Прощание с Доном. Гражданская война в России в дневниках британского офицера. 1919–1920 - Хадлстон Уильямсон

Что касается офицеров, занятых связью, им приходилось выяснять, какие запасы и форма поступили, устанавливать, где все это находится, и настаивать на справедливом распределении, а прежде всего убедиться, что грузы благополучно дошли до частей на передовой.

Величайшей проблемой был транспорт. Естественно, я не мог дожидаться, пока каждый обеспечит себя личным вагоном, что было бы идеально, поэтому я пошел к Сидорину и атаману Богаевскому и упросил их выделить четыре-пять вагонов для нашего пользования, чтобы можно было гарантировать нашу мобильность. Я оставил на долю Дики добивать этот вопрос в мое отсутствие и, получив на время вагон первого класса из десяти купе, набил его всевозможными материалами и отправился в штаб 3-го корпуса. Правильно это было или нет, но я вывесил над дверью вагона большой британский флаг как символ того, что недалеко отсюда британская военная миссия! Я чувствовал, что настало время, чтобы кое-кто узнал о нашем присутствии.

Глава 10

Миллерово стало штаб-квартирой наступающей армии, поскольку летом началось большое наступление на север, и мы добрались до города после ночной поездки из Новочеркасска.

Путешествие, однако, становилось с каждым разом все тяжелее. Вся местность постепенно опустошалась этими прошлогодними возвратно-поступательными боями, а станции и деревни с каждым приездом становились все более захудалыми и убогими, окна заколочены досками там, где стекла были выбиты при артиллерийском обстреле, зияли ямки в извести от попаданий шрапнели. На одном из домов были небрежно нарисованы серп и молот, двери замазаны красной краской во время последнего прихода красных, а фасады домов отмечены пулеметными очередями. Плакаты с лозунгами – применимыми как для красных, так и для белых: «Покончить с войной!» и «Лучше смерть, чем рабство! – с каждым разом, как они мне попадались на глаза, становились все более похожими на лохмотья.

В Миллерове, дожидаясь возможности встретиться с генералом Таракановым, который был заместителем начальника штаба Кельчевского, я заглянул в одно подразделение, хотя оно и располагалось значительно дальше на линии сообщения, чем находились бы наши подобные части, и, похоже, соответствовало эвакуационному пункту. Там только что получили более или менее комплектное британское оборудование для полевого госпиталя на 210 мест, но, как обычно, оно было рассредоточено согласно срочным потребностям более мелких подразделений на передовой.

Я поговорил с персоналом госпиталя и получил информацию о местах размещения других медицинских подразделений, взял перечень их основных заявок и поехал к своему вагону. Тем вечером я поужинал с Сидориным, от которого получил дополнительные новости о положении на фронте, а также подписанный приказ, позволяющий мне свободное передвижение на всей территории, занятой армией.

Вечером появился Лак.

– Я договорился с начальником станции, что нас подцепят к поезду, отправляющемуся завтра утром на север, – сообщил он, поэтому мы решили остановиться в Черткове, являвшемся станцией снабжения для 2-го Донского корпуса, так как я хотел осмотреть там мастерские, а также проверить, сколько там накоплено снаряжения и одежды, вместо того чтобы быть отправленным на фронт.

В Чертково мы приехали рано утром, и я нашел офицера по имени Миллиген, выполнявшего обязанности артиллерийского офицера связи, договорился с ним о грузовике, а потом поехал осматривать станционные запасы.

Там были сотни смешанных комплектов одежды и снаряжения, но в таком разбитом состоянии, что оставалось мало надежды на то, что когда-нибудь все это удастся собрать вновь. Тем не менее я запросил помощь по телеграфу и организовал работу. На артиллерийском складе не было абсолютно ничего!

На станции также было несколько аэропланов, но это была достаточно большая мешанина, включавшая в себя и старый «альбатрос», оставленный немцами, и «ньюпор», захваченный у красных, – на нем все еще красовалась красная звезда.

Я также побывал в 7-й перевязочной части, или передвижном перевязочном пункте, в тот момент направлявшемся на фронт. Это было новое формирование невоенного характера, организованное и экипированное «Обществом городов» – нечто вроде сельского совета – и состоявшее из одного врача и четырех медсестер. У них было 25 телег и 50 лошадей с извозчиками.

– Но у нас всего лишь 250 бандажей, – говорили они. – Хотя мы и работаем на армию, нам отказывают в какой-либо помощи вообще в отношении материалов с военных складов. Нам говорят, что мы должны получать все от своей собственной организации.

Они очень хотели добраться до фронта, но доктор сказал мне, что начальник станции в Миллерове отказывается отправлять их поезд, пока не получит бутылку медицинского спирта.

– Чтобы развести его и сделать водку, – объяснил он.

После обеда мы двинулись дальше в путь и к вечеру добрались до штаба 3-го корпуса. 1-я и 2-я дивизии удерживали западный берег Дона, а на своем правом фланге соприкасались со 2-м корпусом. Их фронт протягивался к северу и югу от Павловска, но их отбросили с позиций, которые они занимали во время нашего предыдущего приезда к ним с Холменом в этом году, и им противостояла 23-я большевистская дивизия, состоявшая в основном из кавказских казаков, которые были весьма суровыми воинами.

Слева от 3-й дивизии находилась 2-я Донская стрелковая бригада, пытавшаяся захватить плацдарм за Доном в Лисках, где красные все еще прочно удерживали командные высоты, господствуя над всеми подступами к мосту. Дальше влево 8-я дивизия пыталась обойти Лиски и атаковать город с востока, имея с севера поддержку 2-й дивизии, которая стремилась перерезать железнодорожную магистраль Лиски – Воронеж в направлении Давыдовки. Еще дальше на север мамонтовская кавалерия, хоть и отчаянно нуждаясь в боеприпасах, пыталась перерезать ту же магистраль, а в это время Шкуро со своими кавказцами, еще далее влево, должен был отступить с целью соединения с ней после того, как был отброшен от Воронежа красными подкреплениями.

Мне казалось, что совместное наступление на Лиски развивалось уж слишком медленно и что красным было предоставлено слишком много времени на перегруппировку своих войск и подготовку удара по обоим флангам 3-го корпуса. На левом фланге большая брешь между 3-м корпусом и Добровольческой армией Май-Маевского была очень ненадежно заткнута кавалерией Мамонтова, и все еще оставалась другая брешь справа на стыке с очень слабым 2-м корпусом. Если бы врагу удалось тут прорваться, расстояние до железной дороги было бы очень небольшим и 3-му корпусу выпал бы шанс оказаться отрезанным и, возможно, потерять все свое снаряжение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});