своё сознание от подобных вторжений, предпочитая вместо занятий окклюменцией рыться в его, Снейпа, воспоминаниях. Мысль об этом снова больно резанула Снейпа, заставив его хищно ощериться в тот момент, когда он взялся за ручку входной двери. Драккл его подери! Почему его до сих пор так жгут эти воспоминания? Почему прошлое не отпускает его из своих цепких объятий? Может быть потому, что он сам не хочет, чтобы память стёрла их – ведь вместе с ними сотрутся и другие воспоминания, от которых он избавляться ни в коем случае не хотел?

Пройдя по пустынному подземному коридору, Снейп заглянул в слизеринскую гостиную. Там сейчас тоже никого не было. Убедившись, что всё в порядке, он наконец вошёл в своё жилище, запер дверь и поудобнее уселся в любимое кожаное кресло у камина. Вытянув ноги к огню и позволив себе полностью расслабиться, Снейп, тем не менее, продолжал обдумывать всё произошедшее в этот вечер.

Привычно раздражающие мысли о Поттере плавно перетекли в совершенно другие размышления. Что там Волдеморт говорил об ощущении присутствия мальчишки в своём сознании? Снейпу тогда ещё захотелось съязвить, мол, не беспокойтесь, Хозяин, у меня те же проблемы. Только в моём мозгу периодически хозяйничает полусумасшедшая девчонка, верящая в нарглов, морщерогих кизляков и бундящих шиц. Правда, впускаю я её туда почти добровольно, а вынуждаете меня к этому вы своими Круциатусами. Но, тем не менее, я понимаю вас, мой Лорд.

Снейп ухмыльнулся этим мыслям, но ухмылка быстро сошла с его лица. Что он там почувствовал во время Круциатуса? Что девчонка прониклась к нему жалостью и сочувствием? С чего бы это? Что такого она узнала о нём, чтобы испытать такие чувства? А что, если она так же проникает в его сознание, как он в её? Да нет, бред. Снейп точно знал, как действуют подобные зелья. Ведь это её кровь была в нём, а не наоборот. Следовательно, она не могла проникнуть в его сознание. Тем не менее, Снейп решил всё же поискать в библиотеке свидетельства тех, кто использовал зелья, в состав которых входила кровь другого человека. Он должен чётко знать, возможна ли в принципе подобная связь, которую он заподозрил между собой и Лавгуд.

И всё же… Отчего девчонка сочувствует ему? Это было настолько странно, насколько же и непонятно. Впрочем, и сама она более чем странная. Кто разберёт, что там творится в голове у сумасшедших? Снейп ожидал, что её жалость вызовет в нём гнев. Ведь жалость унизительна, разве нет? Но вместо этого Снейп с удивлением ловил себя на том, что никакого гнева на девчонку у него нет и в помине. Напротив, Снейп совершенно неожиданно для себя ощутил, что ему приятно это сочувствие. Что оно поддерживает его и согревает изнутри. Согревает слабо, неуверенно, словно пламя от свечи, которое не в силах рассеять холод и мрак, но и не позволяет им одержать окончательную победу. Это было не тепло, а скорее надежда на него, слабая и по-детски трогательная. Такая раздражающая и неуместная. Совершенно неуместная, когда дело касается его, Снейпа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он резко поднялся и быстро зашагал по комнате, нарезая круг за кругом, стараясь справится с этим внезапно накатившим на него чувством. Что за бред лезет ему в голову? Кажется, он действительно сходит с ума, что неудивительно – с кем поведёшься, от того и наберёшься. Наконец он сумел-таки вызвать в себе злость на себя и на собственную глупость – чувство, вполне понятное и привычное для него. А заодно и гнев на девчонку, заставившую его испытать подобное смятение, пугающее своей необычностью и неуместностью.