Отринуть любовь (СИ) - Белошицкая Ольга

Ваэль кивнул, посчитав объяснение исчерпывающим, и продолжил.

— Но Кинэн меня переиграл. Я думал, что возглавив это движение, смогу его контролировать. Но Кинэн с Лануэль совсем недавно совершили прорыв, создав яд, блокирующий трансформацию, как в человеческом, так и в вечном облике, и принялись его обкатывать. Опробовать его эффективность, как вы понимаете, можно только на себе подобных. Честно скажу, я был не против, — признался он с печальным сарказмом. — Для заманивания вас в ловушки они использовали разные приемы, играя на индивидуальных особенностях каждого. Больше всех нам мешал Крейг, — Ваэль покосился на Гевора, резко повернувшегося на это заявление. — Который, получив предложение к сотрудничеству, не ответил ни "да", ни "нет", а принялся копать под нас, пытаясь выяснить, что стоит за нашими предложениями.

— И я стал первым, на ком вы опробовали яд, — рыкнул тот.

— У нас не было цели тебя убрать. Только снизить активность, отвлечь от дел и посмотреть, как быстро ты справишься с ядом и справишься ли вообще. Наши люди в твоем окружении за тобой следили.

— Я даже догадываюсь, кто именно, — проворчал Гевор.

— Вторым, кого требовалось устранить, был Хэйген, — продолжил Ваэль. — Ему предложили сотрудничество, но он не только отказался, но и продолжал активно расследовать эпизод с проникновением Нигейра в Ар Соль. Самая неудобная фигура — слишком независимый и слишком активный. Его решили сменить, а яд добавили, чтобы обеспечить успех операции по устранению. Какое-то время мы даже были уверены, что наш план удался, — тут он отвернулся, то ли досадуя, то ли жалея о сделанном, а я громко, напоказ, рассмеялся. — Но Хэйген вернулся, более того, он очень удачно вычислил часть наших планов и ткнул их нам в лицо на летнем балу. Из-за него мы потеряли союзников — тебя, Реваль, и Кольера, который, будучи изначально непосвященным, но активным участником, откуда-то узнал о нашей работе со слепками-образами и взбунтовался.

— Кольера я вам никогда не прощу, — впервые подал голос Саша и все обернулись в его сторону, а Ваэль, получив откровенно непримиримый, полный ненависти взгляд, слегка оторопел.

Я злорадно хмыкнул. Не будет вам, друзья, ручного Нигейра. Будет сила, самостоятельная, и, как я надеюсь, гораздо более порядочная, чем вы сами. Со временем вы будете его боятся, а не ручонки тянуть…

— В работе с управляющими слепками — образами у них тоже наметился прорыв, — Ваэль взял себя в руки и продолжил. — Мы решили попробовать контроль над ипостасью, лишив ее человеческой составляющей. У нас получилось загнать во второй облик Даллаха, Хэйгена и Реваля, но двое последних не потеряли разум и быстро освободились, а затем и Даллах пришел в себя. Где-то в это же время я поссорился с Кинэном и сам стал предметом эксперимента.

Ведя наблюдения в Анг Мирте за казнями, еще лет десять назад мы обнаружили эффектную связь между жертвоприношением и реальным носителем того образа, на который проецируют свои ожидания и надежды участники процесса. Жертвы обращаются к Единому со своими страхами и надеждами, участники ритуала повторяют хвалебный гимн, а кровь питает того, кому направлены обращения. Потом Рейнард опять что-то нашел в архивах, и они стали активно ставить эксперименты с ритуальными жертвами, похищая людей и Двуликих в отдаленных местах Ар Соль.

— И на самих себе, — добавил я. — Кинэн — точно. Как так получилось, что в божественном пантеоне Анг Мирта отсутствует Горностай?

— Мы пришли к выводу, что их вера сформировалась еще до того, как Кинэн был создан, — ответил Ваэль. — А потом они нашли способ связать Единого и Кинэна с помощью образа-медальона. Видели у него на шее ариад с фигуркой?

Гевор, общавшийся с Коллегиумом и с его главой чаще всех, энергично закивал.

— Тогда, — голос Ваэля перешел в шепот, — я отнесся скептически, сочтя его желание стать частью Анг Миртовского пантеона проявлением комплекса неполноценности. Его всегда раздражала его небольшая, статичная ипостась и замершее в мальчишеском образе тело. Маленький, юркий зверек, вечный мальчишка, едва вышедший из подростничества. Он не любил оборачиваться, потому что ему казалось, что он смешон. При мне какая-то из женщин, увидев его в облике, воскликнула — ах, какая чудесная зверушка… Он отомстил ей потом. Он практиковал разные техники, перерывал библиотеки, ища способ усилиться и усилить свой вечный облик. Как вы думаете, кто из Вечных вызывал у него самую большую зависть и, следовательно, ненависть?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мне стало неуютно под взглядами присутствующих, опять обратившимися на меня.

— Да, Хэйген. Огромный домен, фактически единоличный, несмотря на присутствие Даллаха, который мудр и редко вмешивается в политику. Физически сильная ипостась, способная менять размер по желанию и которой покоряется небо. Популярность у местных жителей. Интерес женщин. Независимость. Кинэн, по его словам, сильно не сошелся с Антом, они открыто враждовали, а ты, Рессер, когда вошел в силу, проигнорировал его попытки сблизиться.

Я пожал плечами. Манера поведения Кинэна выведет из себя даже самого терпеливого, а мой предшественник терпением не отличался. А я его не понимал — несерьезный, взбалмошный, он казался мне поверхностным и слишком уж непредсказуемым.

— Он делал все, чтобы его никто не принимал всерьез, — раздраженно проворчал Реваль.

— Тем не менее, он переиграл всех нас. Он настаивал, что Хэйгена надо убрать любым способом, и чем скорее, тем лучше. Но Рессер выкручивался и возвращался с еще большим упорством. В конце концов, желание избавиться от него дошло у Кинэна до маниакальной идеи… — Ваэль посмотрел мне в глаза, и я поежился. — Будь осторожен, — предупредил он с холодной усмешкой. — Не надо его недооценивать.

Я вернул ему такой же холодный, высокомерный взгляд. Любопытно, как он дальше собирается выстраивать отношения со всеми нами? После этой исповеди…

— Когда он похвастался мне своим новым обликом, я пришел в ужас, особенно от способа, которым он его обрел. Его ипостась-двойник в Мааре успешно связался с обликом Единого с помощью образа-медальона и все казни, моления и прочие ритуалы Единому в Анг Мирте теперь шли ему. Он часто использовал Анг Мирт, пустоши и отдаленные северо-восточные территории, где есть не только многоярусные города, но и равнинные поселения, чтобы там охотиться и осваивать новый облик. Здесь он совершал вылазки в Ар Шамале и в Шеннон Аре, подальше от обитаемых мест. Вот тогда я и решил разорвать с ним союз, пригрозив, что если он не прекратит эти эксперименты, я перестану его поддерживать. И сразу получил отравленную стрелу в бок. Дальнейшее вы знаете и без меня.

— Почему он вдруг так резко решил избавиться от Алекса? — спросила Ширин.

— Не знаю, — Ваэль еще раз скользнул по Саше взглядом. — Я был в шкуре в этот период. Возможно, познакомившись поближе, он понял, что взять его под контроль не удастся, а попытка управлять им с помощью образа провалилась. Скорее всего, когда погиб Рейнард, он запаниковал.

— Лануэль— третий участник вашего заговора? — еще раз уточнила Ширин.

— Да, — кивнул Ваэль. — С той же мотивацией, что и у Кинэна.

— Дура, — буркнул Даллах. — Не ожидал.

— Можете судить меня, — он обвел нас глазами, каждого по очереди. — Я допустил ошибку. Я признаю ее. Я приму ваше решение, но мне не хотелось бы умирать. Я считаю, что я понес наказание, пробыв почти два месяца в полубеспамятстве. Я сделал выводы.

Мы переглянулись

— Убери участников заговора из своего окружения, и полностью — из нашего, — сказал я. — Нам нужны все имена, во всех доменах.

— Не всех, — возразил он. — Есть такие, кто хоть и участвовал, но ни в чем себя не запятнал. Если дать им шанс продолжить работу, вреда от них не будет.

— Мы должны знать обо всех, — раздраженно вступил Гевор. — И обо всех местах, где велись эксперименты.

Ваэль упрямо поджал губы.

— Пусть дополнит список Вейдра, — предложила Ширин.

Он посмотрел на меня с удивлением.