Советские фильмы о деревне. Опыт исторической интерпретации художественного образа - Олег Витальевич Горбачев

Кулиджанов, 1962).

В традиционном обществе сельскохозяйственный труд имеет свои особенности: во-первых, отсутствует специализация: крестьянин должен владеть всеми видами трудовых навыков, обеспечивающих функционирование крестьянского хозяйства; во-вторых, трудовая нагрузка была ненормированной, ее интенсивность зависела от сельскохозяйственного цикла и имела сезонную привязку.

Чередование хозяйственных работ определяло традиционный жизненный уклад крестьянства, в основе которого лежал природный календарь. Сельскохозяйственный цикл начинался весной после Масленицы, когда сходил снег. Сначала проводилась многократная пахота и боронование, затем посев и унавоживание земли. Во многих районах России – в Сибири, на Севере сельскохозяйственный цикл сжимался до четырех с небольшим месяцев – с конца апреля до начала сентября. Сначала сев, в июле, после завершения посевных работ и до начала жатвы, проходил сенокос. С начала августа уже начиналась уборка. Хлеб жали и связывали сначала в снопы, которые укладывали в суслоны, а затем в скирды. Чтобы хлеб не осыпался, уборку нужно было провести в 2–3 недели[255]. Этот весенне-летний период был самым напряженным, когда работа шла буквально без сна и отдыха, и в ней был задействован весь трудовой потенциал крестьянской семьи – от стариков до детей. Но и уборка хлеба не означала конца крестьянских работ: до снегов убирали картошку, овощи, запасали ягоды и грибы, дергали и мяли лен, занимались строительством и подготовкой к зиме. По расчетам Л. В. Милова, объем затрат крестьянского труда на сельскохозяйственные работы (с половины апреля до середины сентября) для индивидуального крестьянского хозяйства за вычетом воскресений составлял 128–130 дней, из них на сенокос уходило 30 дней, на земледельческие работы – 100 дней. В расчете на одну десятину (без жатвы и обмолота) приходилось 22 рабочих дня. Крестьянин за эти 22 дня должен был выполнить такой объем работы, который в более благоприятных условиях занимал 40 дней, что и определяло сверхнапряжение его труда[256].

В колхозном производстве сохранились те же особенности организации сельскохозяйственного труда – напряженный весенне-летний период и относительно спокойный зимний. Хотя колхозники и в зимнее время не отдыхали: их мобилизовывали на лесозаготовки, они выполняли гужевую повинность на торфоразработках, вывозили навоз на поля, занимались снегозадержанием, строительством, выполняли другие виды работ, связанных с подготовкой к весеннему севу.

Кадр из фильма «Ссора в Лукашах», реж. М. Руф, 1959

Свой график труда, включавший пастбищный и стойловый периоды, был в животноводстве. Вне зависимости от времени года доярки и скотники работали на ферме от зари до зари. В фильме «Встречи на рассвете» (реж. Э. Гаврилов, В. Кремнев, 1968) показываются жизнь колхозной фермы и трудовой день доярки, который начинается с 3 часов ночи и продолжается до 10 вечера, включая утреннюю, дневную и вечернюю дойки и весь комплекс работ по уходу за скотом. Жизнь доярок в летнем лагере, когда скот перегоняют на летние пастбища, показан в фильме «Ссора в Лукашах» (реж. М. Руф, 1959). В лирической картине «Варька» (реж. Т. Папастергиу, 1971) можно увидеть летний лагерь бригады птичниц.

Колхозная экономика придавала естественно-природному циклу сельскохозяйственных работ свои особенности.

Во-первых, она носила централизованный плановый характер, который не учитывал местную специфику. План имел характер закона, закрепляя на уровне уголовной ответственности сроки посева и уборки, размеры запашки, количество сданных государству зерна, овощей, картофеля, молока и мяса. Выполнение плана было основной обязанностью колхозов, и за него головой отвечал председатель. Завышенный план, дополненный «добровольными» обязательствами досрочного его выполнения, превращал и без того напряженный труд крестьян в безнадежную борьбу за выполнение показателей плана, следить за которым должны были районные уполномоченные. Именно эти аспекты крестьянского труда, в том числе личной ответственности крестьян за свою работу, стали активно обсуждаться в фильмах 1950–1960-х гг. («Когда поют соловьи», 1956; «Деревенский детектив», 1968; «Русское поле», 1971; «Дело было в Пенькове», 1958; «Простая история», 1960; «Председатель», 1964 и др.).

Во-вторых, действовал мобилизационный и реквизиционный порядок управления колхозами, которые рассматривались в качестве ресурса для индустриализации, развития промышленности. Только с 1953 г. государство начало вкладывать деньги в сельское хозяйство, но ликвидировать перекосы в развитии агрокомплекса так и не удалось. Проблемы нового производственного строительства поднимаются в деревенских фильмах 1950–1960-х гг. («Председатель», 1964; «Встречи на рассвете», 1968; «Отчий дом», 1959 и др.).

В-третьих, игнорировалась материальная заинтересованность крестьянства в результатах своего труда. Вплоть до 1960-х гг. доходы от работы в колхозе не обеспечивали потребностей колхозников, и они были вынужден искать источники дохода в личном хозяйстве или на стороне, вербуясь на стройки и промышленные предприятия. Эти сюжеты нашли отражение в оттепельном кинематографе, в том числе в фильмах «Председатель» (1964), «Дом и хозяин» (1968) и др. Эксплуатация деревни и долгое игнорирование интересов крестьянства сделали неизбежным изменение крестьянского психотипа: в течение нескольких поколений хлебороб-крестьянин переродился в наемного рабочего, утратил чувство хозяина и ответственное отношение к земле и своему труду.

В-четвертых, колхозно-совхозная система развивалась по своим законам, отличным от индивидуального крестьянского хозяйства. Это была логика функционирования промышленного предприятия с упором на укрупнение, специализацию, механизацию и интенсификацию сельскохозяйственного производства, в совокупности разрушавших традиционный крестьянский мир.

В механизации видели ключ к преображению деревни и превращению колхозов в крупное экономически эффективное производство. Собственно, две идеи формировали послание кинематографистов сельскому сообществу – коллективного героического труда и модернизации сельского хозяйства, предполагавшей механизацию, специализацию и интенсификацию. Эти идеи составляли основной производственный фон и проблематику киноисторий 1930–1960-х гг., да и в более позднее время неизменно сопровождали деревенский кинематограф, трансформируя производственную тематику под задачи своего времени.

В кино можно проследить основные этапы механизации колхозного производства, выраженные через последовательную смену визуальной репрезентации соотношения машинного и ручного труда: в фильмах начала 1930-х гг. трактора – это редкость; показан преимущественно ручной труд. Но уже в фильмах второй половины 1930-х гг. техника на экране начинает преобладать, обеспечивая сев и уборку – наиболее трудоемкие виды сельскохозяйственной деятельности; все остальное, включая вязку снопов, формирование зерновых гуртов и скирд, колхозники делают вручную. Так, например, в фильмах И. Пырьева «Богатая невеста» (1936), «Трактористы» (1939) и «Кубанские казаки» (1949) показана вспашка колхозных земель и уборки урожая тракторными бригадами МТС, но зрителю понятно, что без ручного труда пока не обойтись. Техника может сломаться или ее просто недостаточно, зато колхозники всегда готовы прийти на помощь и спасти урожай. Более того, сюжетные акценты сделаны на поэтизации ручной работы.

В фильмах второй половины 1950-х гг. колонны тракторов, комбайнов и другой сельскохозяйственной техники работают на полях почти без привлечения ручного труда. К этому времени были механизированы наиболее трудоемкие земледельческие работы – вспашка, сев, уборка, молотьба, вывозка