Перекрёсток параллельных миров - Ирина Васильевна Швед

сказал:

– Эй, иди сюда.

– Вот ещё ходить тут! – фыркнула Матильда.

Повесив покрывало, горничная прошла к забору, взяла второе, встряхнула. Взлетела в воздух пыль.

– Апчхи, – донеслось из-за забора.

– Будь здорова, – ехидно сказала Матильда, прошла к верёвкам, начала растягивать на них покрывало.

Дзинь! Меж досок забора показалась рука, блеснули в свете солнца пара серебряных монет. Матильда навострила уши, снова встала на цыпочки, посмотрела на ладонь, фыркнула:

– Десять и золотых.

Рука исчезла. Матильда подождала, забеспокоилась, понимая, что упускает выгоду. Осторожно спросила:

– Эй, померла, что ли?

В щель снова просунулась ладонь. На ней лежали пять серебряных монет. Матильда разочарованно протянула:

– Фи-и-и. Десять.

– Пять сразу, пять потом.

Матильда прищепила край покрывала, оглянувшись воровато, подбежала к забору, схватила деньги, быстро произнесла:

– Что надо?

– Сколько у вас в салоне девиц?

– Десять и три.

– А месяц назад сколько было?

– Столько же и было, – быстро ответила горничная, – плату гони.

Меж досок снова просунулась рука, пальцы сложились в кукиш. Матильда ахнула, схватила руку незнакомки, закричала на весь двор:

– Воры! Грабят!

На крыльцо выбежала мадам Тейт – грузная дама лет сорока, несмотря на ранее утро уже полностью одетая и даже накрашенная. Увидев, что горничная крутится у забора, Тейт крикнула:

– Что там?

– Воровку поймала! – закричала Матильда, – покрывало хотела украсть, – и прошептала, – деньги гони или арестуют.

– Так чего ты смотришь! Стражу зови! – Тейт крутилась на крыльце, нетерпеливо притоптывая.

– Я не могу! Я её держу! – крикнула горничная и тихо повторила: – Деньги давай, как условились!

Тейт начала кричать, зовя на помощь. Залаяли собаки. Вдалеке послышался топот.

– Ах, ты, сука! – донеслось из-за забора, – на, подавись.

На траву упали деньги. Матильда отпустила чужую руку и, собирая деньги, громко кричала:

– Ай, убежала! Укусила и убежала!

Глава шестая

Чемпионат королевства по игре в «Монополию»

Стоя на крыльце, Линц радостно улыбался гостям – кавалькаде из десятка всадников, подъезжавшей к крыльцу. Из дверей вышел Ганс, подойдя к управляющему, тихо сказал на ухо:

– Мартин передал, что нам отказались поставлять вино.

– А, чёрт! – лучезарно улыбнувшись, прошипел Линц, – очень вовремя, – тут же ответил одному из гостей, спросившему, будет ли обещанная игра: – Игра-то будет, но ты не забыл, как с прошлой без штанов ушёл?

Гость начал чесать в затылке, тяжело вздыхая. Ганс, воспользовавшись паузой, спросил, что делать. Линц небрежно отмахнулся:

– Обойдёмся, – и уточнил: – На пару дней нам хватит?

Ганс кивнул и Линц засмеялся:

– Прекрасно, а потом сами возьмём.

– Я могу сейчас, – оживился Рихтер, но Линц не поддержал:

– Куда? Ты мне тут нужен. Видишь, сколько гостей приехало? Я один столько не выпью.

– Управляющий, чёрт тебя дери! – заорал юный щёголь, взбегая на крыльцо, и бесцеремонно хлопая Линца по плечу, – а как у тебя со штатом? Фрейлины там, статс-дамы? Есть, на что глянуть?

– Пока нет, уж извини, – Линц развёл руками, но его тут же опровергли:

– Есть, есть. Маргарита Кински у него тут есть, – у крыльца появился смазливый, но потасканный молодой человек. Поднявшись по ступеням, он доложил: – Девица – очень даже, но наш друг её уже куда-то спрятал. Вчера была, а сегодня – нет.

Ганс с Линцем переглянулись. Ганс выругался. Линц громко сказал, обращаясь к слуге:

– Вина гостям! – а сам, схватив Рихтера за рукав, утащил за колонну, тихо сказал:

– Отправь к ней Мартина, пусть узнает, что там вчера было, а то снова придётся ловить.

Проснувшись, я потянулась и, приоткрыв глаз, посмотрела на комод. Часы мирно тикали, показывая просто убийственное время – девять утра. Холера! Проспала! Я подскочила на кровати, засуетилась, было, но смысл дёргаться? Караван-то уже ушёл! Надо ждать следующего. О, а когда следующий? Кстати, может, днём кто едет? А что? Отгавкаюсь, что у меня недомогание, вряд ли кто-то будет сильно интересоваться, а если и будет, быстро отобью желание уточнять. И удеру перед обедом или ужином. Тогда фора у меня будет – ого-го! Окрылённая новой идеей я пошла одеваться.

Я была почти готова, когда раздался стук в дверь – пришёл Мартин. Следом за колдуном притопали слуги, накрыли на стол и удалились бесшумно. Мартин пожелал доброго утра, сказал, что решил скрасить моё одиночество. Я стояла, как дура, пока до меня не дошло, что Мартин напрашивается на разрешение сесть. Балда! Когда я запомню, что тут мужики на всё разрешение спрашивают. Ну, как… почти на всё.

Сев к столу, Мартин налил себе чай, неторопливо размешивая сахар, поинтересовался, как идут дела. Что-то не нравится мне это. И взгляд подозрительный, и вопрос как-то так задан с подвохом. Я ответила, что у меня всё нормально. Колдун не поверил:

– Что случилось вчера вечером?

Я поняла, что Мартин уже в курсе, и не сдержалась:

– Чёртова гвардия!

Колдун потребовал объяснений. Я пожала плечами:

– Я должна объяснять? Это вы должны! Понатащили друзей, по дому не пройти без приключений.

И рассказала, как некий херувим пытался приставать, и как я его отшила днём и вечером. Мартин выслушал, спросил с укором:

– Почему вы не пришли и не сказали?

– Кому?? Линцу? Да он сам ходит и глазки строит. Но это ещё можно как-то пережить, а этот сразу к делу перешёл. Как же! Видать ему уже всё обо мне рассказали. Росси, наверное, мстит.

– За что?

Я чуть было не ляпнула, как помешала Росси сорвать банк, но вовремя остановилась, ответила иносказательно:

– За обманутые надежды.

– Но ваша репутация…

И тут очень кстати пришлась цитата из старинного произведения:

– А если я лучше, чем моя репутация?

Фраза пришлась кстати. Мартин слегка смешался, с ответом нашёлся не сразу:

– Увы, но о вас говорят…

О! на этот упрёк у меня ответ был готов давно:

– Кто говорит?

Колдун снова промолчал, и я предложила устроить очную ставку. А что? Думаю, при посторонних Росси либо промолчит, либо скажет, что его слова были вырваны из контекста.

Мартин посмотрел острым, пронизывающим взглядом, неожиданным для его простецкого вида, жёстко сказал:

– Тогда вы тем более должны были прийти к Линцу и сказать!

– А смысл? Этот пижон и сам глазки строит. Да и не привыкла я жаловаться и стучать.

– Это иначе называется, – строго заметил колдун, – вы рискуете своей честью и даже жизнью только потому, что не хотите кого-то беспокоить или боитесь прямо сказать? Простите, но это очень глупо.

– Да? А какая разница? Они