Служанка из чайной лавки. - Марушка Белая

тихое ржание. Казалось, что он договаривается с ними.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

- Ты разговариваешь с лошадьми? – изумилась я.

- Мой народ понимает их, как никто другой, - кивнул Азиз.

Он вскочил в повозку и подал мне руку. Я влезла и уселась на сиденье, вцепилась руками в поручни. Затем мужчина взял вожжи в руки и тихонько начал бросать команды лошадям на неизвестном мне языке. Мне показалось, что эти лошади тоже уйгурские, иначе как они понимали его?

Сначала мы ехали не очень быстро. От дворца до ворот путь пролегал через главные улицы и рынки, здесь было много прохожих и другие повозки. Поэтому он не торопил лошадей.

Зато ближе к воротам мы мчали во весь опор. Вот тут и я смогла убедиться, какие это быстрые повозки! Хотя, возможно, просто лошади были отличные или возничий мастери своего дела. Азиз понял мои мысли и улыбнулся.

- Отличная повозка! Мы так быстро доберемся!

- Мы? Но ты один поедешь! – удивилась я.

Подъезжая к воротам, я достала вой особый императорский кулон и показала его стражнику. Нас выпустили без проверок и дополнительных вопросов. К счастью, нам не пришлось стоять всю очередь из повозок, которые тоже выезжали из города. Торговцы, аристократы, работники проверялись на выезде. Если кто-то вез груз, проверяли документы на него, а если кто-то увозил людей, то их опрашивали. Наверное, это император ужесточил досмотр на границах со столицей, думала я.

А вот Азиз думал о другом. Едва мы выехали , он уважительно посмотрел на меня:

- Кажется, вы обладаете особым статусом! Нас пропустили сразу, благодаря вам госпожа!

- Нет, это все мой кулон, - пояснила я, - Прости, но я его не могу тебе отдать.

Он кивнул. А я кое-что придумала. Попросила его подождать. Подошла к стражникам, написала записку императору и вернулась к повозке.

- А вот теперь поехали! – скомандовала я.

- Госпожа едет со мной? – Азиз не понял.

- Да! Со мной будет быстрее и безопаснее! А Его Величеству передадут от меня записку!

Зато я быстрее встречусь со своим генералом, а также, возможно, смогу ускорить спасение госпожи Мун.

Когда к вечеру обеспокоенный император не дождался Лан и стал ее искать, ему принесли записку.

- Стражники на воротах прислали странную записку,- сказал слуга и отдал ему клочок бумаги.

На нем русскими буквами Лан писала о том, что отправилась в Гусунь вместе с Азизом. Она надеялась, что ее кулон и личная харизма поможет быстрее спасти госпожу Мун. А также выяснить, что она знает о том западном враче. А еще ей хочется быть ближе к генералу и раз он все равно туда поедет, она надеялась с ним там пересечься.

- Вот, неугомонная! – в сердцах бросил Макс и тут же подумал, - Надо предупредить Ян Шэня! Если с ней что-то случится, даже страшно представить его гнев.

Потом хмыкнул и вспомнил, что вообще-то император здесь он и бояться как-то не пристало своего же генерала. А, значит, надо немедленно проверять список причастных к незаконному удерживанию уйгуров, собирать отряд карателей для обысков людей из этого списка и писать письмо генералу. Последнее самое сложное.

Глава 26. Глупые поступки – опасные последствия

Тем временем, мы с Азизом уже ехали далеко за стенами города. Деревья мелькали по бокам, дома крестьян, редкие прохожие, убранные поля и поленницы дров появлялись и исчезали, не давая возможности себя рассмотреть. Будучи представителем племени уйгуров, мой спутник отлично управлял лошадьми, они его слушались и мчали быстрее ветра. Это, конечно, не автомобиль из моего прежнего мира, но ощущение возникло похожее. Я вспомнила, каково это ехать на четвертой или пятой скорости, пролетая перекрестки и опасаясь камер видеонаблюдения. Хорошо, что здесь дороги мало загружены и пешеходных переходов со светофорами нет. И камер нет, значит, штрафов не будет, улыбнулась я.

Когда стало совсем темно и лошадям понадобился отдых, мы остановились. Ушли подальше от дороги и развели костер. Принесли немного веток, разложили их для лежанки. Я опасалась бандитов, поэтому, наскоро поев, мы затушили огонь. Азиз расстелил свой плащ прямо на уложенные ветви и улегся спать. А я удивилась его непритязательности. Конечно, самой спать было страшновато и холодно. Поэтому я решила остаться в качестве часового. Естественно, я не смогу защитить себя и уж тем более остальных, но хотя бы разбужу Азиза, думала я. От разбойников или диких зверей нужно оружие посерьезнее, чем нож, который у меня был с собой. Взяла наспех, хотя и пользоваться им толком не умела. Я накинула на себя еще один платок, хорошо, что нам в повозку положили теплые вещи. Начало зимы здесь не очень холодное, не сравнить с холодами в России. Но даже пара градусов ниже нуля очень ощущается на остывшей земле в глухом лесу.

Когда Ян Шэнь узнает, что я ночевала в лесу в компании лишь одного Азиза, он очень рассердится. Дело не в том, что мой спутник работает в Доме Утех, а в том, что в холодном лесу предостаточно опасностей. А уж если со мной реально что-то случится, то я даже не представляю, как он отреагирует. Наверное, я все же глупо поступила? Можно было взять с собой пару охранников? Но император бы не отпустил меня, а без его разрешения никто из охранников со мной бы и не поехал. Нанимать посторонних тоже опасно, ограбят или убьют в дороге. Как говорится, «хорошая мысля, приходит опосля», надо было сидеть во дворце.

Но в данный момент я сидела не во дворце, а возле потухшего костра и размышляла о своем непонятном статусе в этом мире. Не рабыня, но и не госпожа, просто служанка. При этом невеста генерала или не невеста? Может, мне только статус наложницы светит? Если возвращать свое имя, то дядя опять будет решать мою дальнейшую судьбу. А если по местным законам он мог меня продать за серебро господину Гуню, то я, получается, тому и принадлежу? Но дядя не имел права продавать свою племянницу, значит, сделка недействительна? И Его Величество сможет нарушить свои же законы и забрать меня у семьи? А разве генерал Ян Шэнь сможет в таком случае жениться на мне? Ох, свое имя возвращать опаснее. Уж лучше я останусь простой безродной служанкой, главное, с генералом рядом. Без него никакие статусы мне не нужны, думала я.

А в это время смутное беспокойство терзало Ян Шэня, который как раз