Пылающий камень (ч. 1) - Кейт Эллиот

— Безрассудство, — пробормотала Лиат.

— Что именно?

— Этот брак.

— Ты уже жалеешь?

Она рассмеялась. Лиат просто хотела быть уверена.

— Ничего подобного!

Наконец влюбленные стали одеваться. Они слышали возню миссис Хильды, шаги солдат на улице, их голоса и смех. Но никто не решался тревожить молодых. Лиат смущенно откинула плотную занавеску, закрывавшую кровать. Санглант спокойно одевался, сосредоточенно о чем-то размышляя.

— Ничего. Я не чувствую здесь его запаха.

— Какого запаха?

— Кровавого Сердца. Он наложил проклятие на того, кто попытается его убить. Стрела, пущенная твоей рукой, покончила с ним.

Миссис Хильда предложила им по кружке сидра, а пока они пили, осмотрела сбитые простыни и осталась довольна. Глоток сидра освежил Лиат.

— Его проклятие было связано с магией, — сказала она тихо, — а отец защитил меня от магического воздействия. Волшебство не может мне навредить.

— Глупости! — отмахнулся он.

— Вряд ли. Ты не видел, как за мной охотился дэймон, как он звал меня по имени, но не мог увидеть, хотя я была рядом. И так случалось не один раз.

— Ты защищена от магии? Что же это значит?

— Твои латы спасают тебя от ударов меча. А меня спасает от колдовства моя защита.

Он покачал головой:

— Ты помнишь, как умер Кровавое Сердце?

Лиат подняла колчан со стрелами.

— Как я могу забыть? Когда я увидела тебя в первый раз… — Она замолчала, осознав, что говорит слишком громко. На них смотрели все: дети, взрослые, рабы, даже солдаты, столпившиеся у двери, — они вошли, услышав голос Сангланта. Все-таки не каждый день люди могут посмотреть на королевскую свадьбу.

— Да… — смущенно протянул Санглант. Но Лиат поняла, что смутили его не зрители, а воспоминание о Генте и о том, в каком состоянии его нашли Лавастин и Лиат. Принц направился к двери, и Лиат поспешила за ним. Он подошел к трем эйкийским собакам, которые при виде него начали лаять и скулить. Санглант подошел к одной из них и снял с ошейника сумку, в которой лежала Книга Тайн. Но Санглант достал не ее, а золотое ожерелье — знак королевского рода.

— Это мой подарок.

Все люди принялись восхищаться драгоценностью, но Лиат знала, что только члены королевской семьи могут носить такое украшение.

— Я не могу…

— Прошу тебя, — прошептал Санглант.

Больше у него ничего не было.

Лиат взяла ожерелье и замерла.

— Но мне нечего подарить тебе… — У нее остались лишь подарки Лавастина и Алана, но ей казалось унизительным передаривать их. Она посмотрела на солдат и сказала: — Я найду для тебя подарок, только дай мне время.

Он рассмеялся:

— Я научился быть терпеливым. — Он посмотрел на солдат, те ожидали лишь его команды, чтобы вскочить в седла и возвращаться к королю. Громыхнул гром, и на землю упали капли дождя. Жители деревни смотрели на принца. — Что же делать, Лиат? — пробормотал он. — Мне нечем отплатить им за гостеприимство. Я не могу уехать просто так, не отблагодарив их. Такая неблагодарность запятнает не только меня, но и моего отца. — Он выхватил нож и срезал драгоценные камни с кожаной сумки, в которой хранилась Книга Тайн. — Вулфер был прав. У меня ничего нет. Все, что я имею, дал мне отец.

Она не знала, что ответить. У нее тоже ничего не было, кроме книги, лошади и оружия. Не лучше ли было отправиться к матери, которая дала бы ей крышу над головой, еду и научила бы всему, что хотела знать Лиат?

Возможно.

Но вчера она приняла решение и не стала бы его менять, даже если бы и смогла.

Выехав из Ферса, они попали под ливень, паромщика не было на месте, и им пришлось укрыться под деревьями и ждать. Лиат закуталась в одеяло как в плащ, пытаясь согреться, а Санглант стоял под дождем и, казалось, наслаждался разбушевавшейся стихией. Он промок до нитки. На темной коже выделялся шрам.

— Ты снял ошейник Кровавого Сердца, — произнесла она. Он откинул со лба мокрые волосы.

— Думаю, жителям деревни он принесет больше пользы, чем мне. — Принц усмехнулся и принялся подшучивать над солдатами, которые, как и Лиат, забрались под дерево, тщетно пытаясь укрыться от дождя. Скоро они дружно смеялись его шуткам.

Их маленькому отряду пришлось переправляться по частям — все люди не могли уместиться на старом пароме. Лошадей пустили вплавь, их веса старая посудина точно не выдержала бы. Санглант и один из солдат переправлялись вместе с лошадьми, и оставшаяся одна Лиат мучительно краснела, выслушивая крепкие солдатские шутки о скачках в брачную ночь.

— Прошу вас, — серьезно сказал Санглант, когда выбрался на берег, — не рассказывайте ни о брачной ночи, ни о моей невесте — ей и так нелегко придется при дворе.

Сначала солдаты смутились, но вскоре принц уже расспрашивал их о семьях и сражениях, в которых эти люди успели побывать.

Дорога превратилась в жидкую грязь, и они продвигались вперед очень медленно. Впрочем, Санглант, казалось, никуда не торопился. Лиат, по правде говоря, тоже. Чем ближе они подъезжали к городу, тем больше она нервничала. Но как ни откладывай, а к полудню они добрались до Верлиды. Даже с дороги была видна суета у ворот.Часовые при виде Сангланта радостно закричали:

— Принц Санглант, вы вернулись!

— Что происходит? — спросил Санглант, указывая на всадников, толпившихся во дворе. Слуги тащили визжащих поросят, которым, судя по всему, скоро предстояло украсить собой королевский стол.

— Они прибыли час назад, мой лорд! — доложил один из часовых.

— Кто?

Затрубил рог, и вперед выехали всадники, чью одежду украшало изображение сокола.

Санглант рассмеялся:

— Госпожа удача сегодня с нами! Мой отец будет слишком занят, чтобы помнить еще и обо мне.

Сокол был символом герцогства Вейланд. Значит, ко двору наконец-то прибыл герцог Конрад.

4

Итак, герцог Конрад наконец прибыл ко двору короля Генриха.

Король был в скверном настроении, и виной этому послужило внезапное исчезновение Сангланта. Росвита стала беспокоиться о судьбе герцога, когда увидела мрачную усмешку Генриха, узнавшего, что Конрад приезжает примерно в три часа пополудни. Услышав новости, он тотчас ушел молиться и не вышел из часовни до полудня. По заведенному им обычаю, в дни официальных приемов, когда он возлагал на голову корону, Генрих проводил первую половину дня в постах и молитвах.

— Будет какая-нибудь церемония? — спросил брат Константин, которому лишь однажды довелось видеть короля в парадном облачении.

Брат Фортунатус задумчиво покачал головой.

— Король готовится предстать величественным монархом, а это означает только одно — немилость. — Фортунатус прищелкнул пальцами. — Бедный Конрад.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});