Спецгруппа «Нечисть». Экспансия - Александр Ищук

– Вопросы есть? Вопросов нет. Загребин, завтра к восемнадцати часам на постановку задачи. Все свободны, кроме Бармалея…

Дождавшись, когда парни вышли из палатки, Барон посмотрел на меня, как кролик на удава, и очень тихо и очень вкрадчиво поинтересовался:

– Сашок, ты в плен сходить не хочешь?

От услышанного у меня выпала только что прикуренная сигарета.

– Куда?!

– В плен, – буднично подтвердил Барон.

– К кому?!

– К немцам, – тем же невинным тоном пояснил Ивлев.

Я прокашлялся, прикурил новую сигарету, переварил услышанное и ответил:

– Нет. Не хочу!

– Почему? – удивился Барон. Его тон был таким, словно он не в плен меня отправлял, что уже звучит дико, а в соседнюю деревню за самогоном.

– Там много бьют и мало кормят! – начал отбиваться я.

– А ты откуда знаешь? – вклинился в беседу Зимин.

– От Пикуля!

– От какого Пикуля? – не понял Петрович.

– От Валентина.

Петрович недоуменно посмотрел на Ивлева. Тот пожал плечами.

– Саша, мозги не трахай! Кто такой твой Пикуль?

– Он не мой!

– Немой?! Как Герасим? – Судя по тону, Барон понял, про кого я веду речь.

– Как Муму!!! – огрызнулся я.

– Он про писателя? – спросил Зимин у Барона.

– Про писателя, – подтвердил тот.

– А в каком именно опусе этого писателя даётся информация про немецкий плен? – продолжил приставать Зимин к Барону.

– Петрович, – отреагировал Ивлев, – ты меня-то чего спрашиваешь? Ты своего раздолбая спроси!

– Так, раздолбай, – уставился на меня Петрович. – В каком именно произведении Валентина, мать его, Пикуля даётся информация про немецкий плен?!

– В «Каторге»!

Присутствующие задумались. Я успел докурить, когда, наконец, из задумчивости вышел Барон:

– Враки всё. У Пикуля речь шла о немецком уголовном розыске, а не о контрразведке. Поэтому довод отклоняется! У обвиняемого есть ещё что-то сказать в свое оправдание?

– Начальники, – взвыл я, – вы, кажется, забыли, что я и моя группа уже давно в международном розыске как военные преступники! Так что заниматься мною будет именно уголовка!

– Довод отклоняется, – тоном судьи возвестил Барон. – Лицо, имеющее твой послужной список, будет допрашиваться, будет запытано и казнено исключительно силами контрразведки. И очередь к твоему телу будет такая, что Интерполу только на твою могилу останется пописать. Ещё доводы есть?

– Я лучше тут застрелюсь! Родные хотя бы будут знать – где могила!

– Держи карман шире! – подключился к беседе Череп. – Застрелится он! С твоим «захребетником» о суициде можешь не мечтать! Полоз этого не допустит!

– Не допущу! – раздался голос Змея в моей голове.

– Суки! Волки позорные!!!

– Ты это про кого? – прищурившись, поинтересовался Барон.

– Про немцев! Про кого же ещё!

– Да-а-а-а-а, – согласились присутствующие начальники, – немцы – те ещё козлы…

– Так что на счёт плена? – вернулся к теме Барон.

– Не хочу я туда! Меня там убьют! Я – молодой, я – жить хочу!!! Давайте лучше Петровича в плен отправим?! Он – старый. Его не жалко!

Со стороны Шмулевича и Черепанова раздались плохо подавляемые смешки.

– Ты совсем охренел, салага?! – зарычал Зимин.

– Ну в чём-то он прав… – рассмеялся Барон.

– Это в каком смысле?! – переключился на Ивлева Петрович.

– Что ты – старый!

– И меня не жалко?!

– Тебя, дружище, жальче всех! – успокоил Петровича Барон и обратился ко мне: – Так, Бармалей, в связи с тем что ты не предъявил ни одного довода, освобождающего тебя от направления в плен к фашистским оккупантам, считаю правильным утвердить твою кандидатуру! У высокой комиссии возражения есть? – Он оглядел присутствующих. – Возражений – нет! Принято единогласно.

– Начальнички, а «сходить в плен» подразумевает под собой возвращение?

– Саша! За кого ты нас принимаешь?! – возмутился Барон. – Мы тебя два года растили-растили, награждали-награждали! А сейчас, сопля неблагодарная, ты смеешь предполагать, что мы тебя просто так на убой отправим?!

– Это у него нервное, – авторитетно заявил Череп.

– Занервничаешь тут, – огрызнулся я снова. – Как вы меня вытаскивать будете?

– Это вопрос третьего порядка!

– А вопросы первого и второго?!

– Вот! Это уже деловой разговор! – довольно по тер руки Ивлев. – Соответственно, перейдем к этим самым вопросам.

Ивлев открыл свой портфель и достал из него увесистую папку. Из указанной папки он вытащил большую фотографию и протянул её мне:

– Запомни этого человека. Ты должен узнать его в любом обличье.

– Какая противная рожа, – процитировал я одного из героев «Джентльменов удачи», изучая фотографию генерала немецкой армии. – На кой чёрт он мне сдался?

– Этого офицера ты должен доставить в указанную нами точку.

Я обалдевше уставился на Барона:

– Дмитрий Михайлович, если я всё правильно понял, то вы отправляете меня в плен, что само по себе звучит как бред, для того, чтобы я, будучи пленным, нашёл и неведомым мне образом вытащил живым… живым? – уточнил я, а получив утвердительный кивок Барона, продолжил: – Какого-то фрицевского генерала? Не убил, не взорвал его к такой-то матери вместе со штабом, а притащил живым?!

– Верно глаголешь, сын мой, – подтвердил Барон.

– Так это работа для Коваля! Он у нас ловец! Вот пусть он и идет в плен! – Я попытался перевести стрелки на Лёху.

– Так, салага, – хлопнул ладонью по столу Ивлев. – Дискуссия по поводу кандидатуры «идущего в плен» давно закрыта. Поэтому заткни пасть и слушай вводные! Идёшь именно ты. Захватываешь указанного немца и тащишь его в нужное место. Не перебивай! – ещё раз стукнул ладонью по столу Барон.

Он встал, закурил и прошелся перед столом. – Офицер, изображённый на фотографии, – генерал бундесвера барон Штольценберг.

– Настоящий барон? – не удержался я.

– Настоящий, в десятом поколении. По официальным данным, он командует отдельной группой немецкой контрразведки. Но никто, даже сами немцы не знают – чем именно занимаются он и его люди. Работа, которую вели последние полгода мои аналитики, свелась к следующим выводам: прадед нынешнего барона был полковником СС. Подразделение, которым командовал покойный Штольценберг, входило в один из отделов «Аненербе». В конце Великой Отечественной он вместе со своими людьми сдался американцам. По немногим сохранившимся протоколам допросов было установлено, что группа Штольценберга занималась «европейской нечистью», делая упор на Восточную Европу. Остатки снаряжения этого подразделения вы и обнаружили в подвалах Дракулы. На сегодняшний день потомок эсэсовского Штольценберга продолжает славное дело своего предка. На это косвенно указал товарищ Роджер после плотной беседы с нашим Петровичем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});