Полночная любовница - Никола Корник

Она переспала со своим врагом, с человеком, который убил ее брата.

На Меррин накатила такая волна шока и ненависти к себе, что она содрогнулась, как от смертного холода. К горлу подкатила тошнота. Она лежит голая в публичном доме в одной кровати со своим заклятым врагом. Она позволила ему прикасаться к себе самым интимнейшим образом. Она потеряла с ним девственность. Ее жизнь разрушена.

Глава 11

– Фарн.

Голос Алекса Гранта был холоднее полярного льда, а взгляд серых глаз – тверже камня. Гаррик уныло подумал, что испанские диверсанты и то оказывали ему более теплый прием. Впрочем, вряд ли стоило этому удивляться. Он целиком и полностью разрушил репутацию невестки Гранта и вовлек его семью в грандиозный скандал. Странным было лишь то, что Грант вообще стал тратить время на разговоры, вместо того чтобы всадить в Гаррика пулю.

– Стаканчик вина? – предложил Алекс, жестом показывая на графин, что стоял на палисандровом столике. – Или скорее… – он проницательно посмотрел в лицо Гаррику, – нам понадобится бренди?

– Да, спасибо, – ответил тот.

Фарн чуть-чуть расслабился. Значит, они все же поговорят цивилизованно. С таким, как Грант, – который, по слухам, в одиночку завалил белого медведя и спас свою корабельную команду от неминуемой смерти в тисках Арктики – никогда не знаешь, как себя вести. Конечно, Грант – джентльмен, но Гаррик слишком хорошо понимал, что нарушил все правила достойного поведения и не заслуживает снисхождения.

– Я не могу вызвать вас на дуэль, – сказал Алекс, словно читая мысли Гаррика.

Он прошел через комнату к графину, налил им обоим бренди и передал Гаррику его порцию. Взгляд Гранта по-прежнему был арктически холоден.

– Прошу, поймите меня правильно, – добавил он. – Безусловно, этот способ имеет определенную привлекательность. – Его взгляд остановился на левом запястье Гаррика, на котором красовалась белоснежная повязка. – Хотя мне все равно пришлось бы подождать, пока вы поправитесь. Убивать раненого – это не в моем стиле.

Гаррик благоразумно хранил молчание.

– Кроме того, – Грант повысил голос, – между нашими семьями уже была одна скандальная дуэль. Я не могу допустить, чтобы моей жене пришлось пережить подобное еще раз. – Алекс пригубил бренди. – И кроме того, надо принимать во внимание саму Меррин. Не думаю, что ей очень поможет, если я вас убью.

– Я бы хотел жениться на леди Меррин, – сказал Гаррик. Он тщательно подбирал слова. – Я хочу, чтобы она стала моей. С самого начала хотел. И всегда буду…

Фарн беспокойно шевельнулся на стуле. Он знал, что испытывает не просто желание, каким бы сильным оно ни было. Он уже видел, как храбра и милосердна может быть Меррин в тяжелой ситуации. Он обнимал и защищал ее темной ночью. Он спас ей жизнь, и она спасла его. Теперь они связаны сильнее, чем можно себе представить.

Гаррика пронзило раскаяние, обнажая старые раны. Он не достоин Меррин. Он это понимал. Что он может ей дать со своей подпорченной репутацией и покореженной душой? И все же он должен сделать ей предложение, иначе его заклеймят как самого бесчестного негодяя. Он в ловушке. У него нет другого выхода.

– Я сознаю, что вел себя не по-джентльменски, – произнес он.

– Даже не отдаленно. – Алекс выразительно поднял брови.

Гаррик скрежетнул зубами. Грант, конечно, прав. Он потерял над собой контроль, чего раньше с ним никогда не случалось. Он поклялся защищать Меррин и придерживался своего обещания, но потом она поцеловала его, и между ними вспыхнула страсть, разрушившая принципы, которых Гаррик всю жизнь старался придерживаться. Грант прав. Он перешел границу дозволенного. Гаррик злился на себя и чувствовал, что его переполняет чувство ожесточенности. Это его обеспокоило. Он много лет подобного не испытывал, с самой смерти Стивена Феннера. Он думал, что сильные эмоции и опасные деяния остались в прошлом. Но Меррин пробила брешь в его внешней холодности и вернула к жизни все его чувства.

Гаррик хотел видеть Меррин. Он чувствовал, что она одна может усмирить его демонов. Но Гаррик понимал, что это будет нелегко. Он не знал, согласится ли она еще хоть раз с ним увидеться, не говоря уже о том, чтобы выйти за него замуж. Весь день и всю ночь у него в голове крутилась та ужасная сцена в борделе. Полная ужаса и стыда, Меррин набрасывает на себя разорванную одежду и смотрит на него с ненавистью и недоверием.

Я жалею о каждом мгновении и ненавижу себя за то, что мы сделали…

Гаррик вздрогнул при воспоминании. Последствия вылились в скандал и заменили страданием то сладостное и глубинное, что произошло между ними. На какое-то время они создали вместе что-то очень утонченно-нежное. И потом потеряли.

– Я не буду оправдываться, – сказал Гаррик, ощущая на себе пристальный взгляд Алекса. – Я полностью беру на себя ответственность за свои действия. Это было непростительно.

Наступило молчание.

– Непростительно? Да, – произнес Алекс. – Необъяснимо? Нет.

Гаррик удивленно моргнул:

– Прошу прощения?

Алекс пожал плечами. На губах его заиграла слабая улыбка.

– Будьте уверены, я не собираюсь закрывать глаза на то, что случилось, – заявил он. – Но я не лицемер. В этом наводнении погибли люди. Вы с Меррин провели много часов в смертельной ловушке. Она рассказала нам, что вы дважды спасли ей жизнь. Подобные обстоятельства могут оказаться слишком сложными для любого, даже самого выдержанного человека.

Гаррик почувствовал некоторое облегчение.

– Очень великодушно с вашей стороны так говорить, – сказал он, – но я не собираюсь себя оправдывать.

– Конечно, – согласился Алекс. – Я и не предполагал, что вы считаете по-другому. Так что… – Его голос немного потеплел. – Вопрос в том, что нам теперь делать.

Их взгляды встретились. Гаррик с облегчением понял, что прошел проверку. Он начинал симпатизировать Гранту. И Оуэн Пурчейс был о нем высокого мнения. Гаррик подумал, что при других обстоятельствах они могли бы стать друзьями.

– Я искренне хочу жениться на леди Меррин, – пояснил он, – и не только из-за скандала. Я преклоняюсь перед ней.

Алекс чуть улыбнулся.

– Я вижу, – ответил он, и Гаррик в замешательстве почувствовал, что Грант видит больше, чем он намеревался показывать.

Алекс деловито поставил стакан.

– У вас хорошо подвешен язык, Фарн, – прямо заявил он, – но не тратьте на меня ваше красноречие. Мне представляется, что Меррин была бы последней, кого вы выбрали бы себе в жены при нормальных обстоятельствах.

– Верно, – согласился Гаррик, решая ответить на прямоту прямотой. Его снова охватило раскаяние. – Я вообще не стал бы подыскивать себе жену, – медленно проговорил он. – Я не лучшая партия для какой бы то ни было женщины.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});