Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя (СИ) - Свадьбина Любовь

— Погоди, — на низких тонах его голос обволакивал, словно бархатное море.

Я даже остановилась. Оглядывая мои волосы, он провёл пальцами по тыльной стороне моей ладони — до мурашечек — и распахнул коробочку.

— Позволь примерить, — Синеглазка вытащил парную заколку с изумрудными звёздами и запустил волосы в мои пряди, приглаживая их и перекручивая у виска.

Мне показалось, он придавал этому действу куда больше интимного смысла, чем я. Стоящий за прилавком продавец, глядя на то, как он закалывал мои волосы, пошёл розовыми пятнами и потупил взор. Чуть запрокинув голову, я скосила взгляд на Синеглазку: он мягко улыбался.

— Кхм, — кашлянула я.

— Что-то не так? — чуть шире улыбнулся Синеглазка, примеряясь к волосам у другого виска.

— Мне кажется, тебе в жизни не хватало сестрёнки, которой бы ты делал хвостики, — буркнула я.

— Просто мне нравится за тобой ухаживать, — он вновь стал закручивать мои новообретённые кудряшки.

На этот раз прокашлялся продавец и отступил за ширмочку, чтобы не смущать нас (или себя). Синеглазка же встал передо мной, проверил симметричность крепления заколок, поправил несколько прядок.

— Видел бы тебя Кериш, — вздохнула я, и эта фраза смысла с лица Синеглазки всю блаженную безмятежность.

— А что Кериш? — с опаской уточнил он. — Мне казалось, ты поняла, что мы не…

— Он бы тебе сказал, что ты выглядишь странно, — обойдя его, я направилась к выходу.

— А что странного? — как-то обиженно уточнил Синеглазка и, прихватив с прилавка коробочки, хвостиком последовал за мной.

Мне же захотелось приложить руку к лицу: он отчаянно переигрывал увлечённость мною. Я собиралась объяснить это на улице. Но у крыльца нас ждали пятеро.

Подростки бывают, как это часто случается, двух типов: разумные и нет. Эти явно были из второй категории.

Прекрасно безмозглая дева, желавшая прожарить — простите, подогреть — дилижанс огненным шаром, которым не умела толком управлять.

Её героический защитник примерно такого же интеллектуального уровня.

Самодовольный тип в бархате.

И два его явные подпевалы, моими стараниями искупавшиеся в грязи. Они успели переодеться и поглядывали на своего главаря, ожидая подсказок о том, как следует себя вести и над чем ржать. Почему ржать? А такие ребята часто смеются над тупыми шутками своих хозяев.

— Ты! — заговорил одетый в бархат и указал на меня пальцем. — Девушка не могла пройти полосу препятствий, которую не прошёл я. Ты жульничала! Я требую, чтобы ты ушла.

Бывает такая форма нереальной наглости, которая парализует даже моё красноречие, и это был тот самый случай. Нет, я бы, конечно, нашлась после пары вдохов полного обалдения, но позади меня раздался низкий сексуальный смех.

Синеглазка рассмеялся так искренне и так по-особенному, что у блондинки-огневички вспыхнули щёки и заблестели глаза. Её приятель стушевался. У бархатного задёргался глаз. Один из его соглядатаев подозрительно смущённо покраснел и отвёл от Синеглазки взгляд, а другой с приоткрытым ртом смотрел по сторонам, выискивая среди приятелей пример для подражания.

От своего вибрирующего смеха массового поражения Синеглазка аж слегка согнулся, похлопал ладонью по перилам крыльца и утёр несуществующую слезу. Оценив выражения лиц компании-с-претензией, я поняла, что красноречие можно уже не применять.

Бархатный тоже стал наливаться краснотой, но это была густая краснота гнева.

— Да как ты смеешь?! — выдавил парнишка, нащупывая на поясе рукоять меча. — Немедленно извинись или пожалеешь!

— За что извиняться? — Синеглазка шагнул ближе ко мне, как бы невзначай оттесняя с линии атаки.

— За то что… — парнишка задохнулся от своего аристократического гнева, но из-за того, что мы располагались на пару ступеней выше, это смотрелось ещё забавнее. — За ваш неуместный смех!

— Мне кажется, смеяться над нелепыми шутками вполне уместно, — протянул Синеглазка. — Даже должно польстить шутнику.

— Я не шутил! И я вызываю вас на дуэль. Вы ответите за свои слова. И за свой смех. И когда вы проиграете, она, — он опять указал на меня, — покинет подготовительные курсы!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Синеглазка скептически посмотрел на него, на меня. И усмехнулся.

— Я не сказал ничего смешного! — взбунтовался несчастный дитятко богатых аристократов.

— Ну на самом деле сказал, — не согласилась я.

Он во все глаза уставился на меня.

— Для начала, — заговорила я, — кто тебе сказал, что его победа или поражение как-то повлияют на моё присутствие здесь?

— Вы пообещаете уйти, если он проиграет! — уверенно заявил парень.

Боги, я уже сочувствую преподавателям этих подготовительных курсов. Им всем памятники надо ставить за терпение и выпущенных живыми учеников!

Оглядывая эту воодушевлённую своей борзостью компанию, задумалась: мне их деликатно осадить или можно не слишком стесняться? Делать это сейчас или после объявления результата экзамена? И можно ли на этом заработать?

Я оценивающим взглядом скользнула по дорогой одежде, оружию и сапогам заядлого дуэлянта, и он невольно отступил на полшага. А я улыбнулась.

— Как тебя зовут, благородный ты наш? — осведомилась я, на что бархатный задрал нос:

— Виконт дир-Га!

Приставка «дир» означала наследника рода. На миг поджав губы, я твёрдо произнесла:

— Три малых камня маны!

— Не пытайся меня подкупить! — возмутился дир-Га. — Это…

— Ты не понял, — перебила я очередной поток возмущений. — За три малых камня маны, так и быть, я готова потратить время на то, чтобы тебя побить.

Тактично подождала, пока информация о платности дуэлей со мной дойдёт до адресата. И добавила:

— А если хочешь подраться с ним, — указала на Синеглазку, — то пять камней.

— А почему со мной пять? — почти прошептал он. — Ты меня так высоко ценишь?

На самом деле я просто создала альтернативу, при которой дуэль со мной будет казаться более привлекательным вариантом. Ну и если Синеглазке удастся получить сразу пять камней, я с радостью их у него выпрошу. Поэтому сейчас кокетливо ему улыбнулась.

— Да ты в своём уме? — дир-Га недоверчиво меня оглядел. Несколько раз.

— Нет, — честно созналась я, ведь я даже не в своём теле, какой тут ум. — Но условие не поменяется.

Мимо как раз шли свеженькие поступающие — два парня и три девушки — и заинтересованно поглядывали в нашу сторону.

— Это слишком нагло. — Дир-Га нахмурился. — Просто неприемлемо ставить такие условия!

— Или ты просто боишься? — демонстративно громко спросила я.

Дир-Га слегка перекосило от переизбытка эмоций.

— Трусишка, — заулыбалась я. — Так громко подошёл, я уж думала, ты правда на что-то способен, а ты только покричать явился. Так на базаре кричать принято, а не на пороге приличной магической лавки.

— Ой, какие шкатулки миленькие! — заявила одна из невольных свидетельниц, и резко согласившиеся с ней мимопроходящие встали у соседней витрины, чтобы представление со мной и дир-Га в главных ролях хорошо слышать и видеть.

— Не ожидала от славного наследника рода Га такой трусости, — лениво заметила я.

— Представители рода Га не размахивают мечами за деньги! — гордо сообщил молодой дир-Га.

— Хорошее заявление, вот только я предлагаю заплатить мне, чтобы я помахала мечом.

Дир-Га зыркнул по сторонам, оценивая количество и качество свидетелей. Лавка находилась в сотне метров от центральной площади, так что наше столкновение замечало всё больше скучающего молодняка.

— Я такая пугающая? — уточнила я с «искренним» сочувствием.

— Дело не в этом! — Дир-Га снова сжал рукоять меча. — Просто получается нечестно: ты за победу получаешь камни маны, а я — ничего. Так нельзя.

— Нет, ты не понял: ты платишь за сам факт моего участия в дуэли. Но если хочешь дополнительные ставки, то в случае поражения я покину подготовительные курсы. А если выиграю, хочу ещё… — по лицу дир-Га поняла, что расходы становятся критичными для его согласия, поэтому добавила, — двадцать золотых.